Страница 9 из 13
Она затолкала меня в ванну, и мочалила меня до тех пор, пока я не начала скрипеть, словно начищенные новые сапоги. Волосы сначала натерла чем-то пахучим, потом чем-то липким, потом чем-то откровенно гадким. Я думала, что таких процедур я облысею и покроюсь здоровенными чирьями, но к моему удивлению, высохнув, шевелюра превратились в шелковый, струящийся поток, а кожа будто светилась изнутри.
— Вот это да, — протянула восхищенно, пропуская между пальцев длинную прядь.
Служанка самодовольно улыбнулась, наблюдая за моей изумленной физиономией.
— Вы волшебница, да?
Щеки у нее зарделись, а старческие губы сами растянулись в смущенной улыбке:
— Это просто опыт, дорогая Ксанка.
После того, во что она превратила мои обычно кудрявые непослушные волосы, я решала довериться ей и во всем остальном. Преодолев начальную скованность, мы весело болтали, а Ромерта при этом не забывала готовить меня к церемонии.
Больше всего страшил момент, когда придется наряжаться в платье. Стоило вспомнить процесс примерки, и то чувство, когда жесткие косточки впиваются в бока, сразу накатывало уныние. Однако и тут новой камеристке удалось меня удивить.
— Как шнуровать? — поинтересовалась деловым тоном, когда я вышла из примерочной в светло-бирюзовом пышном платье, с розовыми кружевами и развернулась к ней спиной, — так чтобы тонко и гладко, или чтобы дышать можно было?
— Я бы лучше подышала.
Она мигом справилась со шнуровкой, наряд сел весьма комфортно, и я действительно могла дышать полной грудью. Потом она уложила блестящие волосы в замысловатую прическу, затем слегка сбрызнула меня духами и подвела к зеркалу.
Оттуда на меня смотрела вроде я, а вроде и не я. Гладкая, аккуратная, с нежным румянцем на щеках и в красивом платье, совсем не похожая на Ксанку-сорванца, помогающего конюху с норовистым жеребчиком.
— М-даа, — протянула, поворачиваясь то одним боком, то другим.
— Нравится?
— Вы точно волшебница.
Ромерта умиленно сложила руки на груди:
— А ты, милочка, настоящая красавица.
Угу. Слышала бы тебя Илонка — от злости бы лопнула, забрызгав все вокруг своим ядом.
— Пора! Лучше придти пораньше, чем опоздать, — торжественно произнесла служанка, взглянув на круглые настенные часы с большими тисненными цифрами, — я провожу.
— Да было бы неплохо, — усмехнулась я, вспомнив свое блуждание по замку.
Еще раз глянула на себя в зеркало, подмигнула своему отражению и решительно направилась к выходу.
Готовься, жених! Я иду!
До центрального зала мы добрались на двадцать минут раньше назначенного срока. К моему удивлению все остальные претендентки уже были здесь и теперь взволнованно прохаживались из стороны в сторону. Нервничали все. Кто-то похлопывал себя по щекам, кто-то заламывал руки, кто-то нервно обмахивался веером. Натаэлла в окружении четырех девиц что-то рассказывала с таким видом, будто она королева, а все вокруг нее — просто чурбаны неотесанные. Но как бы она не хорохорилась, голос у нее тоже дрожал и срывался.
Меня тоже накрыло волнение. А когда я волнуюсь — я ем. Поэтому единственное, что меня интересовало в этом зале, это не красота убранства, и не соперницы, и даже не пустующие кресла, предназначенные для наместника и его семьи. Нет, меня интересовали исключительно круглые столики, расставленные вдоль окна, на которых были сложены пирамиды воздушных пирожных. Думаю, никто и не заметит, если я возьму парочку.
Бочком, бочком, стараясь не привлекать к себе внимания, подошла поближе к одному из них, и улучив момент, когда никто в мою сторону не смотрел, выхватила пироженку и целиком запихала ее в рот.
Вкусно! Нежный сливочный крем таял на языке, заставляя блаженно жмурится. Едва проглотила одну, сразу потянулась за другой. А что? Дома такой вкусноты не бывает, так что надо пользоваться пока есть возможность. К тому же я никогда не могла устоять против вкусненьких, румяненький, призывно смотрящих на меня плюшек, ватрушек, кексов и пирожных. Они словно манили меня, я будто слышала их призрачные голоса «съешь меня, Ксанка, съешь. И меня съешь. И меня. Всех нас съешь!». Ну как тот удержаться?
