Бродяга

— Верно, слово «заслужить» мне особенно понравилось, — хмыкнул Яр. — Я не удивлю тебя, что по-прежнему считаю, что тебе не место здесь, но мы хотя бы как-то попытались, сделали над собой усилие и, может быть, даже поговорим. …Скай ведь не рассказывал тебе, как мы с ним познакомились, и с чего началась наша дружба? — спросил Яр, присаживаясь напротив девушки. Кьяра отрицательно потрясла головой. — И не расскажет. … Десять лет назад, он был ещё тем отбросом, безрассудный до крайности, жил одним мгновением, каждый раз идя по краю и испытывая жизнь на жесткость, воровал, баловался наркотиками, каждый день у него должна была быть выпивка и очередная девка. Вот таким тогда был бродяга, выживший на задворках галактики. Тогда он не любил жизнь — он бросал ей вызов. … Той ночью, я проснулся оттого, что меня кто-то нагло лапал. Оказалось, какой-то придурок спьяну взломал код и вломился на наш корабль. Добравшись до моей койки, видимо решив, что он в своём логове, где его ждет дежурная шлюха, он, стало быть, попытался заняться привычным ему делом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Представив себе нелепость этого казуса, Кьяра не выдержала и рассмеялась:

— Он хотел сделать тебя своей подружкой? — выдавила она, держась за живот.

— Ох, и бил же я его тогда, плевать, что этот козёл еле на ногах держался, — улыбнувшись, кивнул Яр, расслабившись, предаваясь воспоминаниям. В первый раз этот скворанин улыбнулся ей в ответ, не скривился в ухмылке, а именно улыбнулся. Это было огромным достижением, Кьяра даже застыла, но Яр этого не заметил. — А потом, как выяснилось, наглец оказался ещё и халом, высокорождённый то есть. Мы с отцом насилу связали и раздели его, чтобы больше узнать о нём по символам. Ведь он нанес оскорбление, и нужно было решить, как нам с ним поступить. Мы тогда были на планете союзников, улаживали кое-какие торговые дела, собираясь возвращаться в систему Скворан. Мы и отлучились-то всего на каких-то пару часов. Но Ровер решил всё за нас, и свою судьбу и нашу. Непонятно каким образом освободившись, кстати, он до сих пор так и не раскрыл мне этот секрет — он угнал наш корабль с забитым до отказа грузовым отсеком. После чего мы, как и многие другие, которых он так же обвел вокруг пальца, гонялись за ним по всей галактике. Пока однажды не попали под перекрёстный огонь. И если бы не один корабль, принявший бой на нашей стороне — я бы с тобой сейчас не разговаривал. Как ты поняла, тем кораблём управлял Скай, он спас наши жизни, словно извиняясь за причиненный ранее ущерб. А потом, через некоторое время вместе с ним мы напали на скворанский крейсер, переправлявший заключенных на орбитальную тюрьму. На том крейсере находился мой незаслуженно осужденный старший брат. Освободив его, мы дали шанс ещё десятку таких же несчастных, в том числе и Тану. Одноногий тоже был на том борту, но на тот момент Тан загибался от блуждающего сухого тифа. И даже в таком умирающем состоянии, Тан тогда сумел доказать, что он нужен нам — он запрограммировал и отправил на все ближайшие корабли скворан импульсный вирус, заблокировавший их компьютерную базу управления, избавив нас тем самым от преследования. … И Ровер не дал ему умереть.

— У Ровера были лекарства от блуждающего тифа? — недоверчиво протянула Кьяра, до сих пор удивляясь такой трансформации в поведении Яра.

— А ты разве не знаешь о даре высокорожденных? — теперь уже Яр смотрел на неё недоверчиво, изогнув свою бровь.

— Дар? — откровенно недоумевала Кьяра. — Нет, я не знаю ни о каком даре.

— Хм, — опустив взгляд, Яр интригующе покачал головой. — Тогда я открою тебе новый факт о скворанах, детка. У высокорожденных скворан несколько иная генетическая наследственность — у них есть способность заставить свой организм за очень короткий промежуток времени вырастить ядовитые клыки. Этому яду под силу справиться с любым неизлечимым заболеванием, да, своего рода это лекарство. Но процесс появления ядовитых клыков ужасно болезненный и мучительный, он исчерпывает ресурсы самого высокороженного, так как процесс форсированный и мозг в рекордные сроки перестраивает весь метаболизм в организме. Количество яда ограничено, за всю свою жизнь высокорожденный скворанин может воспользоваться этим даром один или два раза. Вот почему ещё высокорожденные так почитаются, или вернее почитались раньше в лучшие времена — потому что они могут подарить надежду безнадежному. Так наш долговязый друг Тан получил второй шанс, и поэтому он теперь так предан Скаю.

