Страница 13 из 25
3
Ворон - Повелитель Ветра, он не должен драться с Альдо! Это ошибка! Святой Алан, это ошибка! Скрестить шпагу с судьями может только Ракан, или все-таки нет?!…
- Герцог Алва, - чтобы перекрыть поднявшийся гул, гуэций почти кричал, - ваша бравада неуместна! Вы не на дуэли, а перед лицом Высокого Суда… С вами никто не станет драться.
- Станут, - отрезал Ворон, - и не кто иной, как эории Кэртианы. В строгом соответствии с гальтарскими традициями. Законы, господин Кортней, они вроде болота. Если вы перешли замерзшую Ренкваху и не заметили, не спешите лезть туда же летом.
Это такая же ложь, как с озером. Адгемар поверил, принял ультиматум и погиб. Альдо тоже погибнет, если примет вызов, но Ворон врет! Повелителей Ветров казнили стрелами, и только Ракан погибал в бою или уходил в пещеры…
- Только Ракан посылает вызов обвинителям. - Слава Создателю, Альдо знает правду. - А вы, несмотря на все ваши преступления, не Ринальди.
- Верно, не Ринальди. - Лицо Ворона было злым и веселым, словно за карточным столом, и Дикону стало жутко. Потому что Килеан проиграл, когда не мог проиграть, а ворон убил орлана, хотя это и было невозможно. - Герцог Окделл, вы читали о Беатрисе. Отвечайте, что вы помните?
- Ринальди не должен был драться с Эридани! - закричал Дикон. - Первым был Лорио Борраска… Он… Эр Рокэ, вы не можете драться с… с Альдо!
- Юноша, - Ворон сверкнул зубами, - неужели вам запомнились только мучения гордой эории? Эридани не скрестил меч с братом, потому что промолчал. Произнеси анакс «виновен», он бы дрался, хоть и после Лорио, ведь тот был истцом и оскорбленной стороной, а Эридани только судьей. У нас оскорбленным себя полагает господин в белом. Значит, он будет драться первым. Или не будет… В последнем случае вам остается залезть на стол и закричать, что «эр Альдо не туре»…
Окровавленные перья на колючих, багровых от ягод вет ках, сквозь сухую траву просвечивают черные сапоги, тре щит, разгораясь, костер…
- Первым буду драться я! - Ричард схватился за шпагу, словно поединок уже начался. - Я вызвал эра Рокэ после Эстебана, он принял вызов. Я дерусь первым…
- Герцог Окделл, помолчите! - В голосе Альдо было что угодно, но не облегчение. - Если принять вызов - наше право и обязанность, мы его никому не уступим, но законники не могут знать право хуже военных. Фанч-Джаррик, сколько правды в том, что говорит этот человек?
- В царствование Эрнани Святого прецедента не было, - круглое личико кривилось, морщилось и больше не казалось младенческим, - никто из осужденных не
дрался с судьями, иначе это вошло бы в анналы. В годы правления Эрнани было осуждено шестьдесят четыре эория. Все приняли приговор достойно и смиренно, все…
Ворон усмехнулся, и чиновник замолчал. Он умолк бы и раньше, но раньше Алва на него не смотрел.
- Эрнани Святой до безумия боялся судебных ошибок, - губы Ворона кривила знакомая усмешка, от которой становилось не по себе не только судейским, - а Манлий Ферра и Диамни Коро умели докапываться до правды. Господа, вы будете смеяться, но при Эрнани судили исключительно виновных. Более того, все они признавали как свою вину, так и полномочия судей. Я не признал ни первого, ни второго, значит, нас рассудят гальтарские боги. Или, если угодно, демоны!
- Это кощунство! - крикнул гуэций. - Кощунство перед лицом его высокопреосвященства.
Кардинал не откликнулся. Ворон слегка повернул голову.
- Это всего лишь законы, сударь. Гальтарские законы. С точки зрения нынешних эсператистов, они еретич-ны, но кодексы пишут не для богов, а для людей. Осужденный без признания вины дерется с осудившими, сколько б их ни было. Первым в кабитэлский период этим правом с благословения святого Адриана воспользовался Ивиглий Пенья, последним - Цинна Марикьяре в 344 году Волн. После запрета Агарисом боев на линии об этом постарались забыть.
- Герцог Алва говорит то, что соответствует действительности. - В посольском ряду, кашляя и кряхтя, поднялась коричневая фигура, и Дик узнал дуайена. - Древнее право подразумевало божий суд во всех Золотых землях. В Дриксен этот обычай позабыт, но не отменен и по сию пору. Не правда ли, граф фок Глауберозе?
Затянутый в темно-синее дриксенец походил на замерзшее копье.
- Дриксен - страна чести и памяти, - холодно про изнес он, - но я не предполагал, что в Урготе столь хоро шо знают наше прошлое.
- А меня удивляет, что герцог Алва, отрицая права его величества Альдо на трон предков, столь рьяно навязывает Высокому Суду один из законов Раканов, - встрял Карлион. - Нельзя настаивать на одном законе, отрицая другие.
- О, - Алва рассмеялся и махнул рукой, - не волнуйтесь, барон, это вышло само собой. Юристы называют такое прецедентом. Эории Кэртианы уже приговаривали меня к смерти и даже назвали это судом. Правда, сообщить мне об этом они забыли. Я узнал о «приговоре» через несколько лет, когда число приговоривших странным образом уменьшилось. Первым убрался в Закат ваш кузен генерал Карлион. Я пристрелил его, чтобы спасти арьергард фок Варзов, знать не зная, что исполняю волю гальтарских богов. Не правда ли, забавно?
- Если это правда, - Альдо смотрел не на Карлиона, а на Ворона, - ответьте, кто вам сказал о приговоре?
- Окделл. - Ворон учтиво и холодно улыбнулся. - Эгмонт Окделл. Он не соглашался на убийство, пока ему не предложили считать сие благое дело казнью, а себя - судьей.
- Отец рассказал?! - Часовня в Надоре, странные гости, непонятный тогда разговор. - Рассказал?!
- Окделл! - Окрик сюзерена вырвал Дикона из прошлого. Ничего не изменилось, только Ворон больше не улыбался.
- Рассказал, - подтвердил он. - Прежде чем стать на линию. Я спросил Повелителя Скал, подсылал он ко мне убийц или нет. Эгмонт был безмерно оскорблен и сообщил о суде Чести. Я его заколол, но мне стало любопытно, я начал читать… Увы, когда я осилил старые манускрипты, из моих судей оставались в живых только старик Эпинэ и Вальтер Придд. Но мы заговорились, а дни сейчас не из длинных.
Кардинал молчит. Он не вмешается, он хочет, чтобы Альдо погиб, чтобы они все погибли…
- Я готов! - Дикон шагнул вперед, понимая, что к вечеру его не станет. Сюзерена можно спасти, лишь убив