В общем, когда церемониймейстер объявил приход наместника и его семьи, я слопала десятка два пирожных и сыто улыбалась. К сожалению, напитков на столах не нашлось, поэтому у меня слиплось все, что только могло слипнуться, и вдобавок я начала икать.
***
Золоченые двери торжественно распахнулись, и все девушки замерли, устремив взоры на тех, кто заходил в зал.
Первым шел наместник. Высокий, статный мужчина, с широким разворотом плеч, военной выправкой и цепким взглядом пронзительно-синих глаз. Парадный мундир сверкал начищенными пуговицами, на серебряных эполетах красовался степной орел с веткой вековечного дерева, аксельбант на правом плече покачивался в такт размеренному шагу. Набрав полные легкие воздуха, чтобы хоть как-то справиться с икотой, я восхищенно смотрела на наместника, чувствуя практически благоговение.
Под руку с ним шла миниатюрная женщина в голубом атласном платье простого кроя. Серебряный пояс обхватывал токую талию, аккуратный вырез декольте был украшен легким скромным кружевом. Но, несмотря на простоту наряда, она выглядела словно королева — гордая осанка, легкая походка, уверенность во взгляде. Сильная женщина, не смотря на видимую слабость.
Дальше шел молодой мужчина. Такой, что от одного взгляда на него трясти начинало. Брюнет с голубыми, как лед глазами. Он был серьезен, спокоен, но вместе с тем быстрым и, как мне почудилось, немного насмешливым взглядом скользил по собравшимся в зале претенденткам. Через одно плечо шла красная перевязь с черным вышитым полумесяцем. Значит это наперсник, да к тому же имеющий прямое отношение к императорской семье.
У меня колени задрожали. Я тихонько выдохнула и тут же икнула. К счастью, получилось негромко, да и стояла я вдалеке, так что никто не обратил на меня внимания.
За ними следовал ОН! Жених! При виде которого соперницы встрепенулись и зарумянились. До девиц мне дело не было, все внимание было приковано к нему.
Блондин шел вперед с непроницаемым лицом и смотрел строго перед собой. Он показался мне отстранённым, даже холодным. Вокруг него будто стена отчуждения высилась.
Претендентки, ожидавшие что жених тотчас начнет улыбаться и прыгать между ними словно дрессированная мартышка, рассыпаясь в комплиментах, целуя ручки и восхищенно заглядывая каждой в глаза, смущенно переглядывались.
Я снова икнула. В этот раз чуть громче, и едва успела зажать себе рот рукой. Снова повезло, и никто меня не услышал.
М-да, последние пять пирожных были явно лишними. Что угодно отдала бы за стакан свежей воды! Вдохнула пару раз и снова задержала дыхание, набрав полную грудь воздуха.
Замыкал шествие уже знакомый распорядитель отбора, с довольной улыбкой посматривая по сторонам и кивая девушкам, мимо которых проходил, а увидев меня — покрасневшую от натуги и с надутыми щеками, он вопросительно вскинул брови. Я в ответ только палец большой показала, дескать все у меня хорошо. Мне бы только не лопнуть, а так все здорово. Барсон ухмыльнулся и отвел глаза в сторону. Этим я воспользовалась чтобы быстро выдохнуть и снова набрать воздуха, потому что икота и не думала проходить.
Наместник и его высокородные спутники поднялись по ступеням, устланным красными коврами, и развернулись лицом к нам.
В зале стало так тихо, что было слышно одинокую муху пытающуюся пробить стекло и вырваться на волю.
Распорядитель обвел нас довольным взглядом и торжественно произнес:
— Лорд Леон Эревел, наместник Ралесса, — наместник при этих словах учтиво кивнул.
— Леди Матильда Эревел, — супруга правителя, изящно склонила голову в знак приветствия.
— Джертон Норхолл, младший сын императора Туарии и по совместительству наперсник жениха, — тот сдержано улыбнулся.
— Нольд Эревел, сын наместника. И жених, в честь которого вы приглашены на отбор.