Страница 4 из 5
— Куда я должен проводить тебя, известно. Я сказал. Северные земли двулунного мира, — повторил кот строже.
— Мне никак нельзя исчезать, — я не теряла надежды уговорить проводника оставить меня в родных пенатах. — Родители, сестра, друзья и коллеги… Они подумают, что со мной беда случилась. Представляешь, к чему тут могут привести ваши иномирные волшебные эксперименты? Ты говорил, что маг — добрый. Разве он может допустить, чтобы человек умер от горя или получил сердечный приступ?
— Мы с Мельтаиром все предусмотрели, — кот важно поднял правую лапу. — Я отправил письма твоим близким, чтобы не беспокоились о тебе.
— Какие письма? — у меня воздушный ком в горле возник от страха.
— Электронные, — кот печально понурил голову, дернул усами. — К моему великому огорчению, в подлунном мире настоящие письма, бумажные, вышли из моды. Люди не желают их отправлять друг другу. А ведь они живые и несут частичку души того, кто их написал.
— Что ты сообщил им обо мне?
— Почти правду. Что ты влюбилась в полярника и улетела с ним на Крайний Север. Предупредил, чтобы не ждали частых весточек. Связь там плохая… Поспеши, Эльвира. Тебя ждут.
— Я не могу… Не понимаю… Не пойду никуда… Неужели, без меня не обойтись? Можно подумать, в волшебном мире своих ведьм не хватает?
Ну и дела! Оказывается, волшебный мир, подобный тому, что описывается в красивых сказках для детей и фэнтезийных романах для взрослых, на самом деле существует. Да еще и меня там ждут с распростертыми объятиями.
— Истинный талант везде на вес золота, — качнул головой кот. — Вспомни, ты всегда любила помогать другим людям. В школе, в институте позволяла списывать контрольные. На работе всегда подменяла коллег. А уж сколько раз тебе не возвращали долги! Жители Алькорры нуждаются в помощи. Я ведь не только голос тенора взял из твоей памяти. Многое увидел и многое понял. Великий маг не ошибся в выборе. Утепляйся и следуй за мной.
Поняв, что вселившийся в Филимона дух от меня не отвяжется, решилась я хотя бы на чуток заглянуть в двулунный мир. Проснулось любопытство и сказалась тоска по настоящей зиме.
Немного страшно, но при том уж очень интересно. Почему бы не рискнуть? Пожалуй, стоит попробовать приоткрыть занавес реальности, чтобы увидеть воочию невероятные чудеса.
Северные земли… Там, наверное, красиво.
Вместо серых тонких брюк надела ватные, для загородных поездок. Вместо пальто взяла пуховую куртку. Нашла купленные на распродаже в магазине спортивных товаров теплые сапожки “для горных походов”.
Филимон, которого я попросила отвернуться на время переодевания, нелестно оценил мой прикид и попросил сменить одежду.
— Штаны в двулунном мире позволительно надевать лишь воительнице, все остальные женщины должны показываться на публике в платье или юбке.
Запрыгнув на нижнюю полку шкафа под пространством для одежды, кот лапкой потрогал самую нелюбимую мной юбку — длинную, темно-серую, полушерстяную. Старый мамин подарок.
Пуховик он тоже выбрал длинный, почти до колена. Вместо вязаной шапочки или шляпы предложил старый теплый платок. Только спортивные сапожки не забраковал, но их почти не видно было из-под старушечьей юбки.
— Веди меня дух, — отважно сказала я словами из повести “Рождественская история” Чарльза Диккенса. — Только не простуди кота, — робко добавила, когда Филимон открыл входную дверь и вместо лестничной площадки за ней моему взору открылся живописный утренний пейзаж: заснеженный хвойный лес в горах, озаренный сочно-желтыми лучами восходящего солнца.
В лицо дохнуло морозцем. Щеки зарумянились.
Я посмотрела в зеркало шкафа, будто прощаясь сама с собой и сделала трудный, долгий, как будто замедленный во времени шаг за порог.
Ведомый духом-проводником Филимон помчался вниз по склону. Его лапки не провалились сквозь тонкий наст. Я едва успевала за котом, увязая в снегу по меховую окантовку сапожек.
