Страница 91 из 113
К тому времени, когда я заканчиваю, меня трясёт от эмоций. Я не хочу бросать Риодана, но это чистой воды хрень. И если они убьют нас…
Грёбаный ад, изумлённо ахаю я, это происходит.
Я это чувствую.
Я превращаюсь.
Во мне нарастает колоссальное огненное дыхание, и теперь я наконец-то понимаю, что имела в виду Й'Рилл, когда вечно твердила мне, что надо найти моё «дыхание огня» и «сердце чешуи». Я никак не могла уложить это в голове.
Теперь я понимаю.
Дыхание огня — это новая часть меня, к которой я не могла получить доступ, потому что продолжала искать её в моём мозге, а эта великая, логичная масса продолжала настаивать, что я пытаюсь сделать невозможное. Но огненное дыхание находится не в моём мозгу, оно в моём нутре, и оно расширяется, расходится, стремительно проникает в мою кровь, распаляя её до обжигающего состояния, пока кожистые чешуйки формируются вокруг моего сердца, словно защищая мою циркуляционную систему от взрыва, пока жар распространяется в мой мозг, в органы и дальше, трансформируя кости, мышцы и кожу.
Твою ж мать, мой позвоночник изменяется, и там образуется хвост. Это лучшее чувство в мире, словно сам космос хлынул в меня, и теперь я понимаю, почему Охотники настаивают, чтобы мать никогда не помогала ребёнку обращаться.
Это вообще не похоже на то, когда меня изменяла Й'Рилл. Более того, тогда я вообще почти ничего не чувствовала. В один момент я была Дэни, в следующий — Дэни в теле Охотника.
Но в этот раз мой мозг поднимается на новые высоты, и я наблюдаю за бесчисленными тёмными клетками коры головного мозга, которые я никогда не могла заставить вспыхнуть светом, но теперь образуются новые соединения. Это опьяняет, ошеломляет, смиряет, и это такой кайф, чёрт возьми.
Я получаю больше мозговой мощности. Я также получаю больше… вау. Я несколько секунд дрейфую, осознавая, что смотрю на вещи иначе. Я чуточку меньше ощетиниваюсь жизнью и жаждой действия, я более сопереживающая, чуточку более… фу! Смиренная? Бе. Не уверена, что мне это нравится. Такое ощущение, будто моё сознание воспарило, обыденные мирские заботы растворились, даруя мне вид на мир с высоты птичьего полёта, тогда как Дэни вся сводится к деталям.
Вот почему Й'Рилл так отличается от Шазама. Она нашла свой путь через превращение. Но я никогда этого не испытывала. Когда Й'Рилл изменяла мой облик за меня, внутри я оставалась той же Дэни, и менялась лишь моя наружность.
Я расту и расширяюсь, и моя клетка слишком маленькая, и она взрывается, и я вырываюсь из неё. Взревев пламенем, я взмываю в космос и ныряю прямиком к клетке Шазама, будучи на грани того, чтобы опробовать режим стоп-кадра в космосе, и я уже собираюсь сомкнуть когти на решётке, когда…
Внезапно я застываю на месте, застываю в своей шкуре, вообще не могу пошевелить ничем ниже шеи, совсем как в тот момент, когда В'Лэйн заморозил Ровену, но оставил её голову нетронутой, чтобы она могла говорить.
Я поворачиваю голову, чтобы метнуть гневные взгляды-кинжалы на чёртовых вмешивающихся Охотников, но все двенадцать смотрят мимо меня, и выражение на их лицах заставляет и меня повернуться.
К'Врак.
Самый древний из Охотников парит на расстоянии нескольких миль, его величественные кожистые паруса вздымают тёмный лёд. На своей спине он несёт огромное, тёмное, нематериальное облако короля Невидимых. На самом деле, он не полностью нематериален. Хотя король размыт и неразличим, его крылья отчётливо видны.
Король и К'Врак настолько колоссальны, что напоминают небольшую тёмную луну на небе.
«Я пришёл забрать причитающийся мне дар», — говорит король Невидимых.
Охотники некоторое время ничего не говорят, затем З'кор отвечает: «Ты уверен, что это тот дар, который ты желаешь забрать? Есть множество других, более весомых вещей, о которых ты можешь нас попросить, и мы их даруем».
«То, что я сделал для вас, не было весомым».
