Тайны призраков

Смысл в этом был. Гвен тревожилась, но не могла придумать другого выхода. Кэти просила о помощи. И поскольку она, вероятно, была той, кто проклял ее этой силой, ее долг избавить племянницу от нее. Излечить Кэти.

– Есть одно заклинание, его можно попробовать. Нечто вроде вызывания духов.

– Устроить сеанс?

– Думаю, что да. Айрис изложила детали, но, судя по краткости описания, понятно, что она относилась к этому неодобрительно.

– Хорошо, что ее здесь нет. Мы можем попробовать? – Кэти высосала остатки смузи, издавая соломинкой всасывающие звуки.

– Так и думала, что ты это предложишь. – Гвен вернулась в дом и взяла первую попавшую под руку свечу, высокую, с бергамотом, которую использовала на кухне, чтобы удалить посторонние запахи после приготовления карри. Вернувшись во двор, она поставила свечу перед лавочкой и села, скрестив ноги, на траву. Кэти села напротив.

Гвен зажгла свечу и протянула руки племяннице. Руки Кэти были холодные, и она мягко сжала их.

– Что мне делать? – взволнованная предстоящим приключением, спросила Кэти.

– Думаю, мы просто послушаем, – сказала Гвен и, уставившись на пламя свечи, приказала себе расслабиться.

– Сосредоточенно или медитативно? – спросила через секунду Кэти. Племянница как будто читала ее мысли.

– Медитативно. Нужно открыть пространство, чтобы Оливер Коул мог войти.

– В меня он не войдет, большое спасибо, – сказала Кэти, но потом закрыла глаза и притихла.

Гвен сделала то же самое и через некоторое время почувствовала, как соскальзывает в пространство между бодрствованием и сном. Вместо мужчины, который мог быть мистером Коулом, она увидела лежащую на кровати, умирающую четырнадцатилетнюю Кэти. Гвен открыла глаза. Кэти, взрослая, сидела перед ней. Здоровая. Живая. Чувствуя, что покрывается пупырышками, Гвен сжала ее руки.

– Извини. Не могу.

Кэти открыла глаза.

– Все в порядке, – сказала она, вероятно, увидев что-то тревожное в глазах Гвен. – Я найду часы. И мне не нужна его помощь. – Она улыбнулась. – Вообще-то я увидела еще кое-кого, кто ищет их. И, похоже, он из тех, кто получает то, что хочет. Буду держаться его, и, держу пари, он приведет меня к ним.

– Он? – Гвен уже видела однажды такую же улыбку на лице Кэти и знала, что она значит. – Этот он, случайно, не симпатичный?

– Может быть. Но ты не беспокойся, я очень здравомыслящая девушка. – Меня не это беспокоит. – Кэти всегда была осторожной. Не доверялась первому встречному и всегда принимала во внимание каждую потенциальную опасность. Одна половинка Гвен была только рада тому, что племянница такая, что она никогда не выпьет лишнего, не соблазнится наркотиком и не сядет в машину с пьяным водителем, но другая половинка беспокоилась из-за того, что она не узнает иной жизни. Что ее безопасный мирок будет сокращаться, съеживаться, пока не уменьшится до размеров ее дома, Эндхауза, и этого мавзолея на холме, отеля «Грандж». И может быть, даже без последнего, если мистер Коул продолжит изводить ее из могилы.

Выпив еще смузи, Кэти положила голову на спинку скамейки. Потянулась, широко, словно соперничая с Котом, зевнула и вытерла лицо.

– Извини. Не выспалась.

– Ну так приляг. – Гвен забрала пустой стакан и поставила его на землю. Пусть она не могла решить проблему беспокойного духа или возможного вмешательства черной магии, но могла до отвала накормить Кэти фруктами и обеспечить ее надежной крышей над головой. Иногда это все, что можешь сделать, и иногда этого достаточно.

В глубокой задумчивости Гвен шла по дорожке вдоль канала от Пендлфорда к Бату. Вышла она рано, до шести, пока тихо, но собачников было больше, чем она ожидала. Мужчина на курсирующей по каналу лодке курил сигарету и, когда она проходила мимо, пожелал ей доброго утра.

Спустя пару миль ритм ходьбы успокоил мысли, и она почувствовала, что сможет работать, когда вернется домой. Гвен не интересовал пейзаж, ее мысли были направлены внутрь, поэтому она не замечала женщину, пока та не оказалась прямо перед ней. Незнакомка проворно прыгнула с борта лодки на тропу.