— Раз ты прошерстил мою память, то должен знать, что Филечка — домосед. На улице гулял только летом, и то недолго и на специальной шлейке, соседским собакам на потеху, — жалобно причитала я. — Порода у Филечки нежная, не какая-нибудь сибирская или вовсе дворовая. Он боится сквозняков, а ты гонишь его в сугробы.
— Не бойся, Эльвира. Не простудится твой кот. Моя магия бережет его. А когда я покину тело Филимона, то оставлю с ним снежную искру, подобную твоей. Не страшны ему будут самые лютые морозы.
ГЛАВА 4. Матушка Сельма
Заверение кота немного успокоило, и я смогла полюбоваться красотами чужого мира. Две луны слабо просвечивали в небе на большом расстоянии друг от друга, почти у разных краев горизонта. Нежно-розовый с желтоватым оттенком край неба окружал земное по виду солнце, а над ним простиралась ясная, сочная синева.
При почти полном безветрии легкий мороз бодрил. Бьющийся наст звонко похрустывал под ногами. Торопясь за котом, я шла то вверх, то вниз по бесконечным холмам среди величественных деревьев, похожих на ели, только разлапистей и выше. Деревья были огромны, в самых древних из них можно было устроить не самое тесное жилище, уж точно не меньше моей покинутой квартиры-студии.
С тревогой вспомнила — я не закрыла превратившуюся в часть портала дверь на замок. Хотелось надеяться, что великий маг позаботится и о сохранности моего имущества.
Я здесь не навсегда? Помогу кому-то чем-то и вернусь… Или?
Побоялась спросить кота.
Филимон привел меня на равнину, где росли редкие маленькие деревца, будущие хвойные великаны. Оттуда открывался восхитительный вид на горную гряду. Почти на вершине самой высокой горы я увидела прекрасный замок, похожий на тот, из снежного шара. Только настоящий, каменный, а не пластмассовый как в волшебном сувенире.
Захотелось подойти ближе, чтобы получше его рассмотреть. Нервировали мутнеющие на морозе очки. Я сильно пожалела, что не взяла в удивительное путешествие наборы контактных линз. Не возвращаться же обратно, да и кто бы еще меня туда вернул.
Говорящий кот поторопил, и снова я потопала за ним. Пройдя широкую равнину мы углубились в лес. И снова путь лежал через пологие холмы и мелкие пригорки. То вверх, то вниз, пока не спустились в защищенный от ветров овражек, где стоял уютный домик, сложенный из широких бревен. Вокруг него росли садовые деревья, оголившиеся на зиму. За домом виднелся крытый скотный двор.
— Дальше ты пойдешь без проводника, — Филимон встал на задние лапы. — Возьми меня на руки.
Я так и сделала. Кот коснулся лапой моего лба. Почувствовалось головокружение. Забота о Филимоне помогла мне удержать равновесие. Я боялась неудачно упасть и поранить кота.
— Теперь ты знаешь язык жителей Алькорры, — сказал дух-проводник. — Моя миссия выполнена. Я покидаю вас.
Испуганный Филимон громко замяукал, вертя головой и заложив уши. Я спрятала кота за пазуху и поспешила к домику. Слова путались в голове. Ставший внезапно знакомым непривычный язык показался мне похожим на финский, он полностью завладел моим вниманием. Пытаясь успокоить кота ласковой речью, я выдала смешанную тарабарщину и вынужденно умолкла.
Дверь открыла миловидная пухленькая старушка в коричневом шерстяном платье и сером платке.
— Рада привечать в своем скромном жилище долгожданную ученицу, — заговорила она по-русски для облегчения процесса адаптации гостьи из другого мира. — Имя мое длинное и нелегко его запомнить. Так что, меня тут кличут Матушкой Сельмой. Как ты догадываешься, я снежная ведьма. Хранительница северных пределов Алькорры, укротительница ледяной стихии.
— Я тоже очень рада знакомству. Меня зовут Эльвира, — я прошла вслед за хозяйкой избы в просторную теплую комнату, почти половину которой занимала огромная побеленная печь.
— Имя твое знаю, — хитренько улыбнулась Матушка Сельма. — Давний мой приятель великий маг Мельтаир нашел тебя в подлунном мире. Долго пришлось ему искать, но труды не пропали даром. Ты здесь, с нами, а захочешь ли остаться помогать жителям сурового холодного края, тебе решать.