Страница 5 из 6
Кстати, любимым праздником Георгия Францевича был День взятия Бастилии, и он всегда шутил, что родился в день не той революции.
Долгие годы Георгий Францевич оставался один, жил с матерью Елизаветой Алексеевной в огромной квартире, некогда принадлежащей большой семье Милляров-Журавлевых, а теперь, по распоряжению советской власти, ставшей обычной коммуналкой. Занимали они лишь одну из комнат, в остальных жили незнакомые люди. И вот однажды в квартире появилась она…
Мария Васильевна была «из раскулаченных». Отец сидел, арестовали и мать. Она рано родила и вскоре разошлась с мужем. Второй муж погиб на войне, оставив ей еще двоих детей. Сильная русская женщина, Мария Васильевна вывела всех в люди, выдала замуж – переженила, работала в охране в одном из министерств. Когда ей дали комнату в квартире Милляра, она уже была немолодой женщиной.
Первой на нее обратил внимание, естественно, Александр Артурович. Он очень переживал за Милляра, за его неприспособленность, боялся, что в старости ему стакан воды некому будет подать. «Что ж я из-за стакана воды остаток жизни мучиться буду?» – возмущался Георгий Францевич. Но Роу не отступал и подговаривал актеров «нажать» на Милляра.
Георгий Францевич стал присматриваться к Марии Васильевне, захаживать в гости. И однажды сделал ей предложение. «Что вы, Георгий Францевич! – удивилась она. – Мне не нужны мужчины!» – «А я и не мужчина, я Баба Яга!» – отшутился Милляр. После долгих раздумий Мария Васильевна дала согласие. Ему было шестьдесят пять, ей – шестьдесят.
По традиции первый день съемок новой картины Роу отмечал бурным застольем. В 1969 году «Варвара-краса» началась со свадьбы. Молодожены не подозревали, какой сюрприз готовят им коллеги. На берегу Москвы-реки, где собралась вся съемочная группа, накрыли столы, Георгия Францевича и Марию Васильевну попросили занять места во главе. И началось!
Появились ряженые – деревенские детишки с цветами и ленточками, они пели, плясали и осыпали новобрачных поздравлениями. Актеры внесли огромный сундук, из которого принялись вынимать «все для дома»: решето, сито, полотенца маленькие и большие, две чашки, две ложки и ночной горшок. Смеялись и шутили до глубокой ночи. Так, неожиданно для себя, Мария Васильевна попала в мир киношников.
А потом начались будни. Милляр заставил жену бросить работу и возил ее с собой на все съемки. Если ехал один, Мария Васильевна собирала ему с собой узелок с толстым одеялом, сумку через плечо (как у кондуктора) и чемодан с табличкой «Милляр».
Его мама, прожившая почти девяносто лет, с нежностью и даже стеснением приняла Марию Васильевну в свою семью. А могилу отца, умершего, когда Юре было два с половиной года, супруги ездили навещать в Ялту ежегодно. Георгий Францевич нашел в своей душе место и для детей Марии Васильевны, став им и отцом, и другом.
Когда Милляр уезжал на творческие встречи в другие города, Мария Васильевна больше всего переживала, чтобы его не спаивали. Она просила Раю Рязанову контролировать старика. Недавно Раиса Ивановна рассказала такую историю: «На фестивале сказки во Фрунзе мы жили в соседних номерах. После праздничного парада решили отметить это дело в ресторане. И Георгий Францевич собрался – как всегда надел костюм, бабочку, лакированные туфли. Я захожу к нему и говорю: «Все, Милляр, день закончился!» Он даже растерялся: «Дочк, ну а как же?..» – «Никаких «как же»! Отдыхать! В койку», – снимаю с него пиджак, брюки, укладываю в постель и закрываю дверь снаружи. Потом зашла к себе в номер буквально на пять минут и направилась в ресторан. Прохожу мимо его комнаты и вдруг вижу полосу света под его дверью. Подхожу и понимаю, что дверь открыта. Я вхожу в комнату: стоит Милляр. На нем надето уже все, кроме брюк. Даже бабочка нацеплена. А на лице – испуг! «Это что такое?!» И вдруг он жалобно произносит: «Дочк, ну, сколько мне осталось-то?..» Ох, как сердце защемило! Я говорю: «Одевайся, пошли!» Вмиг собрался. Спускаемся в ресторан, а там все наши так обрадовались! Оказывается, хотели ко мне даже послов направлять, чтобы я Милляра отпустила».
Георгий Милляр прожил долгую жизнь. Несмотря на многие неосуществленные мечты, он был счастливым человеком. С ним невозможно было пройти по студии, потому что его останавливал каждый встречный – от уборщицы до директора. Его любили все. Он не дружил с чиновниками и партийными боссами, а общался с осветителями, гримерами и костюмерами, никогда не ходил на собрания и терпеть не мог заумные актерские беседы.
Режиссер Юрий Сорокин однажды сказал: «Я думаю, Милляр придумал себе масочку смешного человечка и носил ее всю жизнь, играя со всеми окружающими. Возможно, эта масочка и спасла его от репрессий в страшные годы…»
Многие пользовались его доверчивостью: не платили гонорары за выступления, не отдавали долги. Он так и не накопил ни на виллу, ни на машину, ни на личного шофера. Даже на памятник на свою же собственную могилу не отложил – это его не волновало. Почти в восемьдесят лет Милляр получил квартирку на 18-м этаже, в восемьдесят пять стал народным артистом России. Любил друзей. Любил жизнь.
Однажды к нему зашла соседская девочка познакомиться. Георгий Францевич показал ей целую стопку своих рисунков. Девочка пришла в восторг. «Возьми себе любой рисунок. Какой тебе понравился?» – поинтересовался старый актер. «А можно я возьму все?» – искренне спросила девочка. Он отдал ей все.
Алкоголь – средство примирения человека с действительностью. Когда он окончательно примирится, про него почему-то говорят, что он спился.
Акселераты – передовые юноши с задними мыслями.
Алфавит – предлог для составления словаря.
Б – актриса. Всего-навсего.
Богема – интеллигентная шпана.
Баланс – одна утренняя рюмка нужнее двух вечерних.
Брюки – лакировка действительности.
Валидол – аристократическая закуска к коньяку.
Вокруг кинематографа сплетни заменяют прессу, славу и рекламу.
Вундеркинд – насильно мал не будешь.
Г – Генеральный директор.
Гермафродит – он один и Дед Мороз и Снегурочка.
Дисциплинированный человек – сам себе вытрезвитель.
Единственная привилегия в старости – право на старомодную одежду.
Если шахматы – спорт, то как быть с преферансом?
Журналистика – тридцать сребреников на улице не валяются.
Интеллигенция – это страшнее, чем класс, ибо класс уничтожается, а интеллигенция остается.
Искусствовед – теоретик, научившийся различать музыку для планетария, для кафетерия, для крематория, и для этого он кончал консерваторию.
Й – третья буква.
Кино – дело, поставленное на среднюю ногу.
Корявый комплимент похож на поцелуй небритого человека.
Колесо истории никогда не поворачивает вспять. Либо буксует на месте, либо его волокут юзом вперед.
Лучше постареть, чем устареть.
Мемуары может писать всякий, у кого не очень трясется рука.
Многообразие жанров – каждый ларчик открывается просто, если не перепутать ключи.
Москва слезам не верит, но и шуток не понимает.
Музкомедия – оперетта, приведенная в скучный вид.
Невинность – причина для удивления жениха.
Обувь – не только одежда, но и средство для передвижения.
Одиночество – суррогат свободы.
Писатель – изобретатель человеческих душ.