– Вы ведь Гвен Харпер?

У женщины были серебристо-седые волосы, перехваченные завязанным по-крестьянски желтым платком, темные джинсы и жилет поверх клетчатой рубашки. Она выглядела здоровой, непринужденной и до странности знакомой.

Женщина покачала головой и протянула руку.

– Я – Ханна.

Гвен пожала протянутую руку, крепкую, сухую, с чуть загрубелой кожей и коротко подстриженными ногтями. Рабочие руки.

– Вы чего-то хотите? – Будет немножко утомительно, если люди станут не только приходить к ее задней двери в любое время дня и ночи, но и подкарауливать вне дома. И бежать некуда.

Ханна улыбнулась.

– Вообще-то нет. Я просто подумала, что нам нужно познакомиться. Может быть, однажды мы сможем помочь друг дружке. Знаете, всякое бывает. Чаю?

– Извините?

– Не зайдете на чашку чаю? – Ханна кивком указала на лодку. На борту суденышка красовалась выполненная синими, с завитушками буквами надпись «Фридом».

Гвен разрывалась между желанием посмотреть, как устроена симпатичная канальная лодка, и опасением оказаться в замкнутом пространстве с незнакомкой, против чего всегда предупреждала Кэти.

Ханна прищурилась.

– Я знала Айрис, если это как-то поможет.

Гвен подумала о Лили, ее змеиных глазах, мелких зубах и жестком блеске безумия. Она тоже знала Айрис.

– Неудивительно, что после Лили Томас вы не доверяете людям. – Похоже, Ханна читала мысли.

– Откуда вы…

– Ох, перестаньте. Думаете, Харперы – единственная одаренная семья на весь мир? Я – Ханна Эш. – Она помолчала, словно ожидая, что Гвен сделает что-нибудь. Может быть, ахнет.

Гвен покачала головой.

– Извините, я не…

Ханна присвистнула.

– Вон оно что. Значит, Айрис не шутила, когда называла себя одиночкой. Она действительно не рассказывала вам о нас?

– Вообще-то я Айрис и не знала толком. Моя мама разругалась с ней, а потом мы много переезжали и…

Ханна подняла руку.

– Не мое дело. Просто хотела с вами познакомиться, поздороваться.

– Здравствуйте. – Гвен лишь теперь заметила, что сложила руки на груди. Не очень-то дружелюбный жест. Она заставила себя распустить узел, и руки повисли.

– Здесь все еще немало старых семей. Мы, семейство Эш, с Эйвона, Айронсы – из Сомерсета, Уилоусы – я их не очень хорошо знаю – из Дорсета. Вы же знаете, как оно, жить по соседству мы не любим. Чтобы проблем не создавать.

– Верно. – У Гвен слегка закружилась голова.

– Я здесь по меньшей мере раз в месяц прохожу, обычно в такое вот время. Или спросите кого из других речников – передадут. На случай, если что потребуется. – Ханна еще раз взглянула на Гвен, помахала рукой, запрыгнула на лодку, пригнувшись нырнула в низкую дверь и исчезла.

Кэти пришла в «Грандж» на послеполуденную смену. Анна была в дежурной, заплетала волосы. Вид у нее был утомленный.

– Представляешь, нам еще приходится работать в такую погоду. Какая бесчеловечность!

– Полностью согласна. – Спина у Кэти была влажная от пота после пешей прогулки. Она повесила сумку на крючок и села, чтобы переобуться, сменить сандалии на туфли. Ноги как будто влезли в мини-духовки.

– Жалко невесту, – продолжала Анна. – Да, конечно, все хотят солнца в такой день, но это… – Она махнула рукой, будто жара лишила ее способности закончить предложение.

– Согласна, – снова сказала Кэти, стараясь – безуспешно – не думать о Максе. Их общий визит в комнату потерянных вещей стал едва ли не самым волнующим событием за целый год. – Что? Извини.

– Тепловой удар, – повторила Анна, ставя точку, и толкнула дверь в кухню.

Кэти работала в главном зале, разнося тарелки с прошютто и арбузом и ухитряясь избегать гневных нареканий Фрэнка. Солнце палило, проникая в зал через высокие окна, и все, от официантов до жениха, обливались потом.