«Было, — не соглашается З'кор. — Ни одно существо не может решать за другого, насколько весом для него тот или иной вопрос».
«Это весомо для меня. Вы освободите их, разрешив им обоим оставаться в их двойственных формах. Вы лишите их способности манипулировать временем. Два века они будут изгнанниками, лишёнными утешения компании других Охотников. Через двести лет они будут приняты в ваши ряды с распростёртыми объятиями. В эти двести лет вы никак не будете вмешиваться в их жизни, а когда они вернутся, всё будет прощено».
З'кор говорит: «Тебе не нужно требовать свой дар. Мы всё равно планировали их отпустить».
Погодите, что? Планировали? Но почему? Я пытаюсь выпалить слова, но мой рот больше не в состоянии их сформировать, так что я посылаю телепатически: «Я не понимаю! То есть, не поймите неправильно, я офигительно благодарна! Но почему?»
З'кор поворачивает голову ко мне и говорит: «Проступок, который беспокоил нас, принадлежал не Й'рилл. Ты заслужила своё имя. Добро пожаловать в наш клан, Й'тейн. Сегодня ты родилась. Момент, в который ты смогла контролировать трансформацию из своего изначального облика в Охотника — это истинный обряд инициации. Ты почувствовала, что это сделало с тобой внутри. Это и есть быть Охотником».
Хмурясь, я говорю: «Вы хотите сказать, что вы бы убили Шазама/Й'Рилл, если бы я не смогла обратиться? Вот в чём всё дело? Вы посадили нас в клетки, чтобы заставить меня превратиться?»
«Не для этого мы посадили вас в клетки. И всё же, если бы ты не обратилась, мы бы позволили тебе верить, что мы уничтожили Шазама/Й'Рилл, затем вернули бы тебя на Землю, и вы бы никогда больше не видели друг друга».
«Вы никогда и не планировали убивать Й'Рилл?» — несмотря на моё расширившееся восприятие, мне сложно переварить эту внезапную перемену концепции: Й'Рилл никогда не подвергалась суду.
Ему подвергалась я.
«Это было твоё наказание, — говорит З'кор, — и только твоё. Ты эксплуатировала любовь Й'Рилл к тебе, чтобы достичь корыстных целей. Суд никогда не сводился к Й'Рилл. Намерения имеют значение. И твои намерения не были чистыми».
Я потрясена и пристыжена до глубины души. Я понимаю, что они говорят, и они правы.
«Однако именно любовь к ближнему побудила тебя требовать, чтобы Й'Рилл постоянно превращала тебя. Мы верим, что сегодняшний день преподаст тебе урок. Теперь ты превратилась сама и ощутила, что мы такое. Мы верим, что ты достойна быть Охотником».
«Я так сильно сожалею, — говорю я совершенно искренне. Я действительно эксплуатировала любовь Й'Рилл ко мне, заставляя её нарушать больше и больше правил, не думая ни о чём, кроме моего голода иметь всё, быть человеком с Риоданом. Она твердила мне, что Охотники затребуют цену. Я не слышала. И до тех пор, пока мне удавалось её уговорить, я продолжала настаивать с безбашенным настроем, который презирает все правила. И поскольку Й'Рилл продолжала добровольно превращать меня, я никогда не ощущала глубин истинной трансформации. Со временем я бы перестала усердно пытаться, чтобы достичь этого, и, возможно, никогда бы не эволюционировала. Я откровенно жульничала. — Я была неправа. Теперь я это вижу».
«Впредь постарайся лучше».
«Обязательно», — пылко клянусь я.
«Дэни Мега О'Мэлли, — серьёзно говорит З'кор, — мы видим тебя. Мы в курсе тягот, которые ты вынесла, и триумфов, которые ты одержала. Как и Й'рилл, мы ощутили и вкус твоих страданий, и колоссальность твоего потенциала. Ты выдающееся создание. Время от времени мы все допускаем исключения. Но не испытывай наше терпение. Мудрый Охотник выждал бы долгое время, прежде чем делать это вновь».
Я киваю так же серьёзно. «Шазам может вновь быть Й'Рилл?»
«Уже, рыжуля. Я горжусь тобой, моя юная Й'тейн».
Моё сердце сияет с яркостью сверхновой звезды, и резко повернув голову, я вижу, что Й'рилл без труда парит позади меня, и в её глазах потрескивают фиолетовые молнии и любовь.