Сквозь слезы к звездам

Когда Дагфинн уносил обессилевшую от слез и переживаний Ирис в свой отсек, она еще продолжала тихонько всхлипывать. Осторожно усадив ее на край койки, он аккуратно стянул с нее «призрак», обработал рану на лбу и уложил, как ребенка, в постель. Ирис доверчиво прижималась к нему и в этот момент казалась даже ближе, чем когда-либо раньше. Сердце Дагфинна саднило в беспокойстве. Он не хотел признаваться Ирис, но точно разглядел в глазах пиратского главаря этот огонек, что загорается в глазах хитрого хищника, когда его добыча ускользает. Нет, он не остановится. Что бы там ни сказал, он будет действовать. Может, и не решится на похищение, но на то, чтобы отравлять жизнь Ирис ежедневным страхом за свою судьбу и за то, что на самом деле может произойти с детьми, он вполне способен. И даже бледной тени угрозы для Ирис и двойняшек было достаточно для Дагфинна, чтобы понять очень простую вещь: он ни единой секунды не сможет жить спокойно, пока это будет нависать над самыми дорогими и любимыми существами во Вселенной. А значит, он должен решить эту проблему радикально. И он это сделает. Ирис ровно задышала на его плече, и Дагфинн выскользнул из-под ее тела, бесконечно страдая от потери их контакта и больше всего желая вернуться назад, оплести ее своим телом и никуда больше не отпускать.

Когда он вошел в рубку, Тим и Лукас встретили его мрачными взглядами.

– Куда мы, командир?

– На станцию АСТРА-академии, – ответил Дагфинн, понимая, что увидеться с детьми сейчас самое главное.

– А потом вернемся и расхерачим этих ублюдков? – спросил Радван.

– Нет. Вы полетите на базу, пока никто не срисовал вашего отсутствия и несанкционированное использование спецсредств. Мы не можем подставить Бисама.

– О чем ты, командир? Ты ведь слышал, что сказал этот гребаный ушлепок. Он угрожал тебе, твоей женщине и твоим детям. Я видел его лицо, он не отступится так просто. Мы что, просто станем ждать, пока он сделает первый шаг? Надо удавить всю эту шваль сейчас, пока они не оклемались и ничего не придумали. Мы можем это, ты ведь знаешь. Если думаешь, что не справимся, то давай возьмем еще пару-тройку парней и устроим им глобальный Армагедец. Ты же знаешь – только скажи, за тобой любой пойдет из нашего подразделения.

– Ну да, а потом так же дружно под трибунал! – мрачно огрызнулся Дагфинн. – А на место этих пиратов тут же встанут другие, и, может, станет еще хуже, и ни хрена не изменится. Тим, эту проблему надо решать с другого конца, пойми. Вот поэтому вы возвращаетесь на базу и честно продолжаете нести службу, заодно постараетесь не спустить в сортир все то, чего я сумел добиться. А я найду способ решить эту проблему, никак вас не привлекая.

– Мне это не нравится, – нахмурился Лукас Хокиенс.

– И мне тоже, – буркнул Тим Радван.

– Ну, не все в этом долбаном мире должно нам нравиться.

Ирис, естественно, настояла на том, чтобы помчаться к детям сразу с посадочной площадки, наплевав на то, что одета в его запасной комбинезон, который сидел на ней мешком и раздувался при движении. Ей было все равно, а для Дагфинна она в любой одежде была самой прекрасной женщиной на свете. Уже на подлете к академии он запросил у администрации разрешения немедленно увидеться с Эйсоном и Зефирой, и поэтому, когда глайдер-такси опускался на стоянку академии, дети уже выскочили из корпуса и бежали навстречу, не дожидаясь посадки. Но самое удивительное, что они были не одни. Позади стали появляться еще кадеты и даже преподаватели, и к моменту, когда они выбрались из глайдера, на стоянке царило необычное оживление.

Эйсон и Зефира бросились обнимать Ирис, даже не дав ей выбраться из такси. Зефира плакала навзрыд от счастья так, как это умеют только женщины, а Эйсон молча сжимал их обеих с такой силой, что костяшки на руках побелели от напряжения. В какой-то момент Дагфинн почувствовал себя сторонним наблюдателем на этом воссоединении семьи, и это больно царапнуло его сердце. Но потом сын поднял голову, отпустил своих женщин и резко шагнул к нему. Замешкавшись, Эйсон вопросительно посмотрел в глаза Дагфинну, но потом, решившись наконец, обнял отца сдержанным, но при этом прочувствованным движением, заставляя грудную клетку расшириться до боли от нахлынувших чувств.

– Спасибо, – пробормотал Эйсон. – Спасибо тебе… отец.

Дагфинн затаил дыхание, справляясь с той бурей эмоций, что бурлила в нем последние часы. Он обнял сына в ответ, сглатывая ком в горле и поражаясь тому, как сильно жгут глаза, и тут на него вихрем налетела Зефира. Эйсон отстранился, а девушка порывисто прижималась к отцу, целуя в обе щеки и без конца повторяя: «Спасибо, спасибо, спасибо!» и размазывая по его щекам свои слезы. Дагфинн крепко обнял ее и закружил, отрывая от земли.

– Ну, успокойся, малышка, – попросил он, не в силах перестать улыбаться. – Все уже хорошо. Все закончилось.

«Почти все», – предостерегающе зазвенело внутри.

К ним решительно подошел высоченный светловолосый парень.

– Позвольте выразить мою искрению радость в связи с тем, что вы благополучно вернулись, госпожа Соколовская! – вежливо сказал он. – Зефира и Эйсон просто безумно волновались за вас, а мы за них.

Парень шагнул к Зефире и собственническим жестом обвил талию девушки рукой, незаметно отодвигая от Дагфинна с вполне читаемым недовольством на лице.

– Донер, отпусти меня, придурок, – зашипела на него Зефира, прожигая убийственным взглядом. – Это мой родной отец!

Парень шокированно глянул на Дагфинна, смутился, но быстро с этим справился.

– Разрешите представиться, энсин первого ранга, – вытянулся он в струнку перед мужчиной, не отпуская при этом талию девушки.

– Ну, валяй, представляйся, – Дагфинн нарочито нахмурил брови, внутренне усмехнувшись.