Дети Бафомета

– Да, да! Ракеты, летящие с такой скоростью, что их невозможно засечь! Способные облететь планету сто сорок раз! Как они тогда все испугались! Продолжай.

Острозубка чувствовала устремлённые на неё взгляды, и это немного смущало мышку.

– Так вот… Хитрость нашего великого лидера была в том, что он сумел сохранить в тайне ото всех разработку и создание этих ракет и предъявить их миру в самый нужный момент, – робко сказала она и опустила глаза.

– Боюсь, девочка, ты немного неправильно понимаешь слово хитрость, – ласково сказал Кротослеп, – это называется предусмотрительность и предвидение. Но твой ответ достаточно хорошо аргументирован, поэтому я зачту его, как благонадёжный.

Острозубка тихо, почти неслышно выдохнула.

– Садись. А сейчас мы с вами, дети, посмотрим чудесный фильм про парад, посвящённый победе нашего лидера, великого Мудрокрыса, в войне против коварных южных террористов-отщепенцев. Кривоглазка!

Староста встала, спустила экран на доску и достала из шкафа маленький проектор.

– Включай!

На экране побежали какие-то надписи на незнакомом языке, после чего появилось лицо Мудрокрыса, через минуту сменившееся видом площади, по которой длинными шеренгами шли одетые в синюю и черную форму солдаты.

Мудрокрыс с ближайшими соратниками стоял на высокой трибуне и приветствовал войска, подняв вверх правую лапу.

– Здравствуйте, воины свободной Межречки!

– УРА! УРА! УРА!

Вслед за шеренгами солдат пошли боевые телеги с пушками, ракеты, сделанные из добытого в шахтах металла, начинённые самым страшным оружием, что есть в мире.

Каждый из учеников видел этот фильм десятки раз, с точностью знал, что и после чего будет, в какой момент покажут лицо Мудрокрыса, но всё равно должен был смотреть и всем своим видом проявлять заинтересованность.

Фильм закончился ровно за минуту до конца урока.

– Можете помолчать минутку, – сказал Кротослеп, взглянув на часы, – знаю, что увиденное вам понравилось, как и всегда.

Дети отсидели эту минуту в полной тишине, положив лапки на парты и глядя на две строчки, написанные в начале урока.

– Всё, урок закончен, – сказал Кротослеп, когда прозвучал звонок, – можете идти домой. Надеюсь, что теперь вы стали любить нашу родину и нашего великого лидера Мудрокрыса чуть-чуть сильнее.

Ученики встали, сложили тетрадки и ручки в рюкзаки, поклонились портрету и вышли.

– Покурим? – спросила Ушка, когда четвёрка, вместе с другими учениками вышли во двор.

– Пошли, – ответил Красноклык, – ты, наверное, расстроена?

– Чем? – спросила Ушка.

Красноклык облизал нос и весело оскалился.

– Сегодня же не было твоего любимого физического развития.

Ушка фыркнула:

– П-ф-ф! Зато завтра будет целый день! В конце, правда, опять придётся на вопросы по патриотизму отвечать, но я уже все ответы наизусть знаю.

Острозубка подскочила к ней и задорно спросила:

– А как ты на последний вопрос отвечаешь?

– Всегда одинаково, – равнодушно ответила Ушка, – стойкость.

– А так разве можно? – вращая глазами в разные стороны, спросил Чешуйка.

– Ушке можно, – пробурчал Красноклык, – она дальше всех кидает копьё, быстрее всех бегает, выше всех прыгает, так что ей прощают. Сколько ты медалей на последнем соревновании взяла?

– Четыре, – ответила Ушка, – да там соревноваться было не с кем – все какие-то слабенькие, а один даже умер после забега.

– Всё, пришли, – сказала Острозубка, достала из рюкзака пачку сигарет и протянула ребятам.

Ушка, закурив, прислонилась к стене сарая, закрыла глаза и принялась что-то бубнить себе под нос, шевеля длинными ушами.

Красноклык кивнул в её сторону. Острозубка посмотрела на Ушку и улыбнулась.

– Она бывает такой смешной, – шёпотом сказала она Красноклыку.

– Ага.

– О чём вы говорите? – громко спросил Чешуйка.

– Ни о чём, – ответил Красноклык.

Ушка открыла глаза, сделала затяжку и выкинула окурок.

– Скажи, а разве спортсменам можно курить? – спросил её Красноклык.

