Вторжение

Генерал Мыльцев идеально подходил на должность начальника Центра, ибо действительно был профессионалом. Начинал с самых низов, не гнушался черновой работы и успешно продвигался по служебной лестнице.

– Лишь один раз чуть не сорвался вниз, да и то по глупости. Молодой был…

Иванцов едва заметно улыбнулся.

Историю появления у генерала клички Вятка-автомат, причем никак не связанной с фамилией, как это может показаться неискушенному человеку, он знал со слов прапорщика, принимавшего непосредственное участие в давних событиях.

А дело было так.

Молодой старлей Мыльцев получил премию. Аккурат к очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Тогда всем давали. И решил юный сотрудник КГБ сделать жене презент. Обсудил со старшими товарищами, сбегал в спецраспределитель и остановился на стиральной машине Вятка-автомат, которая в те стародавние времена была пределом мечтаний любой домохозяйки.

Раз решено – надо делать.

Тем более что между размером премии и стоимостью агрегата существовал небольшой люфт в пользу старлея, который он намеревался пустить на обмыв покупки.

Но Мыльцев по молодости спутал причину и следствие. И сначала хорошо выпил с товарищами по работе, а уже потом в сопровождении прапорщика отправился за презентом супруге.

Ехать надо было за город, где находился склад. Изрядно нагрузившиеся Мыльцев и прапорщик Вася прибыли туда лишь под вечер. Долго блуждали между одинаковых ангаров, пока наконец не вышли к распахнутым воротам, за которыми радостный старлей узрел-таки вожделенные чудеса советской бытовой техники. Не слушая объяснений перепуганного сторожа, которому под нос сунули аж два краснокожих удостоверения, Мыльцев взгромоздил на прапорщика коробку, сунул деньги прибежавшему грузчику и отбыл.

По пути домой исполнявший роль вьючного животного двухметровый Вася и караван-баши Боря сделали две остановки в рюмочных, где дозаправились недорогим розовым портвейном. Радости супруги не было предела. Мадам Мыльцева даже не стала пилить мужа за невменяемое состояние и порванный в двух местах пиджак.

Мыльцев почувствовал прилив энтузиазма и объявил, что сам подключит машину к водопроводу. Мол, инструкции пишут для идиотов. Онемевшая от свалившегося на нее счастья жена и обессилевший после многокилометрового марш-броска прапорщик не возражали. Старлей втащил агрегат в ванную, минут десять погремел разводными ключами и повернул кран.

Первые тридцать секунд ничего не происходило. Аппарат гудел, но вода в емкость не поступала. Обозленный Мыльцев пнул глупую машину ногой.

Как оказалось, не зря.

Внутри технического чуда что-то щелкнуло, и из малозаметного отверстия в центре корпуса ударила мощная струя. Старлея выбросило в коридор, где он сшиб с ног и супругу, и прапорщика. Вода била фонтаном, в считанные мгновения затопив ванную вместе с кухней, и останавливаться не собиралась. Прапорщик Вася предпринял героическую попытку заткнуть отверстие собственным телом, для чего с утробным криком бросился на агрегат, но поскользнулся и упал на раковину, превратив ее в груду фаянсовых осколков. Грохот смешался с воплем домохозяйки, лишившейся стоящих на полочке перед раковиной дефицитных французских духов. Мокрый и благоухающий женским парфюмом Матросов попытался было выдернуть шланг из переходника, однако давление воды внезапно усилилось, и прапорщика смыло в коридор.

Потопу пришел конец только тогда, когда технически подкованный и нежданно-негаданно протрезвевший Борис догадался отрубить электропитание.

Агрегат в последний раз изверг из себя воду и затих.

А в дверь уже барабанили соседи снизу… Разбирательство было недолгим. Как оказалось, два следопыта из КГБ просто перепутали склады и уволокли не стиральную машину, а электропомпу, предназначенную для экстренной откачки воды из подвальных помещений. Ее с многочисленными извинениями вернули обратно. Остаток премии пошел на оплату ремонта нижней квартиры, так что с покупкой Вятки пришлось повременить. Мыльцеву еще повезло, что залитые соседи были людьми не склочными и не стуканули на старлея в жилконтору, откуда известие о происшествии тут же поступило бы на стол непосредственному начальству Бориса…

– Так пригласи его к себе, – сказал директор ФСБ. – Он рад будет…

– Надо подумать, – Секретарь Совбеза отогнал посторонние мысли. – Так, что у нас по взрыву на Пушкинской?

– Вяло. Фоторобот подозреваемого составили, но тот это человек или случайный прохожий, неизвестно. Там месяц назад был конфликт между местными ментами и крышей одного из торговцев. Сейчас разбираемся…

– Какая из версий наиболее жизнеспособна?

– Коммерческая. В теракт верится слабо.

– Обоснуй.

– Нет смысла. Акция однократная; резонанс с точки зрения тех же чеченов небольшой…

– Ничего себе – небольшой! Вся страна на ушах!

– Вот именно, – директор ФСБ переложил сигарету из правой руки в левую. – Воплей много, а толку чуть… Это не вокзал. И наши источники молчат. Никто из половых командиров, – чиновник позволил себе пошутить, – не отдавал такого приказа. Мое мнение – чистый бизнес. К этому давно шло. Местный префект со своей бандой ото всех бабки берет. Могут один и тот же объект по три раза перепродать. Чувствуют, сволочи…

– Что чувствуют? – нахмурился Иванцов.

– Что скоро их лавочка накроется.

– Ты погоди префектов списывать. Они пока в силе.

– Так то пока. Как вертикаль президентская устаканится, так им и конец. И Сантехнику заодно, – губернатора Санкт-Петербурга директор ФСБ почему-то недолюбливал. – Чаплин мужик резкий, умеет решать вопросы.

– У Вити сейчас другие проблемы, – – Секретарь Совбеза скрестил руки на груди. – На носу разбирательство по поводу дворца бракосочетания…

– Так ему этот дворец Сантехник и присоветовал! – директор ФСБ прикурил. – Мягонько так подставил – А сам потом – в кусты. Типа, Чаплин все. решил, я не при делах. Плавали, знаем…

– Хорошо. Оставим эту тему. Пусть Витя разбирается, – Иванцов вернулся к рабочим вопросам. – Так кто тогда главный подозреваемый, если не чечены?