Времена не выбирают

– Откуда вам все это стало известно? – Удивился Сергей.

– То, что дядю Моню арестовали, отцу написала его сестра. А когда эти бравые ребята вломились к нам, и потребовали выдать спрятанные ценности, все окончательно стало ясно.

– Вот куда идут казенные деньги. На поиски сокровищ. – Зло пробурчал отец. – Лучше бы на эти деньги больницы строили. Или дороги ремонтировали. Государство бездарно растрачивает миллионы, но сажает за решетку каждого, кто недодал ему пять копеек.

– Что ты так нервничаешь? Ты думаешь, это тебе поможет? – Пыталась успокоить его мать.

– Знаешь, летом сорок второго, под Ростовом, когда прорвались немецкие танки и меня со взводом ПТР оставили прикрывать отход наших, я так не нервничал, как теперь. А ведь там нас посылали на верную смерть.

– Страшно было? – Спросил Сергей.

–Если человек провел на передовой хотя бы полгода и после этого уверяет, будто никогда не испытывал страха, и он не знает, как от испуга стучит сердце, – значит он либо ненормальный, либо попросту врёт.

– Ты мне никогда не рассказывал. И что же произошло? – Поинтересовался Сергей.

– Мы их задержали почти на сутки. Подбили шесть танков, и немцы отошли. Но и у нас из восемнадцати осталось только четверо. – Отец махнул рукой. – Да кому это сейчас интересно? А ты еще хочешь поступать в юридический институт. Ты что – не видишь, что творится в стране?

– Вот поэтому я и хочу в юридический. Тираны и диктаторы приходят и уходят. А народ остается. В стране, рано или поздно, должна поменяться ситуация.

–Ты юный идеалист. А юность – это непрерывное опьянение идеалами. Лихорадка разума. – Не выдержал отец. – Начитался своих книжек, где в конце всегда побеждает справедливость. В жизни такого, практически, никогда не бывает.

– И все же надо пытаться. Под лежачий камень вода не течет. – Настаивал Сергей. – Вот ты скажи, – он перешел на другую тему. – Ты всю войну был на передовой. И это при тиране Сталине. Вот за кого ты воевал? За Сталина?

– Это в кино воевали за Сталина. Я воевал за землю, где родился и где живет моя семья. За то, чтобы ты мог жить спокойно и задавать мне свои дурацкие вопросы. – Разозлился отец.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть. Но, вот видишь – ты и миллионы других проделали свою маленькую муравьиную работу, и когда это все сложилось – вы победили. Вот если мне удастся поступить и закончить юридический, то и я смогу хоть что-то маленькое сделать, чтобы жизнь стала лучше. А если миллионы, таких же как я тоже будут стараться что-то поменять в лучшую сторону, то и страна измениться и станет другой.

– Ты будешь Дон-Кихотом, сражающимся с ветряными мельницами. – Усмехнулся отец.

– Ты только начинаешь жить. И кроме школы и стадиона ничего не знаешь. И ничего в жизни не понимаешь. Но ничего – время меняет все. Особенно мысли. А я уже многое повидал. И многое понимаю. Да вот жаль, с опозданием. Но я знаю – ты в юридический не поступишь. Не те сейчас времена.

– Вы бы заканчивали свои споры о том, как наводить порядок в стране. Лучше начните с малого – наведите порядок в квартире. – Предложила мать.

Она уже давно занялась раскладыванием вещей по своим местам.

– А как рулить в стране разберутся без вас. И даже не спросят.

Сергей с отцом принялись за уборку. Вернули шкаф и диван на прежние места, привинтили ножки к кровати. Сергей стал расставлять в книжный шкаф книги, разбросанные на полу. При этом он пытался отстаивать свою точку зрения.

– Вот это и плохо. – Не соглашался он с матерью. – В нормальной стране власти обязаны спрашивать народ.

– Так это – в нормальной стране. Ты видел, чтоб у нас власть спрашивала народ? – Горькая усмешка скользнула по лицу отца.

– А ты что, народ? – Иронично спросила мать. – Евреи всегда были гражданами второго сорта. Мы чужие в этой стране. Для того, чтобы тебя принимали за равного, нужно быть хотя бы на голову выше остальных. А ты, пока что, и голосовать не имеешь права.

