Я тебя не отдам

Я брыкаюсь, мычу, безвыходность накрывает с головой. Взгляд прикован к моему внедорожнику с открытой дверцей. Туда, где осталась моя дочь, туда, куда подходит мужчина в темном пальто и достает из салона Дашеньку вместе с детским креслом.

Я кусаю своего похитителя за ладонь. Но это не помогает. Он лишь шипит и усиливает хватку. Нисколько не заботясь о моем комфорте, забрасывает меня на заднее сиденье черного «гелика». Больно ударяюсь коленкой, пытаюсь удержать равновесие, чтобы не распластаться на полу. Рядом ложится детское кресло, дверь со стуком закрывается, слышится щелчок, оповещающий о том, что я оказалась запертой в тесном пространстве кожаного салона. Впереди двое мужчин. Я дышу часто-часто, воздуха не хватает, задыхаюсь. А потом с силой колочу в окно машины.

— Выпустите меня! Выпустите! Помогите, кто-нибудь!

Но меня никто не слышит. Машина срывается с места, быстро увозя меня в противоположную от центра города сторону. За нами следует еще одна, такая же. От моего крика просыпается Дашенька, и я стараюсь не поддаваться истерике, чтобы не напугать ее еще больше.

— Что вам надо? — сквозь слезы спрашиваю я, а в голове уже множество вариантов развития событий. Это конкуренты папы? Или нас похитили с целью выкупа?

— Добрый день, Кристина, — звучит знакомый голос с хрипотцой.

Мужчина, сидящий на переднем пассажирском сиденье, поворачивается ко мне, и я встречаюсь с взглядом пронзительных синих глаз.

— М-марат? — чуть заикаясь, спрашиваю я, с силой прижимая к себе малышку. — Это похищение?

— Перестань истерить и успокой ребенка, — приказным тоном произносит он и вновь отворачивается к окну.

Первый испуг проходит. Я понимаю, что этот мужчина вряд ли сделает что-то плохое нам с Дашей, поэтому смелею.

— Выпусти нас, и я сделаю вид, что ничего не случилось и мы не виделись. Иначе…

— Иначе что? — перебивает он резко и вновь переводит на меня взгляд.

— Иначе я подключу полицию. И отца. Ты совершаешь ошибку.

— Тебе понравился мой подарок? — внезапно переводит тему Марат, и я задыхаюсь от его наглости.

— Выпусти нас, — шиплю, не желая сдаваться.

Он молчит. Автомобиль на скорости выезжает за город. В салоне царит напряженная тишина, а я верчу головой по сторонам, пытаясь понять, куда мы едем. Нервничаю, успокаивающе шепчу что-то дочери, пытаясь отвлечь ее, чтобы она не испугалась незнакомых мужчин.

Дашенька, к счастью, засыпает. Ее всегда укачивает от езды, и она быстро отключается. Меня же пробивает озноб. Что, если он найдет какой-то способ и заставит отказаться от нее? Зачем он следил за мной? Зачем похитил нас? Множество вопросов роится в голове, но никто не спешит объясняться со мной.

— Останови на обочине, — внезапно произносит Марат, и водитель резко нажимает на тормоза. — Выходи.

Это уже мне. В первую секунду я радуюсь, считая, что Марат передумал и отпускает нас, но он добавляет:

— Девочку оставь и выметайся.

— Что? — с недоумением смотрю на него, пытаясь понять, чего он от меня хочет.

— Ребенок поедет со мной.

— Это незаконно, тебя посадят.

От одной мысли о том, что у меня отберут дочь, хочется выть от боли. Почему все против меня? Зачем вообще в моей жизни появился этот мужчина и все разрушил?

Вместо ответа Марат внезапно достает из бардачка пистолет и направляет его на меня. Я цепенею от страха. Он сумасшедший. Здесь же ребенок! Сердце пропускает удар. Мой взгляд прикован к оружию, в висках пульсирует от страха, что Марат нажмет на курок и выстрелит. Судя по всему, этот мужчина нечист на руку, иначе откуда у него оружие?

— Не зли меня. Оставь дочь и выходи из машины, пока я не передумал сохранять тебе жизнь.

— Ты совершаешь ошибку, Марат. Действуешь как трус, а не мужчина. Я никуда не пойду.

Стараюсь говорить так, чтобы голос не дрожал от страха. Возможно, со стороны кажется, что я спокойна, но на самом деле я в панике. Не понимаю, как действовать в подобной ситуации. А еще дуло пистолета так близко, что я могу почувствовать холод, исходящий от металла.

