Родная для него

— И она до сих пор не знает, что родила живого ребёнка? Что её ребёнок, возможно, жив и сейчас? – пораженно смотрю на него.

— Да, — тихо признаётся любимый, и я вижу, как ему тяжело от этого признания.

Он чувствует вину! Миша совершил большую ошибку и её надо исправить. Лучше поздно, чем никогда.

— Ты должен ей всё рассказать! – твёрдо заявляю и, встав на ноги, становлюсь перед ним.

— Какой смысл, если я потерял нашу дочь?

— Потому что каждой женщине важно знать! Может быть, Лизы и нет уже, но ей было бы легче знать, что её дочь пожила хоть какое-то время!

— Елизавета жива! – сквозь зубы рычит Миша.

— Конечно, жива! Поэтому ты и должен ей сказать! – глажу его по плечам, дабы успокоить.

— Я скажу ей, когда мы её найдём, — обещает мужчина.

— Нет! Ты скажешь ей сегодня же! – вскакиваю. – Ты прав, мы отменяем свадьбу! Потому что мы сейчас же едем к ней! Ты знаешь, где она живёт?

— Да.

— Отлично! Мы едем немедленно к ней. Сейчас, только домой заедем, и я переоденусь!

 Так нельзя! Она ведь мать! Я бы не пережила, если бы мне сказали, что мой ребёнок погиб.

— Но вначале к врачу,– напоминает любимый.

— Да! А нам далеко ехать? – спохватываюсь уже у двери.

— Санкт-Петербург.

— К Яну? – улыбаюсь я, и он кивает, улыбнувшись в ответ. – Миш, а как её зовут?

— Сейчас её зовут Анастасия Покровская!

Покровская… Покровская… Что-то знакомое…

— Это не...?

— Да, это крёстная Яна, — подтверждает он мои мысли.

Ох, ты же! Вот это поворот!

Глава 26

Софья

Как оказалось, именно сегодняшний день стал сверхпопулярным и свободный билет на самолёт было найти практически нереально. Тогда я предложила Мише поехать поездом, на что мне ответили, что это небезопасно. Якобы, много остановок и ещё больше угроз нашей жизни.

Наверное, вы скажете — паранойя, но вспомните, кто мой жених, и что случилось с его дочерью.

Нам удалось взять билеты на утренний рейс следующего дня.

А пока, дома мы наслаждались новостью о том, что у нас будет кроха. Всего одна, но наша. Миша провёл одну недолгую операцию и, забрав меня после врача, повёз домой. А дома не отходил от меня ни на шаг. Кормил всем чего бы я ни пожелала, а я пользовалась своим положением и требовала всё, что когда-либо мечтала попробовать: лонган, питахайя, мангостин, рамбутан.

Вкус, конечно, непривычный, но мне очень понравилось. Особенно под кокосовое молоко и слегка насмешливо-поражённый взгляд отца моего ребёнка.

Яна мы решили не предупреждать о своих планах и сделать сюрприз, заявившись к нему и крикнув: Вы нас не ждали, а мы припёрлись!

Утром, зевая и мечтая о сне, мы отправились в аэропорт. Миша почему-то выглядел жутко напряжённым и злым. Постоянно витал в своих мыслях и совсем не был похож на вчерашнего заботливого мужчину.

— Что-то случилось? – спрашиваю его, когда самолёт уже набрал приличную высоту, а мы пролетели, как минимум половину пути.

— Ничего, — отвечает он и даже глаз от планшета не поднимает.

— Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Боишься разговора с Настей? – беру его за руку. – Я же буду рядом.

— Нет, не боюсь, — наконец поворачивается ко мне. – Поедешь сразу же к Яну, а мне нужно будет по делам.

— Каким делам? – подозрительно смотрю на него, а потом, придвинувшись к нему, шепчу на ухо. – Криминальным?

— Можно и так сказать, — соглашается он, чем вызывает во мне ещё больше сомнений к его словам.

— Миша, — предупреждающе начинаю. – Не надо от меня ничего скрывать.

— Прохор сегодня тоже будет в Петербурге, — сообщает мне и, выключив планшет, убирает его в сторону. – Сонь, ты всё ещё согласна быть моей женой?

— Конечно. К чему такой вопрос?

— И готова быть со мной, чтобы я не сделал? – протягивает руки и обнимает за плечи, придвинув к себе.

