Белые Врата

Дорожная

Сибирь-матушка встречает его как мачеха. Холодом и бураном. На летном поле непроглядная тьма, которую прорезают росчерки белых трассирующих снежных зарядов. Кажется, что темнота вокруг полна свирепых духов, которые носятся и воют, исполняя ритуальный танец.

Буранов он видел предостаточно, но этот — иной. Чужой. Чужая земля. Его ждут чужие горы. И дует на самом деле — сильно. Ветер жалит и почти сбивает с ног, пока они ждут автобус, который должен доставить пассажиров от самолета к зданию аэропорта. Артем запоздало изумляется мастерству пилотов или их везению. Или — и тому, и другому. И заодно, вспоминает одну из версий происхождения названия «Сибирь». Тюркское сибэр — «мети, подметай». Место, где метели и бураны метут постоянно. Воистину — так.

А потом он долго едет на такси. Часов шесть, а то — и все восемь. Смотреть за окном не на что, бесконечное белое мельтешение. Но снега — действительно много. Хотя водитель утверждает, что снега в этом году мало. Что же бывает, когда его много? А потом он все-таки проваливается в сон. За годы работы гидом и частых разъездов он обзавелся полезной привычкой засыпать практически в любой ситуации. Было бы куда притулить голову.

Как бы ни было утомительно и длительно его путешествие, оно все же закончилось.

Его ждут, его встречают. Саня Семенов, он же — Эсэсовец, руководитель, если можно так сказать, сего проекта, местный «начальник Камчатки» — симпатичный обаятельный шатен, говорливый весельчак. Здороваются, обнимаются, Саня помогает ему разгрузить вещи, донести их до здания шале, а потом — до комнаты.

— Голодный?

— Не знаю. Наверное. Но сначала — коньяк. Укачало меня в дороге.

— Не вопрос! Пойдем в кают-компанию. Народ там уже вовсю бухает.

— Граждане отдыхающие! — у Сани голос достаточно громкий, и поэтому шум и веселье в кают-компании быстро стихают. — Прошу любить и жаловать! Многие знают, ну, а те, кто не знают — это широко известный… — «В узких кругах» — с усмешкой вставляет Артем, — white guide со всеми причитающимися корками и прибамбасами — Артем Литвинский. Он же Литвин. Можно же тебя так называть?

— Можно, — кивает Артем. Улыбается. — Всем привет.

Все идет своим обычным чередом. Коньяк — за знакомство. Потом еще — за прибытие. Исподволь знакомится с ребятами. Спокойно дает всем, со своей стороны, рассмотреть себя. Пусть смотрят, ему не жалко. Было бы на что.

Артема собственная наружность мало волновала. Вот физическая кондиция — очень, ибо его собственное тело было его рабочим инструментом, возможностью добывания средств к существованию. И поэтому — ему было фиолетово, кем его считают — блондином или брюнетом, симпатичным или не очень. Главное — как он мог катить. А он мог. Еще как.

На самом деле, Артем был скорее рыжеватым шатеном. Приятное открытое лицо, внимательные серо-голубые глаза. При том, что его никто бы не назвал писаным красавцем, люди к нему тянулись. То ли давал себя знать диплом выпускника психологического факультета, обеспечивший ему умение правильно общаться с самыми разными людьми, то ли — природное обаяние. Душой любой компании он не был, но и в одиночестве редко оставался. А еще Артем был интересным собеседником, при желании — мог и умел рассказывать. А ему было что рассказать, даже более чем.

Если ко всему этому добавить тело: с его точки зрения — строго функциональное, а с иных точек зрения — стройное, но со всеми причитающимися рельефами, и, поэтому — весьма привлекательное, то надо ли отдельно упоминать, что вниманием девушек Артем никогда не был обделен. При том, что сам он никогда не стремился активно навязывать свое общество, именно это его джентльменское поведение вкупе со всеми вышеперечисленными достоинствами привлекало девушек больше всего.

Хотя компания подобралась преимущественно мужская, пара-тройка дам все же присутствовала. Правда, симпатичных среди них не было. Это был факт, поначалу весьма удручавший Артема. Среди их катальной тусовки девушек было немного, а симпатичных — и того меньше. Потом он смирился. В койке — какая, собственно, разница…