Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 95 из 107



— Угу...

— Да не сиди ты так, не смотри! Ну, чего ты?!

Парень сидеть перестал — поднялся на ноги, а глаза опустил. Все команды выполнены...

— Ч-черт! Что же мне с тобой делать?! Да, я виноват перед тобой! Я был не прав! Ну, прости меня!

— Угу...

— Господи, ну послушай же! Я не нарочно! Так получилось! Я не хотел... Пойми, это же очень важно! Важно для всех! Нужно же было проверить! Понимаешь, железо — это не камень, это металл! Он не должен ломаться и крошиться! Он пластичный как... как... В общем, как сырая глина, только намного тверже! То есть его надо мять не пальцами, а чем-нибудь тяжелым и твердым — ковать. Вот я и попробовал! Видишь, ничего не разбилось, ничего не откололось, только окалина осыпалась, видишь? Понимаешь, железо в самородном виде в природе практически не встречается — только руда. Ее нужно плавить при большой температуре в специальной печи — это очень сложно. А это — уже готовое! Это же метеорит! Железный! Он упал с неба — когда-то давно! Наверное, это от него воронка и образовалась, а потом ее засыпало...

Семен говорил еще долго — то возбуждаясь, то успокаиваясь, — прежде чем до него дошло, что все бесполезно: парень слышит только себя, собственный внутренний голос, который нашептывает, что его обидели — просто так, походя. «Ну, что теперь, на колени перед ним становиться?! Или морду набить, чтоб повеселее стал?! Ч-черт...»

— Ладно, — махнул рукой Семен. — Тебя не прошибешь. Вину я свою признал, прощенья попросил — больше ничего сделать не могу: шоколадки для тебя у меня нет. И потом, становись ты, наконец, взрослым! Пора уже! Или ты так до посвящения ребенком и будешь оставаться?! Ну и оставайся! Найди мне еще одну такую же штуку и можешь делать, что хочешь!

— Таких больше нет...

— Да не форму я имею в виду!! Не форму, а вещество, состав! Чтоб вот такое же тяжелое было, с бурой коркой, местами серое... Ну, не знаю уж, как тебе объяснить! Это-то где нашел?

— Вот здесь...

— Давай, ищи еще!

Покорно, но вяло Головастик стал рыться среди песка и камней. Семен понаблюдал за ним и совершенно отчетливо уяснил, что ничего парень не понял и ничего не найдет, потому что не хочет. «Ну нет, — решил он, — так просто этот мальчишка от меня не отделается!»

Время шло, Семен просматривал один квадратный метр за другим, но ничего не находил. Точнее, чувствовал, что след взял верный — попалось несколько кусочков окалины — но ничего полезного нет, хоть убей! «Не мог же, в конце концов, вот этот огрызок в незапамятное время произвести такую яму?! Или мог? Вот от Тунгусского метеорита вообще ни кусочка не нашли, так что многие сомневаются, метеорит ли это вообще был. Но здесь-то вещество есть...»

Соблазн был слишком велик, и Семен решил не сдаваться: раз сверху ничего нет, значит, надо рыть! Эх, сюда бы кайло или лопату! Ни того ни другого, конечно, в наличии не было, зато среди плавника нашелся довольно крепкий сук в форме буквы Г. Семен слегка подстрогал рукоятку и принялся за работу.

Сначала он безрезультатно перерыл верхнюю часть осыпи до самой воды, а потом принялся за обрыв. Раскапывать обрывы, как известно, нужно снизу вверх, и Семен попытался начать в самом глубоком месте древней воронки, видимой в обнажении. Ничего из этого не получилось — то, что он сначала принял за бурый ноздреватый валун, оказалось необъятной глыбой, которую не удавалось обойти ни с какого бока. Семен решил, что это, наверное, выход коренных пород — этакая скала, погребенная материалом террасы. Впрочем, вскрыть ее не удалось — острие деревянной кайлы все время натыкалось на что-то твердое сквозь рыхлятину, а сверху добавлялись все новые и новые порции песка и гальки с валунами. «Ну и черт с ним, — решил Семен, — наверное, это цоколь террасы или „плотик", как говорят старатели. Вот бы закинуть весь этот мусор в драгу и промыть! Мечты, мечты... Хоть бы еще пару таких кусочков!»

Мечтать, как говорится, не вредно — вредно не мечтать, и Семен принялся обваливать вниз верхние слои. Часа через полтора-два ожесточенной работы он набил себе мозоли, взмок и устал. И, самое главное, пришел к выводу, что занимается чем-то не тем, — даже бурые куски окалины или шлака встречаться перестали. Семен бросил свой инструмент, уселся на корточки и стал наблюдать, как в нескольких метрах от него Головастик ковыряет палкой слежавшийся песок и гальку. Парень явно ничего не искал, точнее, искал, поскольку приказ такой получил и ослушаться не мог, но найти что-то даже не пытался. Семен был зол на себя, на него и на весь мир.

— Послушай, парень! Вообще-то, никто тебя не заставляет этим заниматься! Не хочешь, не интересно тебе — топай в лагерь. Там тебе занятие найдут. А здесь дурака валять нечего! Ты хоть понял, ЧТО нужно искать? Обломок, похожий на камень, из то-го-же ма-терь-я-ла! Размер и форма тут ни при чем! Понял?



— Понял...

— Ну, так ищи или отправляйся домой! Я-то вот ищу!

— Ты не ищешь...

— А чем же я занимаюсь?!

— Не знаю...

Семен некоторое время хлопал глазами и чесал затылок, пытаясь понять услышанное: парень, конечно, с немалыми странностями, но уж никак не дурак! Так что же это значит?!

— Э-э-э... Ты, наверное, давно заметил, что взрослые — народ туповатый. У тебя же полет мысли и все такое... Мне не уследить — старый я уже. Может, объяснишь, а? Почему ты решил, что я не ищу металл, а как бы, значит, притворяюсь?

— Я так не говорил...

— Хорошо: не говорил! Зато сказал, что я НЕ ищу!

— Сказал...

— А почему? Какие-такие наблюдения над моими действиями позволили тебе прийти к ТАКОМУ выводу? Ни ругаться, ни злиться не буду — обещаю, хотя ты, наверное, мне теперь не веришь. Итак?

— Ты нашел и не взял...

— Я?! Где?! Как это «не взял»?!

— Так... Засыпал... Внизу... Большая очень...

Семен молча встал и взял в руки свой неуклюжий инструмент.

Следующие часа два или три он работал как безумный — отгребал то, что сам же и навалил сверху. Пузыри на ладонях лопались, рукоятка то скользила в сукровице, то прилипала, то вообще отказывалась слушаться...

Наверху появилась какая-то малышня — их, наверное, прислали забрать и отнести в поселок найденные камни. Семен не обратил на них внимания, хотя они довольно долго смотрели на него с обрыва — он греб, греб, греб...