Страница 103 из 117
Следующее упражнение состояло в том, чтобы взлететь на городскую стену. Вот тут уже, к сожалению, без зевак не обошлось. Надо сказать, что это был совершенно ужасный опыт! Представьте себе, что вам надо прыгнуть с парашютом. Только без инструктора или элементарных объяснений теории: вот самолет, вот парашют — вперед, боец! Вся чудовищная сложность заключалась в инерции. В полете регулировать ее было довольно легко, но при приземлении и маневрировании вблизи крупных твердых объектов это превращалось в кошмарный аттракцион. В итоге первая же посадка на стену едва не закончилась сломанной шеей: меня швырнуло на бревно опоры внутренней части стены. Если бы не это бревно, я бы рухнул с двадцатифутовой высоты и ни при каких обстоятельствах не успел бы заново скастовать чертово заклинание.
После этого я час сидел на стене, трясся и проклинал Супермена, Нео, Гарри Поттера и Железного человека. Вы представить себе не можете, что значит летать на самом деле! Это гребаное самоубийство!
К вечеру голосование завершилось, и действующий совет получил поддержку примерно трех четвертей всего остававшегося в городе населения. Селена была в бешенстве. Советник Галланс благодарил за поддержку, а я, кажется, только сейчас понял, что хитрый лис прекрасно знал, каким будет результат. Теперь ясно стало, зачем ему понадобились выборы: горожане, обсуждавшие результаты, явно приободрились. Один мистер Майерс ходил мрачнее тучи. Когда я прямо спросил его, в чем дело, он долго не хотел говорить, но потом все же сказал ( полагаю не последнюю роль в этом сыграл алкоголь, который я чувствовал в его дыхании).
— Чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что горожанам надо было голосовать за Селену. А нам, включая эту дуру, бежать на север.
— Шутишь?
— Не-а. Ты видел эту крепость? Город деревянный! Да они сожгут его издали за час. Мы все сгорим здесь, как в огромной дровяной печи.
— Слушай, ну ты же чуешь вонь от этого дерьма, которым они пропитывают тут все? Надо полагать, оно огнеупорное, а не для аромата.
— Ты видел когда-нибудь огонь вблизи, парень? И я говорю не про костерок в лесу. Горит все. Вообще все. На пожаре температура может быть такая, что камень превращается в стекло! И никакой раствор от этого не спасет!
— Я думаю, в совете сидят не идиоты.
— А я думаю, что когда цена идиотизму — тысяча с лишним человек, то это уже не идиотизм, а нечто гораздо худшее.
Не сказать, чтоб я поверил опасениям мистера Майерса, но настроение он мне попортил изрядно. Впрочем, план эвакуации был разработан, и весьма тщательно. Все-таки Хищников было недостаточно, чтобы взять город в кольцо.
Мы с Фродо и мистером Майерсом вышли из дома, намереваясь двинуться к восточным воротам: подходила наша смена на оборонительных работах. Но за дверью оказался человек, которого я сразу же узнал. Один из лейтенантов, сопровождавших Комри. Его имя было Нэйтан Клоцки. Левитирующий маг. Он отозвал меня в сторону и сообщил, что командующий обороной города генерал Обеликс просит меня стать одним из его адьютантов на время осады.
— Вы ведь освоили Левитацию? — сухо спросил молодой человек.
Его тон почему-то сразу поселил во мне уверенность, что у него нашлись бы иные кандидаты на книги, подаренные мне советом.
— Едва не свернул себе шею, пытаясь взлететь на стену, — угрюмо ответил я. — Это, знаете ли, оказалось совсем не просто.
Молодой человек поджал губы.
— К сожалению, выбирать не из кого. Я попросил бы вас следовать за мной на инструктаж.
Фродо и мистер Майерс, ругаясь на поблажки для фокусников, отправились на работы, а я последовал за капитаном (а я-то думал, он лейтенант!).
Инструктаж оказался никакой не инструктаж, а тренировка. Да какая! Через три часа я был выжат до последней степени, физически и умственно. Но теперь я представлял себе науку полетов гораздо лучше. Вся соль была в тщательном планировании полета и правильном расчете энергии. Клоцки снова и снова загонял меня пешком на стену и заставлял приземляться при самых разных положениях тела: иногда нужно было начинать полет головой к земле, переворачиваться в воздухе и одновременно тормозить.
К концу моих мучений капитан, как мне показалось, несколько смягчился, хотя тон его сохранял холодок. Мне было позволено передохнуть час, а потом предписывалось явиться в штаб-квартиру на площади.
Я пошел домой и, никого там не застав, рухнул на кровать и бессмысленно пялился в потолок сколько-то времени. Потом вспомнил о медитации, и некоторое время созерцал свой источник маны, и даже умудрился не заснуть. Через час, когда я вышел на улицу и отправился на площадь, в воздухе разнесся дребезжащий звук гонга, который подхватили другие, и вскоре оглушительный звон гулял по всему городу, да так, что услышал бы и глухой, — стены домов и земля ощутимо вибрировали. Началась осада.