— Конечно, — отвечаю, но потом добавляю. — Но только, если дело не касается детей!

— Прохор нашёл одного из братьев, которые причастны к похищению Лизы. Он живёт недалеко от Петербурга. Мы хотим выяснить, где моя дочь и что с ней, но, боюсь, простыми разговорами здесь не обойдётся.

— Вы убьёте его? – шепчу пораженно.

— Не хотелось бы, но как дело пойдёт.

— Прохор довольно часто вспыльчив, — говорю ему и чувствую, как глаза начинает щипать.

— Я о том же, — вздыхает Михаил.

— Не делайте глупостей, прошу, — заглядываю ему в глаза и понимаю, что от него это не зависит. Иногда обстоятельства складываются так, что их невозможно предвидеть.

А что сделает этот мужчина, когда Прохор и Миша уйдут? Он может всё рассказать своему брату, и тогда дорогих мне людей ждёт опасность, а может быть, и меня саму и нашего малыша.

– Но если будет нужно, то… я всегда пойму вас и никогда не осужу.

Царь

Этой ночью мне позвонил Прохор и огорошил новостью, что Никифор Иванин нашёлся. Сейчас он живёт в пригороде Петербурга под именем Дмитрия Голицына. Его удалось найти благодаря помощи одного программиста, который по фото может найти любого, главное, чтобы периодически тот попадал на дорожные и полицейские камеры.

Посадив Соню в арендованную заранее машину, и приказав некоторым из моих людей охранять её лучше, чем меня, назвал адрес дома, в котором отныне живёт Ян.

Отпускать её было как-то некомфортно, непривычно и… грустно. Привык, что всегда вместе, а сейчас как от сердца отрываю.

Влип я и конкретно. А когда ещё узнал про то, что ребёнка моего носит, так вообще голову снесло.

— Тридцать третья квартира, — говорю Сонечке. – Второй подъезд. Позвони, как доберёшься и не забудь принять таблетки, что прописал врач.

— Хорошо, Миш! — произносит она и закатывает глаза.

Как маленькая! И как же меня угораздило? А ей как удалось меня зацепить? Ведь в дочери мне годится.

Правильно племянник говорил, что в старости на молодых тянет, а я не верил.

Дожидаясь в ближайшем к аэропорту ресторанчике своего старого-нового друга, выпил по меньшей мере три чашки кофе. Постоянно думал, какое кофе из выпитых мной понравилось бы Соне. Она любит с добавками и послаще.

Девочка, что сказать.

Прохор не заставил себя долго ждать, и через час мы уже ехали в направлении дома Дмитрия Голицына. Людей с собой взяли по минимуму, чтобы не привлекать внимание, но при этом все были хорошо вооружены. Выбрали самых отпетых и поехали на двух машинах.

Но как только мы приехали к пункту назначения, то застали пустой дом, в котором явно несколько дней уже никто не живёт. Хотя нас сильно смущали не только политые цветы, но и открытая дверь дома.

Не найдя ничего стоящего и важного, выходим из дома, а нас тут же ожидает сюрприз:

— Голубчики, а что вы у Димки-то ходите? – кричит нам бабулька, опираясь на забор, что разделял её дом и дом Голицына — Иванина.

— Друга ищем, — отвечает Прохор.

— Так нет его! Дня три назад поехал в свою городскую квартиру. Так и сказал: Баба Рая, приглядывай за домом, а я в город. Работа у меня.

— Правда? – театрально печально восклицает Прохор. – А мы так его хотели увидеть, ведь уже двадцать лет вживую не виделись. Мы ведь друзьями были. Он нам только про этот дом рассказывал.

— Квартиру он свою уже несколько дней как купил. Даже адрес, милки, не знаю, а так бы подсказала, — кажется, прониклась рассказом Прохора эта баба Рая.

— Ну, значит, не судьба, — выдыхаю я печально.

— Милки, а может, вы поможете мне? Воды с колодца надо бы набрать, да спину свело. Раньше мне Димка носил, да только уехал же, — робко интересуется бабуля.

— Да. Конечно, — отвечаю ей и, взглянув на друга, глазами даю понять, чтобы пока звонил и искал этого бегуна. – Где ведро?

Софья

— Тридцать три! – произношу я и на табло ищу номер этажа. – Седьмой! – прохожу к лифту, куда меня сопровождает один из людей Миши. – А ты и в квартиру со мной зайдёшь? – спрашиваю его.