– Мне уже совсем скоро будет восемнадцать. И на следующих выборах буду голосовать. И я тоже часть народа.

– И за кого ты, «часть народа», будешь голосовать? За единственного кандидата? – Допытывалась мать.

– Это у них называется «выборы». Вот я, допустим, когда иду в гости выбираю, какое платье мне надеть – зеленое или голубое. Если бы у меня было только одно платье, то и выбирать было бы нечего. Одела то, что есть и пошла. А на ваших выборах там, наверху, договариваются друг с другом в узком кругу и назначают сверху своего человека. Народ вообще не спрашивают. Ну и между кем и кем я должна выбирать, если кандидат всего один? Кому отдавать свой голос? А если у народа нет голоса – это заметно даже при пении гимна.

– Ну вот, сама видишь сколько перемен должно произойти, чтоб жизнь стала нормальной. – Не сдавался Сергей.

Закончив наводить порядок с книгами, он открыл свою спортивную сумку. И вдруг рассмеялся.

– Что случилось? – Спросила мать.

– Я только сейчас вспомнил про сумку. И эти рыцари плаща и кинжала тоже про нее забыли и не проверили, что внутри. Вот тебе и профессионалы. А если бы она была набита деньгами и бриллиантами.

– Дай Бог! – Произнесла мать на идиш и рассмеялась.

– Кстати, можете взглянуть. – Сергей вынул из сумки золотую медаль чемпиона и диплом.

– Поздравляю! – Мать взяла медаль в руки. – Хорошо, что ее делают не из золота. А то бы тоже забрали.

– Это вряд ли. – Ответил Сергей. – Вот документ на нее. – Он протянул ей диплом за первое место.

– На мои часики тоже был документ. Не выдержала мать. – Но это не помешало, как они выражаются, «изъять» их. Теперь все ценное, что у нас осталось – это память.

– Слушай, твою медаль надо обмыть, чтоб не заржавела. – Шутливо предложил отец.

– Ты же знаешь – у меня режим. Но вам я кое-что привез из Крыма. – Сергей вытащил из сумки бутылку вина, завернутую в газету. Отец развернул сверток.

– О, «Красный камень». Отличное вино. Как ты его достал?

– Достал? Купил в Ялте, в магазине.

– И что, так свободно продается? – Удивился отец.

– Не совсем свободно. – Рассмеялся Сергей. – Валера понравился продавщице. И она ему вынесла из подсобки. Вот. Даже в газету завернула, чтоб никто не видел.

– Валера милый мальчик. Он всем нравится. – Отозвалась мать из другой комнаты. – Он тоже с вами ездил?

– Конечно, мы же в одной команде. – Ответил Сергей.

Он взял газету, в которую была завернута бутылка вина, и хотел выбросить ее в мусор. Но одна из заметок в ней привлекла его внимание. Он остановился.

– Папа, помнишь, как-то ты рассказывал, что на фронте служил с одним чемпионом Союза по борьбе. И тот на спор, один, вытаскивал пушку сорокопятку из грязи.

– Да был у нас такой. А в чем дело?

– А фамилию его помнишь?

– Конечно помню. Соколов.

Сергей протянул отцу газету.

– Вот, почитай. Наверное, это про него.

Отец взял газету и начал читать.

– Да, точно! – Обрадовался он. – Это про него. Оказывается, он и после войны продолжал заниматься спортом. И снова был чемпионом Союза. А теперь он живет в соседней области и заведует спортивной кафедрой в юридическом институте.

– Где? – Встрепенулся Сергей.

– В соседней области. – Повторил отец.

–Где кафедрой заведует? – Переспросил Сергей.

– А, ты про свое. – Разочаровано сказал отец. – В юридическом институте. Вряд ли тебе это поможет.

– Но все-таки попробовать можно. Как говорил товарищ Берия «попытка не пытка» – Сергей попробовал произнести это фразу с грузинским акцентом. Но тут же про себя отметил, что у Валеры это получилось бы лучше.

– Да я и не знаю, как с ним связаться. Нет ни адреса, ни телефона. – Вяло отнекивался отец.

– Адрес института и рабочий телефон кафедры я тебе найду. Это все должно быть в справочнике для поступающих в вузы. – Не унимался Сергей. – Ты ему хотя бы позвони. Узнай, какие нужны документы. Какие условия приема. Может там какие-то особые требования.