Страница 91 из 117
Джонатан выдал мне копию карты и потребовал, чтобы я берег ее пуще всего, а в случае опасности немедленно уничтожил. Я взял карту и за несколько минут скопировал все заметки и обозначения на свою виртуальную карту, после чего вернул бумагу полковнику. Тот удивленно поднял бровь, и тогда я назвал точное расположение трех ближайших к нам ловушек. Комри хмыкнул и забрал карту, после чего приступил к объяснению мест, которые я должен отыскать на запасных путях. Особенно его интересовали места для засад, в том числе на главной дороге.
— Но какой смысл в ловушках на всем протяжении дороги, сэр, если противник ее покинет, угодив в первые три?
Полковник мрачно взглянул на меня.
— Мы пропустим их мимо первой трети ловушек, господин Мерсли, — буркнул он. — Они будут запущены, только если противник решит повернуть назад.
— Но что, если противник решит свернуть в сторону?
— Именно для этого здесь вы и ваши друзья. В районе той точки, до которой противник будет пропущен свободно, вы должны будете обследовать все входы в лес. Собственно, именно с этого вы и начнете, потому что на этих тропинках тоже должны быть установлены ловушки, а времени у нас в обрез. Мне понадобится настолько подробная карта, насколько вы в силах это сделать, выжимая всё из ваших способностей к рисованию!
Я вспомнил, что на карте полковника была черта, отделявшая примерно треть прохода через лес с восточной стороны. Значит, это и есть та самая «точка»!
— Мы начнем работу на восточном конце дороги, господин Мерсли. Постарайтесь не соваться туда без крайней нужды. Буде нужда такая возникнет — все равно не выходите на саму дорогу. Надеюсь, это также ясно вашим людям. Границу зоны начала операции мы не будем трогать, покуда я не получу вашего доклада, который я бы хотел получить часа через четыре. Мы встретимся с вами у черты через час после полудня. Вопросы есть?
— Никак нет, сэр! Разрешите выполнять, сэр!
Полковник слегка скривил губы, но ничего не сказал и отошел к своим людям.
— Суровый дядька, — сказал Фродо.
— Суровый, — согласился я, — но хоть не питается человечиной, как мишки с Эндора.
— Чего? — вытаращил глаза лжехранитель.
— Ничего, — сказал я, — поехали что ли?
Следующие четыре часа мы ползали по кустам, расцарапывая руки, ноги и лица. Честно говоря, к полудню мы жутко вымотались. Мой навык позволял отследить, упирается ли дорога в тупик, но и только: у тропинок постоянно случались развилки, которые выводили к другим тропинкам, а те — к третьим. «Прощупывание» сокращало работу весьма существенно, и я порадовался, что в свое время не пожалел на него очков. Вот что я имел через три часа поисков:
Доковыляв до точки сбора, мои товарищи просто попадали в траву, я же героически уселся, свесив ноги в придорожную канаву (слава богу сухую), открыл инвентарь и принялся за работу. Мне удалось масштабировать свою собственную карту таким образом, что я мог попросту обвести линии на голограмме карандашом, держа планшет на границе изображения. Получалось не идеально, но сносно, и самое главное — я был твердо уверен во всех пропорциях, расстояниях и углах. Кроме тропинок, уводивших в лес по обе стороны дороги, мы обнаружили с десяток мест, пригодных для установки ловушек.
Полковник прискакал через полчаса и привел с собой наших лошадей. Он взял мою карту, а также вытащил свою собственную, и разложил их прямо на дороге, прижав края камешками. Минут десять, он молча изучал нашу работу, а мы чувствовали себя нашкодившими подрядчиками, которым сейчас выкатят лист с претензиями. Наконец полковник хмыкнул, выпрямился и сказал:
— Превосходная работа, господа!
Он ничего больше не добавил, но его тон был чуточку теплее, чем этим утром.
— Прошу всех следовать за мной. Там, где я буду ехать шагом, вы будете ехать шагом. Там, где я буду останавливаться, вы будете останавливаться.
— Господин полковник, — уточнил Квентин, — а нельзя ли все-таки чуток перевести дух и перекусить?
— Нельзя, — отрезал Комри, — времени нет. Перехватите что-нибудь по дороге.
Надо признать, что, пока мы шастали по лесам, люди Комри тоже не сидели без дела. За четыре часа они успели сделать больше двух десятков ловушек, в том числе две шикарные волчьи ямы, столь искусно прикрытые ковриками из листьев и веток, что я нипочем бы не заметил. Честно говоря, вид ловушек немного нервировал: будь я случайным путником или новичком, родившимся в этих лесах, я бы долго не протянул. Комри показал мне надпиленное дерево. Края распила были замаскированы тонкими кусочками коры, так что со стороны дерево ничем не отличалось от соседних. Активировать такие ловушки должны были люди, если имелись пути отхода, или пусковые механизмы, сделанные с помощью длинных веревок. Особенно меня впечатлила аккуратность работы: ни куч земли, ни древесных опилок — дорога казалось самой обычной лесной дорогой. Около ловушек-деревьев Комри спешивался и знаками показывал, чтобы мы не топали и не издавали громких звуков. Как в горах.
Наконец мы достигли места временного лагеря, который почти уже был свёрнут. Люди полковника забирали с собой все до последнего клочка. На востоке, за небольшим полем в четверть мили, я увидел ленту реки Оквэ и мост. Наших солдат было не разглядеть на таком расстоянии. Я глянул вправо: стена леса уходила на юг, плавно понижаясь. В низине русло реки распадалось на множество рукавов и все обозримое пространство заросло камышом и осокой. Кое-где виднелась открытая вода. Я глянул влево и увидел горы! С равнины, по которой мы скакали вчера, они тоже наверняка были видны, но в сумерках я не обратил внимания, а сейчас они вставали передо мной во всей красе.