Страница 41 из 42
Лауро застывает, думает ровно секунду, после чего бросает быстрый взгляд мне через плечо и приказывает кому-то из своих людей:
— Проверь!
А меня запихивает обратно в машину, закрывает вместе с Лизой и некоторое время просто названивает кому-то, бегает туда-сюда…нервничает. Что значит, Ник уже в курсе моего похищения.
Никогда не думала что власть, понимание того, что я выше своего врага, и теперь могу внушить в него страх, как он когда-то в меня — принесёт такое удовольствие. Пусть и не за свои заслуги, за счёт Никона, но я обрела долгожданное чувство уверенности, свободы, которое вернуло мне спокойствие души.
Я упитывалась состоянием поражения Лауро, как чёртовая маньячка, и не могла себя обвинить в этом. Столько лет просыпалась от одного и того же кошмара, винила себя за то, что не спасла других девочек, что так и не добилась наказания для человека, который сгубил столько девичьих душ. А теперь, была полностью уверенна, что он ответит сполна! Я об этом лично позабочусь!
Думаю об этом, и на губах невольно возникает лёгкая улыбка. Я освободилась от тяжести прошлого, и это так, словно мне вновь вернули давно утерянные крылья…
— Значит ты девочка Барсова? — вдруг слышу тихий голос Лизы, который отрывает меня от собственных раздумий, и напоминает, что я здесь не одна. — Везёт же тебе…даже в детдоме получала больше…
- Ты имеешь ввиду, когда вы меня избивали до потери сознания или брили на лысо? Это я получала больше за всех! — сердито выпаливаю.
— К тебе одной приходили в детском доме! Тебя одну, пытались удочерить! И только тебе носили сладости! — с некой завистью говорит она, и я пытаюсь понять, о чём она говорит. Да, Андрей Александрович приходил ко мне несколько раз за три года, приносил конфеты, но об удочерении не было и речи. Хотя, что я могла об этом знать, когда директриса детдома специально не позволяла удочерение или усыновление детей, чтобы заработать на их продаже после того, как им исполнится восемнадцать.
— Ты ничего обо мне не знаешь! — лишь говорю Лизе. — Даже половину того, насколько мне было трудно в жизни! Несколько конфет и короткое общение с человеком, который хотел позаботиться обо мне, не давали вам права так издеваться надо мной!
— Мы тоже были детьми, и нам хотелось любви, — грустно говорит Лиза, и я её понимаю. Но!
— Сейчас ты уже не ребёнок, и прекрасно понимала, что сделает со мной Лауро, когда доберётся! — напоминаю ей.
— Мне нужно было просто прокормить сына! Он про море мечтает… Думала получу обещанные деньги, начну жизнь с нуля, — говорит она печально, и на её глазах наворачиваются слёзы. А мне её действительно было жаль. Все мы как-то пытались выжить. Просто у Лизы, был такой…садистский способ. Но она хотела что-то исправить и это самое главное.
— Сколько ему? — интересуюсь.
— Три. Уже скоро начнет понимать, чем зарабатывает на жизнь его мать …
— Хочешь изменить жизнь? — уточняю.
— Лауро, меня скорее убьёт. А если не он, то Барсов, за соучастие в твоём похищении. Он не прощает тем, кто пошёл против него. Я слышала о его зелёноглазой мании, и советую тебе не слишком в него влюбляться. Барсов маниакально хранит свою любовь и преданность какому-то «котёнку», о котором знает уже вся страна, а другие для него, просто временное развлечение.
— Спасибо что предупредила, но в моём случае всё по-другому, — решаю объяснить ей. — Тот «котёнок» — я! Просто после аварии, я потеряла память и забыла свою прошлую жизнь. А Никон меня нашёл…, - с улыбкой добавляю, а Лиза смотрит на меня с неким ужасом.
— Ты серьёзно?! — удивляется она. — Так…это же значит, что я могу остаться живой, если ты его об этом попросишь! — с надеждой говорит она, а потом эта надежда, быстро тухнет в её глазах как огонёк. — Ты попросишь за меня…? — не уверенно спрашивает. Конечно, после того что она делала со мной несколько год подряд, и плюс ко всему это предательство, она вообще не могла надеяться на мою жалость, но я не животное и никогда не опущусь до уровня подобных Лизе. Мстить ей за зависть не собираюсь. К тому же, она могла быть для меня очень полезной…
— Попрошу, — соглашаюсь. — Но, при одном условии. Как только мы освобождаемся, ты даёшь мне имена всех людей, которые причастны к порабощению девушек из детских домов. При этом, я сделаю всё, чтобы обеспечить тебе безопасность и…отдых на море с сынишкой…
— Я согласна! — сразу обрывает она меня.