— Он хоть настоящий? Или купил в ближайшем детском магазине, чтобы навести на меня страху? — Я провоцирую его, действую безрассудно, но иначе не могу. Я должна что-то придумать. Сейчас же. Иначе останусь без всего.

— Оглохла, что ли? — тычет в меня оружием Марат, и я замечаю, что и он нервничает. — Вышла, быстро!

Он повышает голос, отчего просыпается Даша. Я не двигаюсь с места. Если он думает, что под угрозой жизни я отдам ему ребенка, то очень ошибается.

— Я никуда не выйду, — говорю упрямо.

— Сань, помоги даме, пожалуйста.

Его голос звучит едко. Он обращается к водителю, при этом все так же смотря в мои глаза. Я с силой прикусываю внутреннюю сторону губы, чтобы не расплакаться. Мне не справиться с двумя громилами, они с легкостью избавятся от меня.

Ощущаю полную безысходность. Здоровяк открывает дверцу с моей стороны, хватает меня за локоть, вытаскивая из машины.

— Ребенка оставь.

Марат наклоняется ко мне, забирая Дашу. Я умоляюще смотрю на него, надеюсь на его сочувствие, понимание, но он холоден, как и его оружие.

Саня бесцеремонно вытряхивает меня из салона автомобиля. Я хватаюсь руками за дверцу, не желая отдавать им свою малышку, ору, умоляю вернуть ее. До крови раздираю пальцы о железо, в последний раз смотрю на заплаканное и испуганное личико своей девочки, прежде чем передо мной захлопывается дверца и я прямо в светлом кашемировом пальто заваливаюсь на грязный асфальт.

Внедорожник резко срывается с места, я же кричу вслед ему. Бегу что есть силы. Срываю голос от отчаяния, а потом резко, в одно мгновенье, останавливаюсь. Словно что-то щелкает внутри, охлаждая, переключая на другое.

Я запомнила номера машины. Они отпустили меня. И это главное. Теперь нужно как можно быстрее остановить попутку и позвонить отцу. А еще в полицию. Дать им информацию о похитителе, и уже сегодня к вечеру Дашеньку вернут. А за похищение на Марата откроют уголовное дело, и тогда он точно не сможет восстановить родительские права на мою девочку.

Оглядываюсь по сторонам, но, кроме черного «гелика», вдали нет ни одной машины. Отряхиваю от грязи пальто из своей последней коллекции, кутаюсь плотнее, быстро замерзая под пронизывающим ветром. Впервые за долгое время молюсь и подрагиваю от нетерпения.

— Ну же, кто-нибудь, пожалуйста, — шепчу обветренными губами и вытираю грязными ладонями влагу на щеках, наверняка оставляя на лице бурые разводы крови.

Внезапно на горизонте появляется автомобиль. Я ускоряю шаг, иду навстречу, машу рукой, а потом замираю. Сердцебиение ускоряется, когда я понимаю, что это за машина. Первая мысль — бежать, но по обе стороны дороги лишь поля. Укрыться негде. Я разрываюсь между тем, чтобы броситься на машину, и тем, чтобы как можно быстрее скрыться. Раствориться. Потому что это мой единственный шанс связаться с родными, рассказать о случившемся. Вернуть своего ребенка.

Что, если Марат решил убить меня? Или же закрыть где-нибудь, чтобы я не могла помешать его планам? Нет, все же нужно убежать. Это единственный шанс выдрать из лап монстра свою дочь.

Я срываюсь с места и бегу, не разбирая дороги. Спотыкаюсь о крупные груды земли, вздрагиваю, когда слышу позади скрип тормозов. Оглядываюсь, задыхаюсь и бегу еще быстрее.

— Нет, нет, нет, — хриплю, когда замечаю позади себя мужчину.

Из-за того, что сапоги хоть и на невысоком, но все же каблуке, в сравнении с Маратом я двигаюсь очень медленно. Он настигает меня за считаные минуты. Я кричу от разочарования и безысходности, а когда его рука хватает меня за ворот пальто, спотыкаюсь и падаю на землю.

Марат наваливается сзади. Вес его тела не дает мне подняться. Я брыкаюсь, бью его ногой, но он крепко фиксирует меня. Теперь я лежу спиной на холодной земле, а мужчина — на мне. Смотрим друг в другу в глаза, молча буравим взглядами, лишь громкое дыхание нарушает застывшую тишину вокруг.