Белый (ЛП)

— А ты выглядишь так хорошо, что мне хочется тебя съесть, — говорит он, наклоняясь ближе ко мне.

Наши лица так близко, что мы отчетливо слышим друг друга, несмотря на громкую музыку.

— Понятно, ничего не изменилось, — шучу я.

Взгляд Джейка на мгновение становится пустым, а потом он улыбается мне.

— Все как всегда, ты не даешь мне путей к отступлению, не так ли?

— Ну, я подумаю, если ты скрасишь наше общение сладкими речами и манерами, — снова шучу я.

— Манеры? Да у меня самые лучшие манеры в мире! Это я был первым, кто сказал тебе, что трахнул бы тебя прямо на месте. Кроме того, я же получу бонусы за сладкие речи, да? — Не могу не улыбнуться, и он продолжает: — Как твоя работа? Как ты?

— Давай выпьем и потанцуем. Я все время только работаю и не хочу об этом говорить, — заявляю я, поднимаясь и протягивая ему руку.

Когда мы проходим мимо, Роуз смотрит на нас и грустно улыбается. Я пытаюсь понять, что значит выражение ее лица, или что за этим скрывается. Мы направляемся прямо к бару и заказываем напитки, включая обычную выпивку Джейка. Я сразу же выпиваю свою, как только получаю ее, и пододвигаю стакан Джейка к нему. Повернувшись лицом к нему, я удивляюсь, почему стакан остается на стойке, а он все еще смотрит на меня.

— Ты не пьешь? — спрашиваю я его, поднимая стакан.

Он отрицательно качает головой. Это так на него не похоже… Я забираю его напиток и выпиваю и его тоже.

Несколько мгновений мы стоим в неловком молчании, а потом Джейк говорит:

— Потанцуем? — А затем смотрит через плечо на переполненный танцпол.

— Ты танцуешь? — спрашиваю я с ухмылкой.

Джейк пожимает плечами и ведет меня в ту сторону. Мы останавливаемся в самом конце танцпола, там, где не так много людей, и Джейк притягивает меня к себе. Касаясь своих бедер, я начинаю покачиваться в ритм, и он делает то же самое, глядя на мои движения, а я на него. Джейк поднимает взгляд, и в его глазах появляется блеск, когда он смотрит на меня.

— Я скучал по тебе, Эдди.

— Ты мог приехать в гости, — повторяю я то, что уже говорила ему.

— Ты начала новую жизнь. И тебе не хотелось, чтобы я мешал, — качает Джейк головой.

— Но мне хотелось, — честно признаюсь я.

Затем делаю глупейшую вещь, которая запутывает не только меня, но и его, ту, которая усложнит все еще больше. Я целую Джейка. Потому что скучаю по его требовательным поцелуям, по тому, как он крепко обнимает, сжимая так, словно владеет мной. Он — герой моего романа, с дьявольским оттенком.

Он отстраняется первым, прижимаясь лбом к моему, и мы просто смотрим друг другу в глаза. Интересно, какого хрена или зачем вообще мы это делаем. Кажется, нам обоим непонятно — вот я точно этого не знаю, даже о том, что сейчас чувствую к нему. Просто… это чувство самое сильное, которое я когда-либо испытывала к любому другому мужчине, и это пугает больше всего.

— Что же мы делаем? — спрашиваю я скорее себя, чем его.

Джейк не отвечает, и мы возвращаемся назад, к остальным, где занимаем свои места и делаем вид, будто ничего не произошло.

Остальную часть вечера мы не разговариваем, но его руки остаются на моей спине, словно приклеенные. Кажется, никто этого не замечает. Только Роуз.

Глава 28

Джейк

Не могу держать руки при себе. Пытаюсь не трогать ее или просто находиться подальше, но это абсолютно невозможно. За последние шесть месяцев для меня многое поменялось. Я все еще сломлен, и так останется навсегда. И неважно, как бы сильно я ни пытался справиться с этим, отголоски прошлого настигают меня в самое неожиданное время. Нужно держаться и бороться, чтобы освободиться от этого. Раньше я не понимал этого, и осознание заняло время, но рядом с ней проявлений нет. Когда я смотрю в ее глаза цвета темного шоколада, меня перестает волновать все остальное.

Это же должно что-то значить, да?