— Как интересно, — задумчиво пробормотала Кьяра. — Ровер рассказал мне, за что он получил первое клеймо смертника, а за что он получил два других? Если я всё правильно понимаю, больше трёх не ставят, а убивают прямо на месте. Это очень рискованно носиться вот так по галактике, троим парням, приговоренным к смерти.

— Да, каждый день мы проживаем как последний, — уйдя в себя, произнес Яр. — На счёт двух других меток пусть он сам тебе расскажет, если посчитает нужным. Одно могу сказать — он этого не заслужил.

— А ты свои за что получил? — Кьяра понимала, что спрашивать его об этом рискованно, скворанин в любой момент мог резко перескочить на другие эмоции, но она всё же попыталась, понимая, что следующий шанс — вот так откровенно поговорить с Яром может выпасть не скоро.

— А я свои заслужил за преданность ему, — тем не менее, на удивление, спокойно ответил Яр. — Вот и сейчас я веду себя так исключительно из уважения к нему, потому что он попросил меня. Можно сказать — я пересилил своё внутреннее «я», с которым у тебя проблемы. Я делаю это, потому что слово Ская — для меня всё равно, что устав для тебя.

— То есть, если бы ты встретил меня в другой ситуации — ты бы не раздумывая, убил бы меня?

— Конечно, — уверенно произнёс Яр, глядя ей прямо в глаза. — А разве ты, будучи в другой ситуации, не зная ни меня, ни Ровера, разве ты бы не подняла на нас оружие, получив приказ своего командира? — и видя её растерянность, Яр горько усмехнулся. — Я отвечу — ты нажала бы на спусковой курок Кьяра. Потому что мы на войне, детка, а имперцы и скворане находятся по разные стороны. Это уже въелось в наше восприятие самой жизни.

— Значит, это не лично наша с тобой вина? — разговор с ним был похож на прокладывание пути по минному полю.

— Конкретно нет, но глядя на тебя, я всегда буду слышать крики своих родных, а ты, глядя на меня, будешь задаваться вопросом — а не я ли стрелял в твоего брата, — не отводил от неё взгляда Ярос.

— Выходит, вариантов сосуществования у нас с тобой нет? Именно у тебя со мной? Неужели ты настолько непримирим, что не можешь оценивать отдельных людей по их личным поступкам, а не общества, из которого они вышли? — Кьяра всё ещё не сдавалась.

— «Клянусь, защищать границы Великой Империи с честью, до последней капли крови, нещадно истреблять врагов и всех, кто посягнет на суверенность космотории коалиции и тех, кто нарушит законы Империи. Я щит и броня, я разящий огонь, я звено в единой цепи, я часть непобедимого могущества», — вместо ответа, Яр процитировал ей часть клятвы офицера. — Ты ведь тоже произносила эти слова, верно, Кьяра? Наверное, гордо выпятив грудь, с блестящими от волнения глазами, иступлено веря в каждое слово?

— Да, я давала клятву, но …

— И ты всё ещё верна ей!!! — резко перебил её Яр, повысив голос. — Потому что Ровер удерживает тебя, шантажируя расправой над родными. Если бы не это — ты бы уже давно или глотнула капсулу, или рванула б к своим сослуживцам, с ещё большей яростью хватаясь за оружие! Скажи мне, что я не прав?!

— Я … уже не уверена, … пожалуй ты не прав, — прошептала в смятении девушка, отводя взгляд. — Всё изменилось Ярос.

Но жестко схватив её за подбородок, Яр снова повернул её лицом к себе, изучающе всматриваясь в глаза девушки, пытаясь увидеть там правду. В его взгляде мелькнула какая-то догадка, заставившая его тут же надменно ухмыльнуться.

— Что ты на меня так смотришь?! Я не влюблена в него, просто Роверу удалось … посеять во мне каплю сомнения. И раз мне приходиться таскаться с вами, я бы хотела подружиться с тобой! — горячо выпалила она.