Страница 14 из 14
Она завыла еще горше.
— Очень хорошо, что ты взялась за ум, — Аспирин решился наконец погладить ее по спине. — Ты боишься? Не бойся. Есть люди, которые по долгу службы выручают маленьких девочек из неприятностей. Понимаешь? Им платят деньги за то, чтобы они тебе помогали. Твоего сэнсея посадят в тюрьму, а ты спокойно пойдешь к родителям... или к бабушке... ну кто-то ведь у тебя есть?
— Ты похож на шарманку, — сказала девочка, размазывая влагу по щекам. — Опять одно и то же... Ты видел его... Ты слышал, что он сказал... И опять говоришь то же самое... А тут везде смерть, желтые листья падают... мертвые... И мертвые люди. И ты говоришь, как мертвый.
Аспирин поднялся и пошел на кухню. Подумать только, отстраненно сказал он сам себе. Еще позавчера я боялся скандала, который эта мерзавка может устроить. А два дня назад я, кажется, даже хотел хорошо выглядеть в глазах дяди Васи...
Сегодня у него был эфир с двенадцати до шести. А вечером — тусовка в «Зеленой фее». И ведь люди вокруг живут по-прежнему, работают, гуляют, спят с женщинами...
Он чуть не сжег электрочайник, включив его без воды. Чертыхнулся. Выключил. Полез зачем-то на полку, рассыпал молотый кофе. Вытащил пару яиц из холодильника, одно уронил. Решил, что пора взять себя в руки.
— Алена! — позвал будничным голосом, будто ничего не произошло. — Иди завтракать!
Он не ждал, что она откликнется, и удивился, когда она остановилась на пороге кухни: лицо — красное и мокрое. Медвежонок мертвой хваткой прижат к груди. Глаза — отрешенные.
— Штаны надень, — строго сказал Аспирин. — Ты хоть понимаешь, что так выходить к завтраку — неприлично? И еще умойся и причешись!
Он спокойно, по-хозяйски поджарил две порции глазуньи, разрезал два помидора и луковицу, накрыл на стол. Алена вернулась — уже не такая красная, умытая, с медвежонком под мышкой.
— Итак, — сказал Аспирин, когда завтрак перешел в чаепитие, — я буду слушать, а ты расскажи мне все. Откуда ты пришла? Зачем? Почему тебе здесь, у нас, не нравится? Чем я могу тебе помочь? Ты все расскажешь, потому что я должен наконец тебя понять. Да?
Аспирин улыбнулся и включил диктофон, лежащий у него на коленях. Девочка молчала.
— Ты говорила, у вас там нет смерти, — мягко поторопил ее Аспирин. — Правда?
— Там все другое, — сказала девочка, медленно помешивая свой чай. — Там никто не боится. Твоя музыка... она тебе нравится потому, что в ней есть отблеск... отражение... того мира, откуда я пришла. Вы все чувствуете его — хотя и не понимаете. Поэтому вам нравится музыка, где есть вот этот... блик, отблеск.
— Такая музыка не всем нравится, — сказал удивленный Аспирин. — И... ты сказала, что откуда-то пришла. Откуда?
За окном угрожающе взвыл кот, столкнувшийся в палисаднике с конкурентом.
— Я не могу туда вернуться, — пробормотала девочка.
— Почему?
— Я сбежала.
— А почему ты сбежала, если там так хорошо, а здесь так плохо?
— Потому что мне надо найти одного человека, — Алена смотрела сквозь Аспирина, будто высчитывала даты по календарю у него за спиной. — Моего брата. Он упал.
— Откуда?
— Ты не поймешь, — сказала она с неожиданным раздражением. — Мой брат... потерялся. Его можно вывести. Мне дали струны, чтобы я его вывела. Теперь надо научиться играть. На скрипке. Тогда я смогу найти брата. И смогу его вывести.
— То место, откуда ты пришла, — сказал Аспирин, внезапно озаренный, — это, случайно, не Рай?
Девочка странно на него взглянула:
— Я этого не говорила.
— Но имела в виду? А твой брат — может, он падший ангел?
Алена смотрела в свою чашку.
— Очень хорошо, — сказал Аспирин, и в самом деле весьма довольный. — Расскажи про своего Мишутку. Что случилось, когда пришли те нехорошие люди? Грабители, я имею в виду?
Ему показалось, что Алена смотрит с укоризной.
— Мишутка на них напал... И они тебя не ограбили. А ты хоть бы спасибо сказал.
— Спасибо, Мишутка! — настроение у Аспирина улучшалось с каждой минутой. — А кто у тебя в Первомайске? Ты там когда-нибудь бывала?
Алена не поднимала глаз.
— Скажи, — подначивал Аспирин. Алена молчала.
— Хорошо, последний вопрос... Тот человек, который к нам приходил босиком... Ты его знаешь?
— Он не человек.
— А кто?
— Он... ты не поймешь.
— Ты его боишься?
— Здесь — да. А там... я ничего не боюсь. Там вообще нет страха. И голода нет, — добавила она тихо и потерла живот. — Знаешь, я вчера так хотела есть...
Аспирин поспешно выключил диктофон. На часах было пять минут девятого, до работы еще несколько часов, надо поскорее узнать, есть ли в психиатрических больницах детские отделения. По идее, должны быть.
— Замечательно, — он бодро поднялся из-за стола. — Помой пока посуду, мне надо кое-кому позвонить.
Он плотно закрыл дверь спальни, служившей также и кабинетом, и включил диктофон. Эта замечательная штучка размером с губную помаду никогда его не подводила — обширная электронная память, отличное качество записи, даже самый тихий шепот и бормотание удается потом расшифровать.
— Ты говорила, у вас там нет смерти, — сказал диктофон голосом Аспирина. — Правда?
Молчание. Аспирин, как ни вслушивался, не мог разобрать ни звука.
— Такая музыка не всем нравится, — послышался голос опять-таки Аспирина. — И... ты сказала, что откуда-то пришла. Откуда?
Он поднес диктофон к глазам. Остановил воспроизведение. Включил заново.
— Ты говорила, у вас там нет смерти. Правда?
Пауза. Тишина. Шум ветра за окном.
— Такая музыка не всем нравится. И... ты сказала, что откуда-то пришла. Откуда?
Пауза. Тишина. Кошачье мяуканье.
— Почему?
Пауза.
— А почему ты сбежала, если там так хорошо, а здесь так плохо?
Аспирин остановил воспроизведение. Еще оставалась, как спасательный круг, версия узконаправленной записи (такая функция у диктофона была, и Аспирин мог включить ее по ошибке). Но как тогда быть с шумами? С этим орущим котом?
Алена вытирала стол. Вернее, просто терла тряпкой — стол давно был чистый.
— Скажи, пожалуйста, — Аспирин вытянул руку с диктофоном, — раз, два, три...
— Раз, два, три, — послушно повторила девочка. Аспирин включил воспроизведение — и услышал сначала свой голос, потом голос Алены: «Раз, два, три»...
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.