– А мне посрать, – ответила Ушка, – пойдёмте домой, а то есть уже хочется.

В детстве Ушка часто болела и очень медленно росла. Её часто обижали другие мальчики и девочки, а однажды, когда она играла в песочнице, отняли совок и ведёрко. Острозубка, которая была на полгода старше, увидела из окна плачущего зайчонка, выбежала во двор и бросилась на обидчиков с кулаками. Отняв совок и ведёрко, она вернула их Ушке.

– Спасибо, – вытирая слёзы, сказал маленький худенький зайчонок, – а как тебя зовут?

– Острозубка. А тебя?

– Ушка.

– Какое смешное имя, – улыбнулась мышка.

– Мама говорит, что когда я родилась, она сначала увидела мои ушки.

– У тебя хорошая мама.

– Я знаю, – кивнула Ушка, – я её очень люблю. Будешь со мной дружить?

– Да. А ты со мной?

– Буду. Давай строить домики?

– Давай. А потом пойдём ко мне в гости? У меня две куклы есть. Мама сама их сшила. Хочешь, я одну тебе подарю?

Ушка кивнула, поднялась, подошла к Острозубке и обняла её.

– Мы будем дружить всю жизнь, правда?

– Правда.

На школьном дворе стояла большая толпа учеников. Кого тут только не было: ежи, еноты, мышки, зайцы, два поросёнка, воробьи, маленький медвежонок, у которого неделю назад умер папа, работавший на мусорном заводе и четверо выдрят-близнецов, у которых уже начали расти усики.

– Что здесь происходит? – со страхом спросил Чешуйка.

– Наверное, опять драка, – предположил Красноклык.

– Не похоже, – сказала Острозубка.

Ушка фыркнула, давая понять, что ей это неинтересно, однако пошла вместе со всеми.

Они протиснулись сквозь толпу и увидели Сухогрыза, высокого парнишку-бобра с причудливо закрученным хохолком на голове. Он гордо стоял в центре толпы, облокотившись на новенький велосипед.

– Вау, – открыв рот с короткими клыками, сказал Красноклык, – велосипед!

– Да, – восхищённо прошептал Чешуйка.

Остозубка взглянула на Ушку – та стояла, скрестив лапы на груди и равнодушно смотрела на велосипед.

– Тебе нравится?

– Нет, – ответила Ушка, – да и маленький он для меня.

Это было правдой – после пяти лет Ушка стала очень быстро расти и вскоре стала самой сильной не только среди девочек, но и среди большинства мальчиков. Она на голову возвышалась среди своих одноклассников, легко могла поднять самую тяжёлую гирю в спортзале и подтягивалась на одной лапе целых пятьдесят раз. Сядь Ушка на этот велосипед, ей пришлось бы отталкиваться ногами.

Острозубка дотронулась до плеча Красноклыка.

– Пошли.

Красноклык вздохнул и последовал за ней и Ушкой.

– Подождите!

Чешуйка, растолкнул учеников и подбежал к ним, вращая глазами.

– Видели? Видели? Я всю жизнь хотел себе такой!

– Ты ещё слишком мало живёшь, – сказала Ушка, – мечты с возрастом меняются.

– Но это же велосипед! – не успокаивался Чешуйка.

– Вступи в Юные помощники «Неделимой Родины» и твоим родителям тоже выдадут разрешение на велосипед, – сказала Ушка.

– Нет, нет, нет, – пробормотал Чешуйка, – у меня папа неблагонадёжный, вы разве забыли?

– А так бы вступил, да? – язвительно спросил Красноклык.

– Ради велосипеда? – добавила Ушка.

Глаза Чешуйки завертелись и уставились на Острозубку.

– Ребят, ну не издевайтесь вы над ним, – сказала мышка, – вспомните, что с его папой случилось.

– Прости, Чешуйка, – виновато сказал Красноклык и опустил лицо.

– Мы пошутили. Прости.

Ушка несильно хлопнула Чешуйку по спине, от чего тот покачнулся и чуть не упал.

– Ушка! – сказала Острозубка, – ты ведь его прибьёшь!

Зайчиха пожала плечами.

– Не умею рассчитывать свои силы.

– Мы это знаем, – сказал Красноклык и засмеялся лающим смехом.

В ответ засмеялись все, даже Чешуйка – они любили подтрунивать над неловкостью и силой Ушки, да и сама она была не против подобных шуток.