Невинная

Ее красивая девственная киска.

Мокрая и блестящая для него. Он облизнул губы, его эрекция стала болезненной. Больше всего ему хотелось встать, сорвать пряжку и погрузиться в ее мокрые глубины. Мысль о том, как сильно она будет его мучить...

Прошлой ночью он едва мог заснуть, и ему пришлось еще дважды взять себя в руки, прежде чем, наконец, снова войти в ее комнату сегодня утром.

Он провел указательным пальцем по ее пухлым половым губам.

-Скажи, а ты часто трогаешь себя?

Она упрямо смотрела в потолок, но ее щеки пылали розовым пламенем, и когда он начал зондировать изнутри, на его пальцы пролилось еще больше горячего сока.

-Так готова для меня, - пробормотал он.

Она проклинала его себе под нос.

Его пальцы впились в ее бедра.

-Прошу прощения? Что это было?

-Ты слышал меня.

Он также слышал, как дрожал ее голос.

-Не думаю, что ты понимаешь природу своей ситуации. Вот это, - он прикрыл ее киску ладонью и не пропустил, как она извивалась против него. Такая отзывчива. Это сводило его с ума.

-Это мое.

-Так это и есть, - он засунул ей в рот два пальца. Ее глаза расширились.

-Ты ешь, когда я говорю тебе, говоришь, когда я говорю тебе, становишься на колени, когда я говорю тебе. И ты не отвечаешь. Если тебе нужно усвоить урок, я с радостью научу тебя.

Он убрал пальцы, вытер их о ее живот, прежде чем уткнуться лицом в ее влагалище.

Она взвизгнула, и ее ноги напряглись вокруг его головы, а через мгновение расслабились и распахнулись.

Звуки, которые исходили из ее горла, были чертовски неприличными. И то, как она была на вкус. Амброзия (п.и пища богов). Боги хотели, чтобы они могли пировать на ней.

Но она была его.

Вся его. Только его. Навсегда его.

И он собирался взять ее и сделать своей женой всеми возможными способами, чтобы она никогда этого не забыла.

Он отодвинул стул и встал.

-Оставайся здесь. Не двигайся.

Его презервативы были в ванной. Перед свадьбой ей сделали противозачаточную вакцину, но он не рискнул. Тот факт, что он мог даже мыслить достаточно четко, чтобы помнить, было проклятым чудом. Но он поклялся никогда не приводить ребенка в этот проклятый мир, и даже волшебной киски Коры не хватило, чтобы заставить его забыть об этом самом важном арендаторе своей жизни.

Он выскочил из комнаты, едва удерживаясь от бега. Наконец, он погрузит свой член в нее. Может быть, это наконец успокоит созданное ею безумие. Да, как только он получит ее, ее сирена ослабнет. Он снова сможет ясно мыслить. Он мог вернуться к первоначальному плану.

Он вытащил презерватив из коробки в ванной, подумав, взял еще два, затем повернулся, чтобы вернуться в столовую.

Он тысячу раз представлял себе, каково это, наконец, погрузить яйца глубоко в ее восхитительную киску. А теперь он был всего в нескольких шагах от ...

Но Кора карабкалась к входной двери с цепью в руке, чуть не споткнувшись о собственные ноги в спешке, чтобы добраться до него, прежде чем он вернулся.

Маркус в четыре шага пересек комнату.

Она закричала, когда он обнял ее сзади. Настолько сильно, что он, вероятно, выбил из нее дыхание, но ему было все равно.

Она думала, что сможет убежать от него? Она думала, что сможет сбежать?

Она взмахнула руками и хлопнула себя локтем. Блядь. Он не мог сдержать «уф», сорвавшееся с его рта. Больно. Но он не отпустил ее. Он, блядь, никогда ее не отпустит. И вскоре она это осознала, потому что это был урок, который он никогда не позволил ей забыть.

Но потом она просто сошла с ума в его руках.

-Помогите! Помогите!

Она оттолкнулась и соединилась с белой колонной, на которой стояла статуя, которой она восхищалась, когда он впервые привел ее в пентхаус миллион лет назад. Статуя ударилась о землю и разбилась вдребезги. Но она не переставала метаться, пинаться, карабкаться и биться.

- Блять, - выругался Маркус. Кора продолжала кричать, пока он нес ее в спальню.

-Молчи, - приказал он, удерживая ее своим весом.

-Кора. Замолчи!

