Страница 17 из 18
– Стой, шельмец!!! – прогремел взбешенный пекарь. – Ужо я тебе в лоб закатаю, собака постылая!
Перевернув диван, он схватил Егора за шиворот.
– Света!.. Спаси! – завопил парень.
Призрак вздернул его в воздух, прицеливаясь огромным кулаком в скорченное от ужаса лицо Егора.
Я вскочила на стол и попыталась ударить пекаря деревянным подносом. Мое оружие прошло сквозь призрачное тело, будто я целилась в пустое пространство.
Призраки умеют изменять плотность своей материи. Благодаря этой способности они всегда могут тебя ударить, а ты не сможешь отвесить им сдачи. Укрощать их способны лишь медиумы, но моему гостю самому требовалась помощь.
Пекаря отвлекло нападение со стороны. Он отпустил Егора и, вырвав из моих рук поднос, замахнулся им в меня. Я на сверхскорости увернулась, перехватила на лету поднос и намертво вцепилась в него, отвлекая противника от ускользавшей в коридор добычи.
– Не уйдешь, супостат окаянный! – пекарь не пожелал тратить время на борьбу со мной и полетел за Егором.
Я побежала за ним. Призрак настиг беглеца на кухне. Растрепанный, запутавшийся в спущенных джинсах Егор прятался под столом. Перевернув стол, пекарь запустил в него кастрюлю. Я отбила ее тефлоновой сковородой. Егор заполз под стоявшие рядом высокие стулья и закричал мне:
– Зеркало тащи! Быстрей!
– Получай гостинец, разбойник! – пекарь разметал массивные стулья, как хворостинки.
Он занес над испуганно вытянувшим шею пареньком электрочайник, полный горячей воды. Егор на четвереньках рванулся к двери. Пекарь промахнулся. Чайник разбился о стену, забрызгав обои. – Погоди, уж вертлявый! Не схоронишься от меня. Вот те на орехи!
Я сорвала со стены в прихожей большое зеркало и понесла его на кухню. Мне удалось выставить его между пробегавшим мимо Егором и летевшим за ним с кастрюлей в руке пекарем. Злобный призрак влетел в зеркало вместе со своей ношей.
Заключаю тебя, злодей, в зазеркалье навечно, – величественно провозгласил Егор, приглаживая челку. – Соль принеси! – обратился он ко мне.
Я принесла с кухни деревянную солонку, и мы щедро припудрили зеркало.
– Ну, че! Попался, доисторический урод, – Егор корчил рожи белому зеркалу. – Круто мы его сделали. Й-е-ес! – он подпрыгнул и подставил мне ладонь для хлопка. – Дай пять.
– Да. У нас получилось, – сдерживая силу, я отбила его ладонь своей. – Так мы теперь команда? – нельзя было забывать о вербовке.
– Типа, да, – утвердительно кивнул Егор. – Только мне в лом нарисовавшаяся генуборка. Может, поищем свежего раба среди неупокоенных душ?
– Нет. Только не это, – я подняла зеркало. – И куда его теперь? Он оттуда не выскочит?
– Не выскочит, если никто его не выпустит специальным заклинанием. Заверни зеркало в тряпку и спрячь подальше.
– Чердак подойдет?
Егор одобрительно вскинул большой палец, затягивая ремень на подтянутых джинсах.
***
– А ты была права – загадочное дельце, – признался Егор, когда мы вместе начали приводить в порядок разгромленную кухню.
– Ты уловил сигналы душ Ломакиных? – я застыла над обломками чайника.
– Можно и так сказать, – Егор закусил губу. – Только их не вытащить оттуда, – он указал на потолок. – Им перекрыли доступ к живым людям сильной магией. Они не могут ни выйти на связь с медиумом, ни даже прийти к своим близким во сне и хотя бы намекнуть, кто их убил. Тут круто поколдовали. Ни вампирами едиными, как говориться, обошлось здесь. Что с охотниками, живы они или нет, я вообще не скажу. Там все еще мутнее.
– Темный магический след?
– След... Нет, намного хуже, Огромная стена. Непробиваемая. Но чем трудней задача, тем интересней с ней справиться. Я с тобой, если что… Теперь приступим к очерку. Ты обещала! – Егор задорно подмигнул, вытирая уцелевшую тарелку.
– Задавай свои вопросы, – я отвернулась, жидким веником заталкивая битое стекло в совок.
– Начнем мы с биографии и личной жизни. Если у тебя с ней прОблем, я могу помочь. Я всех тут знаю.
“Еще один знаток нашелся! Хватит одного с меня”.
– Ты кого предпочитаешь – мальчиков или девочек?
