Вторжение

Хороший чичик – мертвый чичик…

– Давай, Никита, излагай, – сказал Рокотов, когда каждый из казаков развернул перед собой ксерокопию крупномасштабной карты горного района Чечни. – Ты у нас браконьер со стажем, тебе и утверждать маршрут…

Никита Филонов, мрачный усач с широченными плечами, навис над столом.

– Короче… До нужного места по прямой – Шестьдесят кэмэ. С учетом обхода гор – все девяносто. Три дня пути. Я там ходил последний раз в девяносто третьем, перед войной. Придется форсировать три речки… Ассу, – палец потомственного браконьера заскользил по испещренному пометками листу, – Фортангу и Гехи… Все видят?

Собравшиеся закивали.

– Мое предложение – двинуть вдоль грузинской границы, отступив вглубь нашей территории километров на семь-восемь. Зигзагом… Сначала точно на восток, переходим Ассу, потом сворачиваем на север… Проходим до Фортанги и упираемся в хребет. Туда хрен влезешь, так что поворачиваем на юго-восток и прем вдоль горы до одного ущелья. Минуем хребет и выходим на зеленку…

– Поворот снова на север? – уточнил Веселовский, держа в руке карандаш.

– Угу… Дальше. Проходим на северо-восток километров десять и сворачиваем точно на восток. По правую руку оставляем хребет… Выходим к Гехи…

– Какие там высоты? – спросил родной брат Василия Славина Дмитрий.

– Около тысячи над уровнем моря. Тут же есть обозначения, – сидевший рядом со Славиными Семен Рядовой ткнул пальцем в россыпь цифр.

– Мы низинкой пройдем, – Никита оперся ладонями на столешницу, – болотце там одно есть, уток – тьма тьмущая! Я там все тропки знаю. А чужак сунется – у топнет.

– Болотце – это хорошо, – Рокотов вспомнил начало своих балканских приключений, – давай дальше…

– Возле Гехи – поворот снова на юг. Доходим до того места, где река раздвояется…

– Раздваивается, – автоматически поправил Владислав.

– – Нехай раздваивается. Не суть… Так вот, там речку мы спокойно переходим, в это время года броды нормальные…

– И опять упираемся в гору! – возвестил Вася Славин.

– Верно, – Никита мотнул головой, – придется лезть по верху.

– Справимся? – осведомился Рокотов.

– С веревками – да. Мы с друганами проходили…

– Тогда и мы пройдем, – решил Влад. – Забрались мы наверх и…?

– Через семь километров будет спуск на север, к речушке. Ущельице там хитрое, ступенечками, к тому же сплошь кустарником поросло. Сейчас там вообще заросли в два человеческих роста. С трех метров ни черта не увидишь. Об авиации я и не говорю… Так вот, спускаемся мы в долинку к речушке, выворачиваем чуток направо и подходим к нужной точке. С трех сторон вокруг чичиковского аула – горы. Если дорогу на северо-восток перекроем, то им деваться будет некуда…

– В целом план принимается, – Рокотов карандашом отметил поворотные точки предполагаемого маршрута, – теперь вопросы на засыпку, Какова вероятность нашей встречи с чеченской или нашей диверсионной группой?

– Практически никакой, – Филонов уселся на скамью. – Места дикие, сами чичики туда раньше не ходили… А теперь и подавно не ходят. Не до охоты. И дичь от войны ушла. Я спецом такой маршрутец подбирал, чтобы идти по бессмысленным с любой точки зрения местам. Жилья и дорог нет, площадок даже под маленький лагерь – тоже. Либо болота, либо скалы… Причем вперемежку.

– Ага… А мины? – Владислав посмотрел на Рядового, отслужившего в саперном подразделении.

– А смысл? – вопросом на вопрос отреагировал Семе. – Зверье заблудившееся подрывать? На болоте мину не поставишь, в горах на склонах – тоже толку мало. Любой оползень по весне – и кранты всему минированию.

– Хорошо. Тогда пусть кто-нибудь мне объяснит, почему федералы не трогают интересующий нас аул?

– Не имеет стратегического значения, – предположил Янут.

– Слишком труднодоступен, – высказался Лукашевич.

– Руки не доходят, – с дальнего конца стола заявил Гречко.

– Одна голова хорошо…, -тихо проворчал Филонов.

– …А две – это уже мутация, – закончил Рокотов. – По моему мнению, дело в следующем. У чичиков, что держат заложников, есть договорка с кем-то из федералов немаленького уровня. Совместный бизнес, так сказать… Одни, капусту состригают и делятся вовремя, вторые их не трогают. Типа, в упор не видят…

– Ты хочешь сказать, что, кроме самих чичиков, нам надо опасаться еще и наших? – спросил Веселовский.

– Именно.

Собравшиеся в горнице казаки помрачнели.

– Хреновато, – неожиданно для всех изрек отец Арсений.

– Батюшка, что за выражения! – притворно смутился весельчак Гречко. Напряжение немного спало.

– Но это все равно ничего не меняет, – подвел итог Рокотов, – мы уже решили идти. Просто будем внимательны вдвойне… Теперь вопросы снаряжения, – биолог положил поверх карты разграфленный листок бумаги. – Я буду называть вид вооружения, а те, к кому это относится, записывают. Ручки-карандаши у всех есть?

Казаки уже привыкли к редкому педантизму Владислава и потому с готовностью продемонстрировали пишущие приборы.

– Начинаем с гранатометчиков. Каждый берет по тридцать зарядов. Двадцать четыре осколочных и шесть термобарических [свето-шумовая граната]. Это помимо четырех в стволе. К пэ-пэ девяносто – по пять магазинов плюс коробку с сотней патронов… Записали? Идем дальше… Снайпера с эс-вэ-у. Десятипатронные магазины – четырнадцать штук. Плюс один в аппарате. Патронов россыпью – двести…

– Не маловато? – спросил Туманишвили.

– В самый раз. Кроме огневой мощи существует понятие мобильность. С центнером на плечах по горам не побегаешь…

– Верно, – поддержал командира опытный Филонов.

– Теперь винторезчики.По десять двадцатипатронных магазинов, один в стволе, сто пятьдесят – двести патронов дополнительно. Сколько – каждый решает сам для себя. С Грозой – аналогично.

– А пистолеты? – встрепенулся Дима Славин.

– Помню, помню… К пээсэскам по пять обойм, считая ту, что в пистолете. К эмэспэш-кам – по восемь-десять зарядов, это непринципиально. С ножами каждый разбирается самостоятельно… И напоследок – гранаты. Все, кроме гранатометчиков, берут по шесть эф-один. Гранатометчики – по три. Или нет, лучше по две… Все ясно?