Страница 100 из 110
– Я тебя слишком отвлекаю? – осторожно спросила Ирис.
– Ты меня просто офигеть как отвлекаешь, Цветочек. Для попытки мне нужно полностью очистить мозг, а когда я дышу твоим запахом и ощущаю твое тело так близко к моему – это просто невозможно. Как бы я ни пытался, все мои мысли… не о том, в общем.
Дагфинн перевернулся и пошарил в поисках своего рюкзака.
– Так, смотри, вот тут есть брикеты сублимированной пищи. Не слишком вкусно, но реально питательно и поможет тебе максимально восстановить силы. Вот здесь вода, – он сунул в руку Ирис предмет, сильно смахивающий на небольшую фляжку, которая была удивительно тяжелой для своего размера. – Воду не экономь. Здесь ее достаточно.
– Это что, те самые резервуары с молекулярным сжатием содержимого, о которых столько говорят? – усмехнулась Ирис.
– Ага. Но даже если закончится здесь, у меня с собой индивидуальный поглотитель. Так что насобираем из атмосферы.
– Вот интересно, почему это ваши секретные подразделения обладают такими разработками, которые недоступны в коммерческих целях?
– Ну, на то мы и секретные. Должно же у нас быть что-то, чем мы будем поражать воображение спасаемых нами прекрасных дам? Иначе грош цена всей нашей ауре крутых парней, – усмехнулся Дагфинн.
– Это да, – ответила Ирис, и он отчетливо услышал в ее голосе грусть.
– Ирис, я должен быть уверен, что без крайней надобности ты не выйдешь наружу, пока я не вернусь.
– Не волнуйся обо мне. Только обещай, что вернешься, и я буду ждать сколько угодно.
– Вернусь. Правда, не знаю, сколько уйдет времени на наш с тобой эксперимент.
– Ничего. Я подожду.
Мужчина замешкался у входа.
– Ирис, я хочу, чтобы ты знала. Я подал в отставку. Теперь я твой и только твой. Можешь делать со мной все, что хочешь. Только не гони. – И, не дав ей ответить, он выскользнул из палатки.
Легко вспрыгнув на один из ближайших камней, Дагфинн внимательно осмотрел все вокруг. Признаков наземного преследования не было нигде, насколько хватало видимости. Зато в небе на достаточном удалении он увидел в разных сторонах несколько глайдеров. Они двигались на предельно низких высотах, практически цепляя пузом разбросанные по пустоши большие валуны. Спустившись, он еще раз тщательно проверил, насколько надежно прикреплен к почве «ЭП». В том, что даже на очень низкой высоте никто не отличит его от других камней вокруг, Дагфинн был уверен. Но всегда оставалась вероятность глупо выдать себя, если глайдеру доведется пролететь совсем рядом, а фиксаторы не выдержат воздушной волны и укрытие сорвет с места.
Убедившись, что подобное не случится, Дагфинн огляделся еще раз и зашагал подальше от палатки. Конечно, выпускать из поля зрения «ЭП» с Ирис внутри ему было страшно, но если он действительно хотел попытаться установить контакт, то не мог отвлекаться. Передатчик на его предплечье беспокойно дернулся, когда Дагфинн пересек круг защиты, созданный излучением сигнальных датчиков. По крайней мере, если кто и подойдет слишком близко, он получит мгновенное оповещение.
Уйдя так, чтобы «ЭП» не был в поле зрения, Дагфинн устроился, растянувшись прямо на уже горячей земле с теневой стороны одного из больших валунов. Даже сам вид палатки, в которой сейчас было спрятано его главное сокровище, совершенно сбивал его с нужного настроя. Поэтому он расположился так, чтобы не видеть.
Полностью расслабив каждый мускул в своем теле, Дагфинн максимально замедлил свое дыхание, уходя в себя. Он добивался абсолютного опустошения сознания, отключения рассудочной части, чтобы дать свободу своей глубинной сущности, которая руководствуется только инстинктами и интуицией.
Время шло, но ничего не происходило. Это так напоминало его прежние попытки выйти на контакт с другими мирами во время экспериментов, что ставили на нем ученые. Ощущение времени в таком состоянии исчезало, потому что те, к кому он пытался достучаться, жили в других временных координатах. То, что воспринималось человеком, как долгие часы или дни, было просто мгновением для этих разумных миров. Дагфинн уже почти сдался, не получая вообще никакого отклика. Как вдруг в него ударила сильнейшая волна раздражения, по крайней мере именно на это больше всего и был похож пришедший извне импульс. От силы воздействия его тряхнуло. Видимо, вышедший, наконец, на контакт разум этого мира не видел особой разницы между людьми, так же, как мы не можем различить мошек в целом большом рое, и выплескивал свое недовольство доставляемым дискомфортом на того, кто подвернулся.
Дагфинн стал создавать мыслеобразы, которыми он когда-то пользовался в общении со «своим» миром. И вскоре получил ответ. Не слишком внятный. Это было нечто, напоминающее любопытство, и степень бьющего в него раздражения заметно снизилась. Ирис оказалась права, этот мир явно испытывал дискомфорт от использования «Сети». Это было нечто похожее на то, как если бы человек переживал легкое, но нарастающее удушье. Причем в отличие от того, когда они с Крапивиным использовали геологический анализатор, воздействующий болезненно, но точечно, излучение «Сети» опутывало всю поверхность планеты, и поэтому определить конкретный источник для самого мира не представлялось возможным. Но Дагфинн знал, где находится установка, генерирующая это силовое поле. Оставалась мелочь. Как показать это разумной планете? Особенно если учесть, что он воспринимает все снаружи, а сам его «собеседник» как раз наоборот, изнутри. Дагфинн изгалялся как мог, чуть мозг не высушил, но так и не понял, сумел ли показать нужное. Просто контакт прервался так же неожиданно, как и появился. Ему не оставалось ничего иного, как подниматься с земли и шагать к «ЭП», чувствуя себя истощенным морально и физически. Вокруг уже опять было темно, это значит, он пролежал без движения не меньше шести часов. Ирис наверняка извелась.