– Вампиров! – рявкнула я, подняв железный совок в позицию “оружие к бою”.
– Оригинально, – усмехнулся Егор. – У нас выйдет бомба, а не очерк.
– Отставить глупые вопросы, – я хлопнула ладонью по совку.
– Они не глупые, – Егор выставил перед собой руки, пятясь в коридор, – а самые актуальные. Читателей в первую очередь интересуют подробности личной жизни респондента. Наша главред Кларисса говорит, что мы должны ориентироваться на молодежь, а старики газету и так прочтут. У них бесплатная подписка за счет администрации… Только не бей по голове. Мне нужны мозги для работы. Как я буду писать статьи без мозгов?
– Ну, некоторые пишут, – я продолжила наступление.
– Давай тогда начнем все по традиции, где родилась, училась…
– Только не сегодня. Лучше напиши свои вопросы, я сама решу, на какие из них отвечать. Насчет официального трудоустройства нового внештатника я поговорю с главой Отдела. Спасибо за помощь в уборке, дальше я сама.
Мне долго не пришлось выпроваживать Егора за дверь. Парень быстренько ретировался.
***
До обеда я занималась изучением электронных писем и сочинением ответов на них. Во втором часу перекусила оставшимися котлетами, запивая их горьким кофе, и ненадолго вернулась за письменный стол.
Вампиры и магия… Несовместимые понятия! Впрочем, было исключение. Всего одно за всю историю, зато какое! Просмотрев картонные папки из архива отца, я взяла пожелтевший от времени лист бумаги и приложила его к книжной горке. Вырванную страницу антикварной книги занимал цветной портрет, написанный охотником семнадцатого века.
Темные глаза вампира смотрели на меня с вызовом и в то же время с легкой насмешкой. Валко Вышкович всегда был желанным, но недосягаемым трофеем. Одни мои коллеги при встрече с ним решались вступить в схватку и погибали. Другие выдерживали почтительную дистанцию. При его приближении они молились, чтобы он не был голоден. Сытый Валко не нападал на людей, если они сами его не провоцировали.
Себя я относила к смелым охотникам. Без колебаний я попытаюсь поразить эту мишень, встреться она на пути. Кроме того, у меня был личный интерес к изучению его биографии. Валко Вышкович и Марфа Челкашина прожили вместе несколько лет в конце семнадцатого века. Потом они внезапно расстались, Валко ушел из России и вернулся в родные места.
С трудом можно было представить семейную жизнь безжалостного убийцы и сострадательной женщины. Да, их объединяла вампирская сущность, да, они заслужили славу величайших воинов, но разве этого достаточно для любви? Они и людьми были разными: благочестивая дама и разбойник, грабивший купцов на пути от портовых городов к Загребу. Соединить их могла только неукротимая страсть. Я чувствовала ее… знала… Мистическая связь поколений пронесла сквозь пелену веков то самое всепоглощающее чувство Марфиной любви.
Валко был необыкновенно красивым созданием. Высокий, идеально сложенный, лощеный и упитанный, он выгодно отличался от грязных, исхудавших до костей сородичей. Его роскошные одежды, снятые с зажиточных людей, служили язвительным упреком для охотников.
Поддавшись магнетическому притяжению его глаз, я мысленно перенеслась в изображенный на картине мир.
Невидимая среди заснеженных еловых ветвей, Марфа лежала на снегу и наблюдала за нарушителем границ ее охотничьих угодий. Издалека доносился звук человеческих шагов. Если вампир нападет на мирного странника, ей придется сразиться с ним. Убивать зверей она ему здесь также не позволит. Но если чужак не намерен охотиться, она неслышной тенью проводит его до соседнего леса и вернется в нору.
По колено проваливаясь в рыхлый снег, вампир пробирался по хрустящим сугробам к дорожной колее. Он выглядел примерно на двадцать пять лет. Выражение его широкоскулого лица было серьезным и задумчивым. Из-под серой хвостатой шапки выбивались пряди волнистой челки. За ушами его черные длинные волосы падали на воротник светлого тулупа. Крупные оранжево-карие глаза, спокойно “потухшие”, утопали в тени густых бровей. Легкая горбинка носа и оттенок топленого молока, разлившийся по светлой коже, усиливали его восточную таинственность. Из приоткрытого рта тянулся пар дыхания. Клыков я не заметила. Чужак недавно поел, в ямочке небольшого подбородка застыла капля крови. На кровавое пятно была похожа и его темно-красная шелковая рубашка, заправленная в коричневые кожаные брюки. Ее глубокий вырез открывал гладкую мускулистую грудь...