Страница 18 из 23
Я схватила ближайший крюк и пригвоздила его переднюю лапу к столешнице. Монстр заревел от боли и позволил выиграть немного времени. Железная цепь обвилась, как змея, вокруг мохнатого туловища. Получилось это не сразу. Зверь хаотично махал огромными лапами, издавая при этом жуткие звуки. Кухонный стол не выдержал такой мощи и разлетелся надвое. Одна из надломленных досок угодила зверю в заднюю лапу, зажав ее между обломками, словно капкан. Не теряя драгоценного времени, я затянула цепь, и монстр с диким грохотом повалился на пол.
Он был повержен, но чувства ликования так и не наступало. Когда я подняла голову, то не увидела в его глазах ничего, кроме боли. Железная цепь причиняла монстру страдания, словно в тело втыкали сотни раскаленных игл. Я должна была радоваться победе, но почему-то испытывала жалость к побежденному существу.
Вдруг раскат грома нарушил тишину, и в воздухе запахло дымом. Хижина загоралась словно факел, на который вылили бутылку виски. Можно было предположить, что виной всему оказалась молния. Она коснулась соломенной крыши, и вызвала настоящий ад. Даже ливень не смог остановить безумный огненный танец. Он быстро пробирался внутрь хижины, сжигая все на своем пути. Деревянные балки, которые служили опорой для крыши, начали поочередно рушиться, заставляя меня все больше отдаляться от зверя в сторону выхода.
Пожар усиливался, и сильный ветер только способствовал ему в этом. Невероятное чувство страха сковало все тело, когда языки пламени бросились к сапогам. В этой ситуации мой парализованный мозг смог воспроизвести лишь одно трусливое слово – «бежать». Времени на раздумья не оставалось. Ноги сами уже несли к выходу.
Я выбежала на улицу. Дождь только усиливался, и одежда прилипла к коже. Холодные капли резали щеки, но немного успокаивали бешеный ритм сердца. Оно готово было выпрыгнуть из груди, даже когда горящая хижина осталась далеко позади. Страх еще долго не хотел отпускать. После смерти родителей я ненавидела огонь и в то же время безумно его боялась. Мне всегда казалось, что именно эта стихия воплощает в себе все самое ужасное и необузданное, что когда-либо существовало в нашем мире. Огонь согревал нас, когда нам было холодно, помогал готовить еду, чтобы мы были сытыми, но еще никому не удавалось подчинить его своей воле. Всего одним случайным касанием он мог сжечь все, оставив после себя лишь горсть пепла и пыли.
Я слышала, как потрескивают куски дерева, когда их охватывали языки пламени, и даже как воет страшное чудовище, которое по моей вине оказалось в ловушке. Хотелось уйти и забыть обо всем, что произошло этой ночью. Как вдруг где-то в глубине души что-то оборвалось. Я будто оказалась опять в своем родном доме, когда местные жители просто смотрели, пока огонь уничтожал все, что было мне так дорого. Осознание того, что история повторяется, пришло не сразу. Только теперь я стояла на месте безликих людей. Они могли помочь, но почему-то не стали.
– Никто не заслуживает такой смерти, – решительно произнесла я и сжала кулаки. – Необходимо его спасти. Хотя бы попытаться. Не хочу просто наблюдать, как этот зверь сгорит заживо, так же как и мои родители восемнадцать лет назад.
Добежав до хижины, я ворвалась в дверной проем, вернее в то, что от него осталось после монстра. Приток свежего воздуха дал огню возможность разгореться с еще большей силой. Быстро оценив ситуацию, я поняла, что зверь еще жив, но без сознания и находится под самой дальней стеной хижины. Единственным выходом для нашего общего спасения было сбить деревянную подпору возле монстра. Это заставит крышу надавить на дальнюю стену и обрушить ее. Я понимала, что план ужасный, но другое на ум не приходило. Надеясь на то, что мы не погибнем под завалами полуразрушенной хижины, пришлось двинуться в самую середину огненного кошмара.