Роуз говорит, что должно. Наверное, я рассказываю ей слишком много. Эта женщина столько знает…

Эдди смотрит на всех с улыбкой, по-доброму. Но остается на месте, будто приклеенная, даже когда ее приглашают танцевать. Мне нравится думать, что это из-за меня. Моя рука удерживает ее на месте. Она смотрит в мою сторону с той же доброй и кокетливой улыбкой. Но не пьет, как остальные. Только те пару коктейлей в баре, и ни капли больше. Потом наклоняется, чтобы что-то прошептать мне на ухо. Из выреза топа соблазнительно показывается верхняя часть груди, и мое воображение пускается вскачь. Мне хочется схватить ее за грудь, дотронуться до нее еще раз.

— Не хочешь сбежать отсюда? — предлагает Эдди хриплым голосом.

Я хватаю ее покрепче и выпрямляю спину.

— Это вопрос с подвохом? — Затем встаю и подаю ей руку.

Эдди смущенно смотрит на нее, но принимает предложенную руку и встает. Мы машем всем на прощание, и я веду ее к двери так быстро, как только могу.

Я направляю нас к моей машине, но вместо этого Эдди тянет меня дальше, вниз по улице. Останавливается возле одного из самых дорогих и хороших отелей в этом районе и открывает дверь специальной картой. Там она мило улыбается лифтеру, которого я даже не замечаю. Мой взгляд прикован к ней.

— Нам стоит делать это? — спрашивает она, когда мы заходим в лифт. И смотрит куда-угодно, только не на меня.

Я хватаю ее руку и прижимаю к ширинке своих джинсов. Эдди сжимает член и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

— Стоит и будем.

Звякнув, лифт открывается, и мы идем в номер Эдди. Как только она открывает дверь, я хватаю ее за талию и прижимаю спиной к себе. Сдвигаю в сторону волосы и покрываю дорожкой поцелуев шею. Она откидывается на меня, трется о меня, и желание поиметь ее становится практически невыносимым.

— Нужно было бежать, пока у тебя была возможность, — шепчу я на ухо Эдди.

На ее коже выступают мурашки. Эдди поворачивается и прижимается ко мне.

В моей голове крутится одна мысль — нужно быть сдержанным. Обуздать себя, отдать должное ее желаниям, нежности. Это так сложно, когда мне так отчаянно хочется взять ее полностью, увести в места полные тьмы, откуда она никогда не вернется.

— Прикоснись ко мне, — просит она, отступая и снимая топ. Потом расстегивает штаны, спускает их вниз и отступает к дивану.

Я нежно касаюсь ее талии, а затем прижимаю к себе всем телом. На Эдди остались только стринги. Целую ее и легонько толкаю назад, и она опрокидывается на спину на диван так, что ее ноги отрываются от пола.

Беру ее за лодыжки — по одной в каждую руку. Эдди не видит меня — ее голова откинута, а тело выгнулось дугой. Я сдвигаю полоску стрингов в сторону, целую ее в живот, а потом пускаюсь губами в путешествие, зацеловывая ее всю. Эдди задыхается. Но я дразню, облизывая, а затем спускаюсь ниже, лаская самые чувствительные ее места. Чувствую, как ее тело напрягается, она пытается сесть, чтобы трогать — меня или себя, не уверен. Провожу языком еще раз, сильнее, делая упор на клитор, заставив Эдди подпрыгнуть. Делаю так еще раз, потом мягче, пока она молчаливо извивается подо мной. Затем начинаю обводить клитор языком по кругу, проникаю в нее пальцем и ощущаю, насколько Эдди возбуждена. Я вытворяю языком нечто сумасшедшее и добавляю еще один палец, на этот раз ниже — совершенно в другое место. Эдди сжимается и удивленно вскрикивает, когда ее сотрясает оргазм, и в этот момент она пытается дотянуться до меня, прикоснуться ко мне.

Я встаю, снимая с себя всю одежду. Когда снова смотрю на Эдди, ее руки лежат на груди, она сжимает соски, широко открыв рот. Я подтягиваю ее к себе за лодыжки. Эдди приподнимается и ногами обхватывает меня, все еще не открывая глаза. Хватаю ее за волосы и тяну так сильно, что голова Эдди запрокидывается, а веки распахиваются в удивлении или страхе. Облизываю ее шею, оставляя влажную дорожку ко рту, даю Эдди попробовать саму себя — такую охрененно сладкую. Этот вкус прекрасен и, кажется, теперь я от него зависим.