Страница 19 из 41
— А-а-а~! Тварь! — Последний выживший патрульный, Дигни, не имел при себе подобных тому кинжалу артефактов, и потому, начав действовать даже раньше Сэма, ощутимых повреждений змее нанести не сумел — лишь вырвал одну чешуйку. И это бессилие, эта неспособность сделать хоть что-то наложилась на страшную смерть напарника: со звериным рычанием мужчина бросился к монстру, и, схватив рукоять кинжала обеими руками, попытался вогнать его как можно глубже, не обращая внимания на разъедающую его руки кислоту, что обильно вытекала из змеиной глазницы.
А всё, что мог сейчас сделать Элин — это не дать пошевелиться твари, что убила стольких хороших людей. Из носа, глаз и ушей подростка текла кровь, а перегруженную систему анимы жгло так, будто по ней пустили чистейшую эссенцию огненной стихии. Духовное тело испытывало невероятные перегрузки, что сказывалось и на теле физическом. Мышцы произвольно и хаотично сокращались, а кости трещали от свалившегося на них давления. О том, что происходило с его органами, Элин предпочитал не думать — ведь брось он сейчас технику, ослабь контроль — и бьющаяся в агонии змея разорвёт незримые оковы, тут же лишив жизни всех, до кого только сможет дотянуться.
Но силы покидали его, и к моменту, когда даже рукоять кинжала полностью скрылась в глазнице чудовищной рептилии, а достигший своей цели воин рухнул на землю, змея начала поворачивать голову. Медленно, сантиметр за сантиметром, она смещала уродливую серебряную морду, бросив на это все ресурсы. Её массивное тело даже не дрожало, как это было раньше — лежало недвижимым пластом.
Десять градусов, тридцать, шестьдесят — как бы Элин не сопротивлялся, но момент, когда изумрудное око змеи встретится со взглядом анимуса, неумолимо приближался.
«Где, блять, в такое время носит всех анимусов?! Почти три минуты! Почти три минуты прошло с того момента, как мы послали сигнал…! И… это будет очень глупая смерть»
Чёрный глаз с изумрудным, ярким, слишком ярким зрачком Элин разглядел очень хорошо, ведь именно этого змея и желала. Мало ему было давления от поддержания круга, что буквально разрывало его духовное тело, так ещё и демонический зверь теперь решил ударить единственным оставшимся у него оружием — ментальными техниками, одна из которых уже оставила храбреца без головы.
Но в момент, когда Элин уже был готов принять удар, могущий стать для него последним, воздух вздрогнул, сияние в глазах змеи пропало, а её голова, отделившись от тела, рухнула на землю. Она была мертва, а анимус, нанёсший удар, уже вливал в рот Элина какой-то алхимический состав, игнорируя тот факт, что ещё целую секунду парень продержал свой круг.
Но даже прервав технику, терять сознание он не спешил.
Элин чувствовал, что если он сейчас ляжет, то встанет уже на том свете. И потому отчаянно боролся с усталостью, накатывающей волнами, параллельно пытаясь оценить своё состояние. А состояние было донельзя паршивым. Физическое тело пострадало меньше всего, плюс влитое в глотку зелье форсировало процесс восстановления, позволяя не слишком беспокоиться о мышцах, костях и даже органах, состояние которых оказалось намного лучше ожидаемого.
А вот о духовном теле Элин такого сказать не мог, так как оно мало того, что напоминало рваную тряпку из-за множественных повреждений, которые он сам же себе и нанёс, пытаясь провести объёмы большие, чем те, на которые были рассчитаны каналы, но и… дублировалось?
Анимус, не до конца веря собственным ощущениям, закрыл глаза и отрешился от привычных органов чувств. Не осталось ни слуха, ни осязания, ни обоняния со зрением — лишь духовное тело, на которое он обратил самое пристальное внимание.
Система его каналов обладала насыщенно-жёлтым цветом, из-за чего прямо сейчас прорастающие рядом с ней ядовито-зелёные нити, структура которых сильно отличалась от привычной человеческой, были заметны более, чем хорошо. В такт биению сердца чужеродное нечто расползалось по организму, и этому процессу Элин, немного подумав, решил не мешать просто потому, что такое соседство уже оказывало благоприятное воздействие на его собственное духовное тело. Часть нагрузки, которая в пассивном режиме мешала восстановлению, перешла на дублёра, и тот вдобавок начал делиться с основной сетью каналов материалами для восстановления, чем бы те ни являлись.
Элин своими глазами видел, как крошечные зелёные частички влетают в его источник, попадают в родное духовное тело — и стремительно латают повреждения. Ещё минуту назад для восстановления Элину требовалась длительная реабилитация и отнюдь не дешёвые зелья, а сейчас вполне можно было обойтись полугодовым постельным режимом при том, что процесс лечения всё ещё продолжался, и останавливаться не спешил.
Впрочем, отключиться Элин себе позволил только после того, как состояние его духовного тела перестало угрожать жизни, и потоки можно было вручную более не контролировать…
— Солнце, Луна… Разве они не прекрасны? Такие отличные друг от друга, но в то же время две части единого целого… — Мимолётом подумав о том, что ему даже потерять сознание спокойно не дают, Элин открыл глаза и внимательно осмотрел всё то, что его сейчас окружало. Простирающаяся до самого горизонта степь, полная самых разных растений, внушала уважение: не всякое место способно сохранить такое разнообразие видов. Правда, во внутреннем мире подобным вещам можно было не удивляться, ведь даже в местном небе одновременно висело и маленькое солнце, и превосходящая соседку по размерам луна. Необычно. — Ты намеренно меня игнорируешь?
— Не хотел прерывать твой монолог. Нужно же выслушать последние слова того, кто скоро отойдёт в мир иной. — Грубо ответил анимус, после чего обернулся — и чуть ли не нос к носу столкнулся с женщиной, чьи глаза невозможно было перепутать ни с какими другими. Изумрудные, глубокие и смертельно опасные.
— Даже не пытайся, мальчишка. Ты лишь навредишь самому себе.