— Но сначала, нам нужно выбраться отсюда, — напоминаю я ей.
— У меня есть один план…
План Лизы заключался в том, что она доносит Лауро обо мне, точнее, кем я являюсь для Барсова, и убеждает его в том, что моё возвращение спасёт ему жизнь.
Лауро ведётся на это лишь потому, что я обещаю ему, сообщить о нём Никону, как о своём спасителе. Всё должно получиться так, как будто он спас меня из рук бандитов, которые не знали, кому я принадлежу. Этот план, придумал сам сутенёр, который делал выводы из уже распустившихся слухов, между бандами.
Бред! Но моей главной задачей было — спасение, и я соглашалась на все его предложения.
После того, как все нюансы были тщательно обговорены, Лауро звонит какому-то парню — доверительному лицу Барсова, коротко объясняет ему всю ситуацию и назначает встречу. А через полчаса меня доставляют к парадному въезду дома Никона, где он ожидал нас с двумя десятками вооружённых солдат.
От его мрачного вида и напряжённой позы, я поняла, что он безумно зол, и не могла вытерпеть последних секунд, чтобы не сорваться к нему. Хотелось обнять, прижаться к груди, ощутить знакомый запах и успокоится! Больше не хочу этих шансов, временных отсрочек, расставания! Он для меня весь мир! Он для меня — жизнь! Он для меня…как воздух…
Машина ещё толком не остановилась, а я уже открываю дверь, и несусь к нему как ненормальная. Ник сразу меняется в лице, и взгляд становится взволнованным. Идёт ко мне на встречу, пока его люди держат под прицелом моих похитителей.
Запрыгиваю на Никона с разбегу. Обхватываю ногами его бедра, руками шею, а он весь напрягается, издаёт короткий стон боли, напоминая мне о ране. Но не даёт отстраниться, крепко обхватив за талию. Прижимает к себе и сразу отворачивается вместе со мной от опасности, заслоняя своей спиной.
— Я люблю тебя! Люблю!!! — произношу, словно в бреду, и мы сливаемся в жадном поцелуе. Словно год не виделись, а не два часа.
— Кто обидел? — отклоняясь от меня, спрашивает он сердито, когда замечает ранку на губе.
Времени на ответ не было, из машины, на которой меня привезли, высовывается трепещущий Лауро и начинает нести какой-то бред о моём спасении.
— Он? — лишь спрашивает Ник, не обращая внимания на его речь, и я киваю. — Закрыть всех! А циклопа в подвал! — даёт указания. — Через час, я разберусь с проблемой лично сам! — добавляет, направляясь вместе со мной в дом, в сопровождении испуганных криков моего обидчика.
— Через три часа! — поправляю я Ника, игнорируя всё вокруг.
Есть только он и я, а всё остальное…уже не важно….
Эпилог.
Полтора года спустя…
— Вот здесь и здесь, — запечатлев нежный поцелуй в области ключицы и за ушком, хрипло говорит Ник, указывая мои самые эрогенные зоны.
Я смеюсь под ним, выгибаюсь дугой, но не могу выбраться. Разве можно освободиться от ста килограммов мышц, которые навалились сверху и удерживают тебя второй час, в необходимом положении?
— И всё? — дразню.
— Конечно — нет! — говорит он, склоняясь к моим соскам, и я не могу удержать стон. — Здесь ты очень чувствительная! — добавляет, играя языком, с затвердевшими бусинками.
Ещё пять минут в таком ритме, и у нас точно будет второй секс.
А всё началось после того, как Ник с уверенностью заявил, что знает моё тело, намного лучше, чем я сама. В принципе, мне об этом и так известно, но я не упустила возможности поспорить с ним и получить доказательство в действии. Первый оргазм я получила за тридцать секунд от его языка, которым он мне показывал, самую чувствительную точку, на моём теле. А потом, он не удержался от моих стонов и занялся со мной необузданной, страстной любовью, доведя меня до вершины второй раз.