Она застыла на его рявкнувшей команде. Он положил руку на ее вздымающийся живот, успокаивая шторм.

-Ты ударилась?

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.

-Лежи спокойно и дай мне убедиться, что на тебя не попали осколки.

Он отпустил ее и осмотрел ее голые ноги. Он хотел кричать на нее, о чем ты, черт возьми, думала? Но он знал, о чем она думала. Она пыталась уйти от него.

А теперь осколок стекла вонзился в ее икру. Кто знает, в каком состоянии были ее ноги. Чувство тошноты скрутило его живот. Он не защищал ее. Нахмурившись, он вытащил его.

-Мне нужно тебя почистить. Ты останешься на кровати?

Когда она посмотрела на него, он вздохнул. Не говоря ни слова, он приковал ее ногу к спинке кровати. Это была гораздо более длинная цепь, но все же надежно закрепленная.

Она бы не пострадала, если бы просто послушала его. Он пошел в ванную и вернулся с аптечкой. Она слегка вздрогнула, когда он промыл крохотную рану, но лежала тихо и моргала, пока он ее перевязывал. Он затаил дыхание, глядя на ее ноги, но стекла больше не было. Он облегченно выдохнул.

-Тебе нужно перестать драться со мной. Ты могла действительно навредить себе.

Ее челюсть напряглась, и он понял, что слова вышли резче, чем он хотел. Что ж, она могла это пережить. В этом браке все пойдет только по одному пути. Его выбор.

Однако ее следующие слова только доказали, что она не поняла.

-Если я остановлюсь, ты оставишь меня в покое?

-Нет.

Он закрыл комплект с решительным щелчком. Он встретился с ней взглядом и сквозь упрямство увидел ее. Ее она так и не научилась прятать. Уязвимая. Прекрасная. Сладкая.

-Я же говорил тебе, Кора, - наконец сказал он более мягко, - Я позабочусь о тебе.

Брови Коры нахмурились, словно она не знала, что с ним делать. Но он видел это в ее глазах. Она не сопротивлялась ему, даже когда говорила:

-Я не могу этого сделать.

Она дернула ногой, проверяя хватку кандалы.

-Ты можешь, - пробормотал он. Он знал, насколько она сильна. Но ему нужно было показать ей, что в подчинении тоже может быть сила.

-Ты борешься со мной, но ты не хочешь, чтобы я оставил тебя в покое.

Он наклонился ближе, и она закрыла глаза, как будто позволяя его глубокому голосу окунуться в нее.

-Отпусти, Кора. Просто отпусти и позволь себе быть моей.

Он провел рукой по ее бедру, и ее дыхание прервалось. Ее нога напряглась от его прикосновения, но она не двинулась с места.

-Позволь мне показать тебе, - пробормотал он.

-Позволь мне показать тебе, на что это будет похоже. Я могу быть добрым хозяином.

Эмоции охватили ее при слове хозяина, ее тело нечаянно откликнулось на него. Вместо отвращения она почувствовала желание. Даже с закрытыми глазами ее лицо выдавало ее.

-Мы можем сделать это легко или нелегко. Тебе решать.

Он продолжал гладить ее по ноге.

-Представь, на что это будет похоже. Чтобы не драться. Чтобы не быть сильным. Чтобы позволить мне оставить тебя.

Его голос стал более глубоким, расслабляющим и гипнотическим.

-Я могу обезопасить тебя. Никто тебя не тронет.

Она немного пошевелилась.

-Никто кроме тебя.

-Но тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе. Мы это установили. Что заставляет тебя думать, что тебе не понравится остальная часть моего правления над тобой?

Небольшой вздох. Ее тело раскинулось перед ним, раскрасневшееся и совершенное, сделанное богами, чтобы он востребовал и ограбил ее. Она была открыта и послушна, когда он прикоснулся к ней с глиной в руках. Несмотря на то, что он ожесточился, он почувствовал странное движение.

Что если... ? Что, если бы это могло быть так? Дни, когда она была на его руке, рядом с ним, и ночи, когда она уступала ему?

Он был бы не просто самым могущественным человеком в мире. Он бы тоже хотел этого.

Все, что он построил, все, что он сделал, все дерьмо, упорство и грех, через которые он пробирался годами… что, если бы все это могло быть для нее? Невинность поставлена ​​на пьедестал и охраняется, как драгоценность, которой она была. Его жена, его трофей и награда.