Не стать зверем

Еду вверх, проскакивая пару террас. Выхожу. Улицы тут из металла, пластика и камня. Странный едкий запах. Серо-сиреневое небо постепенно светлеет. Деревья в кадках вдоль улиц. Плети зелени, свисающие откуда-то сверху. Столбы опор, обвитые ползучим растением с мелкими цветочками. Зелень кажется родной, трогательной, привычной. Серое небо отталкивает. Дороги, вымощенные пружинящей разноцветной плиткой. Идти легко, удобно… Люди идут навстречу, скользят взглядами, равнодушными, иногда пустыми, но иногда живыми и открытыми. Некоторые словно ищут в тебе что-то, натыкаются взглядом, готовые узнать, открыться, обрадоваться. И — ошибаются, разочаровываются, поспешно отводя глаза.

Эй, демон, ты говоришь, я могу подчинять взглядом? Давай попробуем. Вот мимо идет мужчина. Останавливаю его, цепляя его взгляд своим, и мысленно приказываю идти за мной. Идет. Приказываю обогнать меня на несколько шагов вперед — и он послушно выполнят приказ. Велю показать документы, кошелек, вещи… он готов отдать мне все, только в глазах появляются страх и отвращение, переходящие в ненависть.

Да, могу. Но зачем мне это нужно?

Женщина. Отойдя в сторону, ищу самую красивую, самую гордую. Высокая, статная, темноволосая, одетая дорого и продуманно. Останавливаю, опять зацепив взглядом, приказываю. Она покорно и бездумно идет рядом, скрывая недоумение. Увожу ее в глубину каких-то узких плохо освещенных коридоров с редкими пронумерованными дверьми. Приказываю подойти, протягиваю руку к молнии на груди. Расстегиваю. Проникаю дальше… Она покорно прижимается ко мне, я слышу стук ее сердца и учащенное дыхание. И только глаза выдают ее: под поверхностным согласием и покорностью я отчетливо читаю отвращение — там, глубоко внутри. Стыд заливает меня, стыд такой силы, что накатывает тошнота. Я тяну молнию вверх, отпускаю взгляд, бормоча что-то глупое и извинительное, и быстро ухожу, стараясь побыстрее исчезнуть из виду.

Могу, да. Но так — не хочу.

Как ты сказал, демон? Я могу повелевать стихиями? Сконцентрировать силу и бросить ее туда, куда мне нужно? Ухожу подальше от строений, туда, на край террасы, откуда виднеются серые, поросшие грубой темно-зеленой травой пустоши. На краю террасы, за бордюром, лежит смятая консервная банка. Представив, как порыв ветра сбрасывает ее, я концентрирую этот ветер у себя в ладони… банка с грохотом улетает на нижние террасы, а я чувствую дуновение и слышу, как ветер заставляет дрожать сетку безопасности, натянутую ниже уровня террасы.

Да, могу. Много ли банок валяется по окрестностям? Даешь генеральную уборку!

Человек-ворон из моего сна смеется. Я — это он? Я не хочу быть… этим.

Брожу по террасам, разглядывая людей, дома, улицы, постепенно поднимаясь все выше и выше. Хочу есть. Когда я последний раз ел? Не помню. У меня ничего нет, кроме той странной полоски металла. Пить воду можно в туалетах, которых здесь навалом, но чтобы что-то съесть, нужны деньги. Я могу взять их насильно, отобрав у любого прохожего, но сама мысль о принуждении мне отвратительна — этим я уподоблюсь тому демону из сна.

Не хочу.

И надо найти ночлег. Темнеет стремительно, воздух натягивается сыростью и холодом, и мне становится зябко, хотя я люблю прохладу. Холодный воздух, соленые брызги океана и полет, полет…

Кажется, это действительно я.

Радуюсь, что нашел хоть что-то.

Заглядываю в тоннели, по которым ездят поезда. Тут теплее, чем на улице. Людей мало, день заканчивается. На станциях стоят скамейки. Сажусь, жду, наблюдаю, как люди покупают еду, упакованную в коробочки, в автоматах на перроне. Картина знакомая, но я понимаю, что видел я ее не здесь. Где-то в другом месте, в другом мире, далеком и не похожем на мою родину.

Стоп. Другой мир, столь не похожий на мою родину, и так похожий на этот. Где он? И где то место, в котором я родился, от мысли о котором возникает такая тоска?

У меня ничего нет, никаких вещей, кроме одежды, потому что я пришел не отсюда.

Тогда что это? Я снова вытаскиваю цепочку с пластинкой. Это ключ. Универсальный ключ от всех дверей, универсальная отмычка. Мне сделал ее друг, такой же, как я, прежде чем я отправился сюда.

