Страница 81 из 101
— Я донесу, — отрицательно качает головой француз. — Ты сам, главное, дойди до машины. Там тебе жилет пуховой выдам, а то ты до сих пор лицом… голубой.
— Голубой?! — что-то он совсем ни черта не соображает. Почему голубой? Это его так интеллигентно пид*расом обозвали?!
— Лицо у тебя голубое, — парамедик сопровождает свои слова поясняющим жестом. — От удушья и переохлаждения.
— Ну что, вы готовы? — нелюбезно интересуется подошедший к ним старший спасателей. На Артема не смотрит.
— Готовы, — согласно кивает парамедик.
— Тогда пошли!
Литвин идет по направлению к машине в центре группы спасателей, Видимо, на тот случай, если ему все-таки внезапно станет плохо. Какие хорошие ребята… Надо поблагодарить и извиниться, обязательно извиниться. Особенно перед старшим, ведь это именно он тогда Артема предупреждал. Судя по мрачному выражению лица руководителя группы спасателей, тот стопудово предложит Артему засунуть свои извинения куда поглубже и поболезненней. И прав будет, наверное. Но сам Литвин испытывал настоятельное желание — и поблагодарить, и извиниться. Вот только с мыслями соберется. И, главное, — согреется. А то связно соображать невозможно, когда у тебя зуб на зуб не попадает от холода.
В машине ему действительно выдают пуховой жилет, который он надевает вместо мокрой куртки, сверху еще одеяло. И в машине тепло, что самое главное. Тут же начинает клонить в сон. Нет, нет, нет! Надо сосредоточиться, подумать…
— Дидье, куда? — перегибается через переднее сиденье водитель.
— В полицейский участок.
Он ослышался?! В полицейский участок?! Зачем в полицейский участок?
Вокруг молчат, машина трогается с места. Видимо, ему придется самому задавать вопросы, чтобы понять, что происходит. Морщит лоб, формулируя фразу. Как же это трудно — когда язык тебе не очень знаком, а в голове гудит, словно в растревоженном улье.
— Почему, зачем в полицейский участок?
Старший спасателей… как его назвали? Дидье, кажется?.. медленно поворачивает лицо к Артему. У него очень светлые глаза, в сеточке морщин, светло-серые, как мокрый снег… и такие же холодные.
— А ты не понимаешь — почему? — он говорит негромко, цедя слова как будто через силу.
Артем отрицательно качает головой.
— Ты кто вообще по национальности? Чех? Поляк?
— Русский.
— Ах, русский! Я мог бы и догадаться… — француз сложил руки на груди. — Не знаю, как там у вас, в России, а здесь принято законы соблюдать! И те, кто не соблюдает законы, подвергаются преследованию.
— А что я… — как ни странно, он прекрасно понимает Дилье — видимо, тот старается формулировать фразы попроще. Но вот смысл того, что ему говорят, от Литвина определенно ускользает.
— Катание запрещено!!! — не сдержавшись, рявкает спасатель. — По трасам, вне трасс, везде! Висят объявления, идут предупреждения по радио, телевидению! А тех, кто не умеет читать и слушать, — обличительный палец в грудь Артему, — я предупредил лично! Ты же не будешь утверждать, что НЕ помнишь нашего разговора!
— Нет, я помню… — ему не дают даже завершить фразу.
— Ты нарушил закон, — начальник группы снова говорит негромко и веско. — Тебя пришлось спасать. А ты в курсе, сколько стоит спасательная операция?
Артем может только снова отрицательно качнуть головой.
— Пусть с тобой в участке разбираются… — устало вздыхает Дидье. — Мы свое дело сделали.
— Спасибо, — некстати произносит Литвин.
— Иди к черту! — беззлобно огрызается спасатель. — Вот выпишут тебе штраф тысяч в пять евро — будешь знать, как лезть куда попало!
— ЧТО?! Сколько?
— В участке тебе объяснят — что и сколько!
— А если я… — Артем совершенно сбит с толку, обескуражен, — если у меня нет таких денег?
— Не мои проблемы, — старший устало прикрывает глаза, давая понять, что разговор окончен.
В машине становится тихо. Ребята-спасатели смущенно молчат, Дидье делает вид, что дремлет, тихо урчит мотор. Литвинский размышляет.
Хотя попытки осознать то многочисленное, что приключилось с ним за сегодняшний день, размышлениями назвать вряд ли можно.
Ну что, Артем Борисович, какой вывод главный? За-слу-жил! Натворил дел…
После первого естественного шока от слов Дидье приходит понимание — это, в общем-то, справедливо. Он действительно свалял дурака. И должен понести наказание. Другое дело, что пяти тысяч евро у него нет. Да он никогда и не держал в руках такой суммы денег! И что с ним сделают?