Страница 36 из 110
Ирис провела кончиками пальцев по холодной поверхности металла. За этой тонкой прохладной преградой – место, где каждый сантиметр пространства помнит их безумства, их наслаждение друг другом. Там – призраки их сплетенных влажных тел, двигающихся в самом древнем танце, от которого они никогда не уставали, и не могли получить достаточно, упиваясь друг другом почти до смерти, но никогда не напиваясь.
***
Ирис проснулась от ощущения присутствия чужого, горячего тела рядом. Хотя раньше у нее и был опыт с парнем, одноклассником Самсоном, с которым они встречались почти полтора последних года, спать вместе с кем-то ей не приходилось. Она выставляла его, не желая терпеть всю ночь. С Самсоном они долгое время были друзьями, потом почти автоматически стали парой, так как он в любом случае к ней не подпускал никого больше. У них было много общего, и, в принципе, Ирис не возражала против вроде логичного продолжения отношений. Но когда дело дошло до секса, это все испортило. Ирис и сама не смогла бы объяснить, что пошло не так. Самсон очень старался угодить ей и даже, похоже, имел какой-никакой опыт в отличие от нее, но почему-то близость с ним разочаровала ее полностью. Это было совсем не то, что рисовалось Ирис в фантазиях. Просто какая-то влажная и не слишком приятная возня под одеялом, не оставившая желания повторить вновь. И то, что Самсон отзывался об этом их опыте чрезмерно восхищенно и все норовил затащить Ирис в постель снова, особенно раздражало. После их первого раза парень стал словно липучка и постоянно прилюдно лапал и целовал Ирис, несмотря на ее раздражение. Сказав себе, что, возможно, первый раз не показатель, Ирис занялась сексом с Самсоном еще трижды, но это ничего не поменяло в принципе. Так, будто в ней отказывалась включаться какая–то функция, необходимая для получения удовольствия от процесса, и она оставалась сторонним наблюдателем, дожидающимся долгожданного момента, когда все закончится.
Но вчерашняя ночь перевернула для Ирис весь мир и потрясла до глубины души. Она и сама не знала: дело в том, что делал и говорил Марко, или в том, что это именно он, но ничто в мире не могло подготовить ее к тому разносящему в клочья мозг наслаждению, которое заставил испытать ее этот парень.
Даже сейчас ее тело ощущалось совершенно по-новому, так, словно случившееся ночью изменило Ирис навсегда, и ей никогда не стать прежней. Если Марко был таким со всеми девушками, близость с которыми ему приписывали сплетни в академии, Ирис не понимала, почему его не преследуют толпы, настаивая на повторении. Впрочем, может и преследуют, ведь она старательно игнорировала весь последний год и самого Марко, и те слухи, что утверждали, что Марко Дрэго не проводит в одиночестве ни одной ночи. Хотя все же вранье. Не могла она полностью игнорировать все, что связано с ним, и это всегда ее бесило и задевало.
Ирис закусила губу от неожиданно вспыхнувшей обиды и ревности. Да, вчера Марко сказал, что с момента их первой встречи у него не было никого, но что стоят слова парней, когда они хотят затащить очередную девушку в постель? Ведь она краем уха слышала, как неделю назад в общей столовой Ирина Фролова «по секрету», но так, что хорошо слышали все вокруг, делилась деталями своей ночи с Марко.
Ну да, она лежит тут вся разомлевшая, как без костей, и в себя не может прийти от произошедшего, а для самого Марко это наверняка не то что не было новым опытом, но даже мало чем отличалось от его прежних побед. И теперь идиотка по имени Ирис тоже заняла свое место в этой череде других таких же.
Ирис вдруг чуть не разревелась и быстро, но осторожно выскользнула из-под руки Марко, обхватывающей ее талию. Она, наверное, сгорит со стыда и разочарования, если он прямо сейчас проснется и придется делать вид, что ничего особенного не произошло. Лучше уж сбежать, пока он спит, и постараться и впредь игнорировать его, как и раньше, и еще и надеяться на то, что Марко не начнет трепаться о подробностях на каждом шагу. Ирис подхватила одежду и обернулась к постели.
Вселенная, мудрая и бесконечная, вот зачем же она это сделала?
Спящий Марко был так великолепен, что у нее больно заныло в груди, и на теле вспыхнуло каждое нервное окончание, напоминая, каково это было – ощущать его губы и язык на коже, мускулистые руки повсюду и твердую плоть глубоко внутри, движущуюся в яростно-сладком изменяющемся темпе, возносящем ее к удовольствию, о котором раньше и не помышляла.
Ирис невольно облизала свои опухшие от бесконечных поцелуев губы, сохранившие вкус смуглой гладкой кожи Марко, и тихонько вздохнула, борясь с желанием провести рукой по его телу, по каждой рельефной мышце, по темной дорожке волос, спускающейся к его эрекции, что проснулась явно раньше парня. Впервые Ирис смотрела на мужское достоинство прямо и при свете. И почему-то ей казалось, что и тут Марко был просто совершенным. Хотя разве можно так думать о мужском органе? Но мощный темный ствол, перевитый сеткой вздувшихся вен, и гладкая головка, венчающая это творение природы, притягивала глаза Ирис, точно они были приклеены. Ирис помнила, каким невыносимо твердым ощущался он внутри, и при этом кожа, покрывающая эту жесткость, сейчас смотрелась удивительно нежной. Пальцы зачесались от желания обхватить его и исследовать руками и губами. Интересно, Марко было бы это приятно? А ей самой это понравится на ощупь? А на вкус и запах? Смущение и возбуждение плеснули топлива в ее и так чувствительное тело, и Ирис почувствовала, что стремительно становится влажной.