Кремлёвцы

Автобус шёл ужасно долго. Казалось, шёл целую вечность. Наконец, метро Автозаводская.

Курсанты высыпали из автобуса, и не успел командир взвода глазом повести, как все купили по мороженому, а то и по два. По дороге поесть. Не удивительно, соскучились в училище, в буфете-то, в который ещё надо было успеть забежать, ассортимент обычный – пирожки, булочки, газировка, да сгущёнка. Ну, конечно, и ещё что-то, но перечисленное как раз и составляло рацион курсантов, успевших полакомиться в перерыв, а главное – достояться в очереди.

В очереди была своя особенность. Конечно, выпускники некоторые вели себя по наглому, оттесняли курсантов младших курсов, пролезали вперёд. Но не всегда это получалось. На глазах Николая Константинова одного такого наглеца резко осадили тоже выпускники, но выпускники с суворовскими знаками на гимнастёрках. Один из них указал наглецу на оттеснённого им курсанта:

– Видишь знак? – он кивнул на краб с барельефом Суворова на гимнастёрке второкурсника. – Это – суворовец. Заруби себе на носу. Обидишь кадета с младшего курса, будешь со мной дело иметь!

А тут, возле метро никаких тебе очередей. Купили, кто брикеты, кто эскимо на палочке, кто вафельные стаканчики, и тут же начали срывать бумажки, бросать их в урну, а взоры – на входные двери в метро.

– Стоп! – осадил всех командир взвода. – Прошу в сквер.

Сквер со скамейками, поставленными вокруг какого-то изваяния, был прямо перед входом. Курсанты поспешили занять места, чтобы лакомится сидя.

– В кино опоздаем! – напомнил кто-то.

– А как же можно на ходу, да в военной форме есть мороженое? – спросил Минин. – Я позориться с вами в метро не буду. Ешьте спокойно. Не спешите, не глотайте кусками, а то ещё ангину получите. Потом путь продолжим.

Он не ругал, не упрекал, ничего не объяснял. Просто объяснил всё спокойно и сел в сторонке на скамейку, чтобы подождать, когда курсанты налакомятся.

В кино, конечно, опоздали. Ведь не проглотишь же порцию мороженого в одно мгновение, а некоторые даже по две порции взяли.

Приехали к кинотеатру, посмотрели, какие сеансы будут дальше. Ничего уже не получалось. Не оставалось времени. Так и вернулись в училище. Но этот день не прошёл даром. Во всяком случае для Николая Константинова. На всю жизнь зарубил себе на носу, что, если ты в военной форме, то и вести себя должен не так как окружающие.

Представил себе картину. Едут курсанты по эскалатору, хлюпают мороженым, обсасывая быстро таящее эскимо со всех сторон, а капли летят на прохожих. То же и в вагоне метро. Даже поёжился от такого видения мимолётного.

И не только это понял – понял ещё, что всякая неразумная инициатива наказуема, по одному взгляду ротного во время принятия присяги понял. Хорошо, когда командир умеет довести до своего подчинённого что-то важное не криком, не с помощью упрёков, а одним только взглядом. Военное дело не терпит ни суеты, ни истерик. Военное дело – удел людей с крепкими нервами и сильными характерами. И такие характеры могут и должны воспитываться в базовых военных училищах, в здоровых воинских коллективах.

Командир роты капитан Бабайцев, командир взвода старший лейтенант Минин, впоследствии полковники, сумели своим примером внушить простую истину – командир, повышающий голос на подчинённого, командир, переходящий на крик и ругань, сразу расписывается в своём педагогическом бессилии и невежестве. То же самое можно сказать и о родителях. Родитель, переходящий на крик при воспитании ребёнка, расписывается в полной неспособности к воспитанию. Сразу оценка два! Ну а шлепки отбрасывают его на самое дно. Тут и кол поставить – слишком много будет. Крик на подчинённого, крик на ребёнка – показатель собственного бессилия, собственной слабости.

Автор этих строк никогда – и очень недолго командуя взводом и четыре года отдельной ротой, в которой личного состава было ненамного меньше, чем в батальоне тогдашнего штата – 238 человек по штату в пяти взводах и двух отделениях – и батальоном, совсем немного, и на военно-преподавательской работе и при воспитании своих детей – никогда не переходил на крик. И точно так же поступали воспитанники Вадима Александровича Бабайцева, во всяком случае, те, с которыми автор поддерживал связь, и служба которых в какой-то степени переходила перед глазами. И уверен, что также поступало большинство выпускников-кремлёвцев.

Авторитет командира заключается не только в его профессиональном мастерстве, но и в умении быть выдержанным, справедливым и твёрдым в обращении с подчинёнными, в умении, если даже досталось от начальства, не бежать, чтобы пыл, жар и раздражение перекинуть в оскорбительной форме на личный состав, а спокойно всё осмыслить и поставить задачи без начальственной истерики – самого пагубного в деле воспитательной работы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.