Дождавшись, пока на станции никого не останется, я прикладываю пластинку к крышке автомата с едой. Что-то щелкает, верхняя панель отскакивает. Я беру несколько коробочек и банок и аккуратно захлопываю автомат. Так, одна проблема решена. Оглядываюсь в поисках дверей. Там, на другом конце станции, есть какое-то помещение. Подхожу, открываю. Это склад инструментов для уборки — швабры, ведра, полки с моющими средствами. Здесь же находится старый топчан с подушкой и одеялом — видимо, ночлег для таких же бездомных, как я. Поев — еда безвкусная, но съедобная — ложусь, понимая, что устал.

Во сне он приходит снова, демон — ворон.

Ты — это я. Ты убедился, что мы с тобой — одно целое?

Нет, не одно, говорю я. Ты приписываешь мне свои собственные мысли и чувства. Да, я могу повелевать, но мне это не нужно. Я не хочу причинять боль. Мне не нужна тупая покорность. Я не хочу видеть отвращение в чужих глазах. Мне не нужна их ненависть.

Ворон смотрит мне в глаза и я понимаю, что не могу вырваться. Он делает шаг навстречу, держа мой взгляд, и прижимается ко мне лбом, плечами, всем телом. Какое отвратительное, противоестественное соитие! Он словно пытается слиться со мной, завладеть, проникнуть в мое тело, стать мной. Я порываюсь высвободиться, отталкиваю его, но он словно прилип, просочился, влился в меня…

Нет, ты — это не я. Убирайся. Я наотмашь ударяю его кулаком в лицо, а чувствую, как кулак разбивает мое собственное. Больно… Я падаю навзничь от собственного удара и проваливаюсь в калейдоскоп лиц и событий.

Дом. На окраине большого города, просторный, окруженный садом. Мама, собирающая яблоки в саду. Старшая сестра, вредина, воображала… красавица. Отец, помогающий мне надеть мои первые крылья. Школа. Драка на крыльце, расквашенный нос, и мой противник — с тех пор мой верный друг, до старости…до смерти.

Большой, красивый и старинный город. Университет. Библиотека. Экзамены. Друзья… Весело. Трудно. Чертова профессорша преломлений, три пересдачи. Спасибо ей, до сих пор все помню и сам могу объяснить на пальцах безалаберным студентам — таким же, как и я когда-то.

Женщина. Высокая, светловолосая, чуть холодноватая. Гордая. Как долго я ее добивался… Мальчишка, ее копия. Сын. И второй — темноволосый, кудрявый, живчик и драчун, как и я сам. Что с ними стало? Не помню. Их давно нет в живых, вот что. Почему?

Учитель, наставник, начальник — пожилой, но не дряхлый. Воин до последнего вздоха. Жесткий, как хлыст. Честный. Наизнанку вывернись, но сделай.

Полет… Я умею летать? Как? Крылья… да, крылья, я одел их очень рано и всегда увлекался полетами, когда-то был даже чемпионом университетской команды Крылатых. Но нет, мой полет — он другой. Со мной что-то произошло, что-то особенное, необычное, и теперь я не совсем человек. Вернее, не только человек.

Как же вспомнить-то? Демон-ворон смеется, подсовывая мне воспоминания, за которые я жадно хватаюсь, перебирая их, словно игральные карты, и не находя нужного. Ярость накатывает на меня, и я бросаюсь на него, желая прекратить этот издевательский смех, но он, ловко увернувшись, выставляет вперед свои ножи-крылья и я, налетев на них со всего маху, отчаянно кричу и проваливаюсь во тьму.

Глава 32. Кольер. Примирение

Кинэн ее очаровывает, подумал Кольер с откуда-то взявшейся неприязнью. Или он сам… очарован? Пустил в ход весь арсенал своих ужимок, глаз с нее не сводит. Она ему зачем-то понадобилась? Или он пал жертвой ее странных чар, под которыми еще тогда, в самом начале, оказались почти все обитатели Наган-Карха, за исключением Саши и его самого.

Очень яркий и странный дар, подумал он, глядя, как Юлька обворожительно улыбается очередному анекдоту на грани приличия, которые так и сыпались изо рта этого на вид наивного и болтливого псевдо-мальчишки. Девушка притягивала взгляды даже против воли. За прошедшее время она превратилась из скромной, хорошенькой и обаятельной девушки в настоящую красавицу. На нее хотелось… смотреть. Следить за движениями, ловить улыбку, пытаться заглянуть в глаза, прикоснуться к краешку одежды, а уж если она заговорит с тобой, сойти с ума от счастья и упасть к ее ногам окончательно.