Лицеист

– Диаграмма Дара. – Костя подался вперед и вытянул шею, чтобы получше рассмотреть графики. – Если бы я не догадывался, в чем дело, сказал бы, что это два разных…

– Именно так, князь. – Ольга Михайловна ткнула ручкой в первый лист. – Я запросила диаграмму Александра из лицея: вот он, примерно год назад. Полностью то же самое, что и в детстве. А здесь, – Золоченый колпачок переместился и уперся прямо в ярко-красную «пилу», – вчерашние показатели.

Я понятия не имел, что вообще значит вся эта муть, но если уж пиковые цифры моего дара после аварии каким-то образом рванули вверх в десять с лишним раз…

– У меня примерно то же… или даже чуть послабее. Так он лет через двадцать даже деда обгонит. – В голосе Кости на мгновение мелькнуло что-то вроде зависти. – Круто, конечно… Только что теперь с этим делать?

– Наблюдать. У детей синапсы пластичны, и они переносят прирост спокойно. Но для взрослого… – Ольга Михайловна скосилась на меня, – почти взрослого человека такое скорее опасно. Александр может просто перегореть.

– Даже так?

– Так – и куда хуже. – Ольга Михайловна смела графики в сторону. – Задерживать вас здесь я не вижу смысла, но все же попрошу… вас обоих. При любых странностях сразу же звоните мне. В любое время.

– В любое время, – кивнул Костя. – Получается, нужно будет обучать Александра контролю – так же, как нас с Михаилом?

– Здесь я вам не советчик. – Ольга Михайловна невесело вздохнула. – Неизвестно, что хуже: слишком быстро развивать такой Дар – или оставить его без должного внимания. Это касается исключительно вашего рода. Но что бы вы ни решили – лучше держите в тайне.

– Разумеется. Если все это, – Костя указал на графики на столе, – выйдет из кабинета, Саше придется туго.

– За себя я ручаюсь. – Ольга Михайловна приспустила очки и посмотрела на меня поверх них. – Но очень важно, чтобы мы все это понимали.

– Да понимаю я, понимаю, – проворчал я. – Рот на замок. Если что – тут же звонить вам.

– Все правильно. – Ольга Михайловна улыбнулась – но тут же пристально посмотрела на меня. – А сейчас вы не чувствуете… ничего особенного? Чего-нибудь, чего раньше точно не было?

Особенного? Нет, все в порядке. Ничего не болит, голова не кружится. Даже аппетит как будто есть. Разве что…

– Не очень хочется говорить, конечно… – Я постучал кончиками пальцев по подлокотнику. – Еще посчитаете сумасшедшим. Но раз уж обещал – мне иногда кажется, что я вспоминаю вещи, которых в принципе не могу знать. Или думаю не так, как раньше думал. А еще курить хочется… извините.

Глаза Ольги Михайловны вдруг сверкнули голубыми льдинками – и голову будто обхватило стальным обручем. Сдавило и тут же отпустило. Прошло… Костя непонимающе захлопал глазами – похоже, успел почувствовать, но так и не понял, что именно случилось.

– Еще… что-нибудь? – произнесла Ольга Михайловна, старательно чеканя каждое слово.

– В общем-то – все. – Я пожал плечами. – Все помню. Только по всему выходит, что я теперь… как другой человек, что ли.

– Ах, это… – Ольга Михайловна неожиданно заулыбалась. – После сильных черепно-мозговых травм иногда случается. Сама лично не сталкивалась – но в литературе примеры есть, и немало. В каком-то смысле явление, обратное ретроградной амнезии. То есть, там человек забывает то, что было, а здесь – получает ложную память. Иногда даже странные привычки.

– Привычки? – переспросил я.

– Такой вот занятный феномен. – Ольга Михайловна покрутила пальцами ручку. – Во Франции примерно пятнадцать лет назад описан случай, когда один маркиз после сотрясения мозга стал съедать в сутки по несколько банок гусиного паштета, хотя раньше терпеть его не мог. Уж не знаю, можно ли верить таким историям… но источник внушает уважение.

– Ага… – Я потер до сих пор чуть ноющие виски. – Нет, на паштет пока не тянет.

– Ну, раз так – все точно в порядке, – усмехнулась Ольга Михайловна. – Можете быть спокойны, князь. Другим человеком вы не стали. И не станете.

Ее голос звучал мягко, доброжелательно и успокаивающе, но я успел заметить, каким взглядом она зыркнула на Костю – и как раз во взгляде ничего подобного не было. Княгиня явно напряглась куда сильнее, чем показывала.

Знать бы еще – почему?..

– Так… – Костя оперся ладонями в подлокотники и медленно поднялся с кресла. – Мы, наверное, пойдем.