Задняя стена все-таки пала, и пыль поднялась в воздух туманом, затмевая собой все вокруг. Когда ад рассеялся, мне с трудом удалось вытащить зверя наружу. Я протащила его несколько метров от хижины и рухнула рядом на мокрую траву. Можно было не бояться когтей зверя, поскольку он до сих пор был без сознания. Каждый дюйм тела болел, и усталость заставила опустить тяжелые веки. Я не знала, сколько так пролежала. Глаза открылись, когда капли перестали барабанить по лицу. Огонь погас, лишь клубни дыма поднимались над обгоревшими развалинами хижины и медленно растворялись в ясном небе. Первые лучи солнца осветили верхушки деревьев. Начинался новый день.
Я повернула голову в сторону зверя, чтобы еще раз убедиться в реальности произошедшего, но к моему удивлению его рядом не было. На месте монстра лежал Чаннинг. Его тело опутывала железная цепь. Мой страшный кошмар был без сознания и без одежды, что еще больше накалило обстановку. Я резко поднялась на ноги и потерла глаза, искренне надеясь на то, что картина измениться. Но Чаннинг никуда не исчез, как и его рельефные линии спины и упругий зад.
Уверена, он разбил этим не мало сердец, но именно мне почему-то досталось чудовище.
Взгляд поднялся на большой двухэтажный дом старушки Маргарет. Теперь стало понятно, зачем нужны были железные клетки в подвале. Только до сих пор оставалось не ясным, как зверь оттуда выбрался.
– И почему именно сегодня, когда в доме никого не было, кроме меня? Неужели случайность? – удивленно спросила я, не ожидая услышать ответа.
Что-то подсказывало, что кто-то нарочно выпустил Чаннинга из клетки. А вот хотел ли этот человек убить меня или просто напугать, еще предстояло выяснить. Так или иначе, не все рады новому жильцу в доме, и очень хотелось понять, почему же тогда удерживать взаперти того, от которого так хочется избавиться?
***
– Ничего себе ты спишь! – удивленно воскликнула я, как только заметила, что Чаннинг проснулся.
Находиться в его комнате было не совсем привычно, но желание удостовериться в целостности довольно симпатичного зада перевесило все остальное. В глаза бросался минимализм и мрачность обстановки вокруг. Как раз в духе Чаннинга. Серые стены подпирали высокие потолки. Даже кресло, на котором я сидела, Бернону пришлось тянуть с моей комнаты. Кроме кровати и письменного стола здесь ничего не было. Настоящее волчье логово.
Все-таки не ошиблась с описанием.
– Какого черта, ты здесь делаешь?! Который сейчас час?! – рассерженно спросил Чаннинг и попытался встать, но сразу лег обратно, хватаясь за голову.
– Тяжелая ночка? – я подала ему баночку с полупрозрачной жидкостью. – Это тебе передала миссис Помсли. Она сказала, что настойка поможет от мигрени.
– А от надоедливых девчонок у нее, случайно, ничего нет? – буркнул он, но пузырек забрал.
– Насколько мне не изменяет память, ты сам вернул надоедливую девчонку обратно в дом и целый месяц держал взаперти.
– Я думал ты заодно с похитителями.
– Поэтому решил последовать их примеру и украсть жертву для себя?
– Всего лишь узнать тебя поближе, – парировал Чаннинг.
– Сегодня утром я видела твой голый зад. Надеюсь, теперь близости между нами предостаточно.
Щеки предательски вспыхнули. Я встала, намереваясь уйти.
– Ладно. Не злись, – вдруг сказал Чаннинг и наиграно кашлянул, словно его вид был и так недостаточно болезненным. – Наверно, мне стоит извиниться за то, что произошло сегодня ночью.
– Пожалуй, – ответила я и повернулась к нему лицом.
– Полнолуние для меня не самое лучшее время для душевных бесед.
– В другие дни ты тоже не особо сговорчив.
Шутка застряла комом в горле, когда наши взгляды пересеклись. Раскаяние Чаннинга казалось правдоподобным. Неловкость повисла в воздухе, как не упавший на голову кирпич.
– Тяжело себя постоянно сдерживать. Если этого не делать, то ты рискуешь увидеть зверя на белых простынях.
– О чем это ты? – удивленно спросила я, думая о том, что где-то уже доводилось такое слышать.
– Я могу превращаться в волка и по своей воле, только он будет более воспитан, и вид у него приятнее, чем у того, что просыпается в полнолуние. Возможно, когда-нибудь тебе удастся и его увидеть.