Крылья Урагана

37

Хэл подчинился первому побуждению и крепко поцеловал леди Хири. Через некоторое время она, отстранившись, прошептала:

— До чего же я рада, что ты не из тех, кто соблюдает приличия!

Только тогда Хэл, у которого в ушах шумело, а все мысли были только о том, как бы утащить ее в ближайшую палатку и не выпускать, смутно различил одобрительные крики своих солдат.

Он слегка покраснел и выпустил ее.

— Знаешь, — сказала она все тем же восхитительным шепотом, — оказывается, то, что говорят о всадниках, — правда. От всех вас действительно пахнет драконами.

— Э-э... — замялся Хэл. — Наверное. Думаю, это все потому…

Хири прервала его.

— Я вовсе не против. Очень возбуждающий запах.

Том Лоуэсс в нескольких футах от них осторожно кашлянул.

— Я тоже рад вас видеть, лорд Кэйлис.

Хэл пришел в себя и кое-как отсалютовал Лоуэссу.

— И я вас тоже, сэр. Что привело вас сюда?

— Я и моя помощница, — сказал Лоуэсс, указывая на Хири, — ищем новые темы для сказаний. Такие, которые вселяли бы в слушателей мужество и рассказывали о победе и надежде.

Он скорчил гримаску.

— А пока что в окрестностях Оде единственная достойная внимания вещь — это всадники. Хотя... — он замолк.

Хэл вопросительно взглянул на сказителя, но получил в ответ лишь ничего не выражающую улыбку.

— Ну, — проговорила Хири, — теперь ты точно не станешь делать заявлений о своем целомудрии.

— Прости, — сказал Хэл. — Я не хотел впадать в буйство... по крайней мере, не так быстро.

— Тогда заткнись, — сказала она, обвивая его ногами, — и не останавливайся.

И застонала, прикусив мочку его уха.

— Как бы ты отреагировал, если бы я сказала, что помаленьку начинаю в тебя влюбляться?

Хэл закрыл ее губы своими и ничего не ответил.

Хэл с тревогой ждал от своих всадников каких-нибудь шуточек относительно леди Хири, ну хотя бы приподнятых с намеком бровей. Но если такое и было, то делалось это не у него на глазах, — похоже, большинство солдат эскадрильи считало, что «старик», как они называли Хэла (на самом деле ему не исполнилось еще и двадцати пяти), тоже имеет право на маленькие радости в жизни.

В дневное время Хири и Лоуэсс опрашивали членов эскадрильи, всех до единого, не исключая, кажется, и драконов.

— Замечательные истории, мой мальчик, — подытожил Лоуэсс. — Особенно про дуэль, которую вы с сэром Нанпином Трегони ведете за обладание титулом главного покорителя драконов. И не просто замечательные, а замечательные вдвойне, потому что вы оба родились в одной деревне, а теперь стали друзьями и соперниками. Знаете, по всему Дирейну только об этом и говорят.

Хэл подумал, не рассказать ли Лоуэссу о том, как все обстоит на самом деле, потом счел, что их с Трегони отношения никого, кроме них двоих, не касаются, по крайней мере, до тех пор пока не переходят в войну.

Он задал Лоуэссу только один вопрос: как случилось, что сплетня об их соперничестве распространилась так широко?

— Ты ведь не считаешь себя единственным молодым героем, за которым толпами бегают сказители, а? — отбрил его Лоуэсс. — Просто тебе повезло вытащить счастливый билет.

Хэл вместе со своей летной группой, уже успевшей сократиться до десяти всадников и девяти драконов, вылетали на задания, сопровождая конвои вверх и вниз по реке Комталь. Иногда им попадались черные драконы, и они вступали с ними в бой, если оказывались в большинстве, но в основном Хэл приказывал отступать. Солдаты кляли его непререкаемые приказы и слышали такую же брань от моряков внизу, которые никак не могли понять, почему прикрывающие их с воздуха крылатые бойцы отступают.

Через день или два Хэл понял, что Лоуэсс просто убивает время в ожидании чего-то.

Поскольку он не слишком путался под ногами, а его присутствие позволяло Хэлу видеть Хири, Кэйлиса это только радовало.

Он не хотел, чтобы Хири уехала до того, как он кончит ломать голову над вопросом, что же ему делать с его любовью.

Повсюду только и говорили: Дирейн и Сэйджин готовятся к большому наступлению, которое раз и навсегда положит конец войне.

Хэл клял армию, в которой, похоже, никто не умел держать язык за зубами и не совать нос в чужие дела, но это ничего не меняло.

Поднялась тревога, взревели трубы, и деревушку охватила паника. Хэл выбрался из своего закутка в одном полотенце на бедрах как раз в тот момент, когда огромный черный дракон набирал высоту.

— Что такое? — сонно спросила Хири, выходя наружу. Только что рассвело, а они долго не могли заснуть, бесконечно наслаждаясь в объятиях друг друга.

Хэл покачал головой и увидел женщину из прислуги, спешащую к нему с футляром в руке.

— Сэр! — прокричала женщина. — Это вам!

Хэл заморгал, взял футляр. К нему был привязан вымпел, который Хэл тут же узнал. Это был вымпел ки Ясина!

И его имя было каллиграфическим почерком выведено на футляре.

Хэл вскрыл его, даже не подумав про злые чары, которые могут быть наложены на предмет, и вытащил записку.

Она гласила:

«Лорд Кэйлис!

Похоже, между нами стоит одно дело, дело чести, которое вы можете уладить как и когда вам будет угодно.

Я слышал, что на вашем счету больше убитых драконов, чем у кого-либо иного в Дирейне и Сэйджине, и что на этом основании вы имели неосторожность назваться покорителем драконов.

Я встречусь с вами — наедине, без свидетелей, в любом месте, которое вы назовете, и в любое время по вашему выбору, — мы сможем обсудить этот вопрос более обстоятельно.

Если вы заинтересованы и считаете себя человеком чести, верните этот футляр с вашими условиями, перебросив его через стены Оде. Он найдет меня.

Ки Бэйли Ясин командир Первой гвардейской драконьей эскадрильи».

Хэл перечитал записку раз, другой. И вдруг улыбнулся. У него появилась идея, которая могла решить две проблемы разом.

Всадники внимательно слушали Хэла, вкратце пересказывавшего им вызов Ясина. Лоуэсс маячил на заднем плане, сияя при мысли об еще одной превосходной истории, свалившейся прямо на него, как перезрелый плод, и лихорадочно строчил что-то в своем блокноте.