Страница 3 из 8
– Скорее «или как».
– Если Алиска начнет сниматься в кино, тоже быстро найдет тебе замену. – Димон слишком поздно понял, что сказал, не подумав. – Блин, Глебыч, я не то имел в виду.
– Расслабься. С Алиской мы расстались, она может делать что хочет, где хочет и с кем хочет.
Димон свернул к своему подъезду, махнув мне рукой.
– Созвонимся.
Дома я бросил рюкзак на пол в коридоре, и, не разуваясь, прошел на кухню.
– Эй, куда прешь в обуви, я только утром пропылесосила, – выскочила из комнаты Люська.
– Опять на школу забила?
– У меня дела.
– Третий день прогуливаешь.
– Не прогуливаю, а занимаюсь творчеством. Я не виновата, что по утрам на меня находит. Днем и вечерами пишется труднее, мое время – утро.
– Писательница, – хмыкнул я.
– Что сказал?! – нахмурилась Люська. – Повтори.
– Проехали. Если в школу завтра не придешь, начнутся проблемы. Я классуху твою сегодня встретил.
– Сказал бы, что болею. Я справку достану, мне Танька поможет, у неё мать в поликлиники медсестрой у терапевта работает.
Уже в коридоре я услышал:
– Глеб, хочешь прочитать первую главу?
– Я её читал.
– Я новую книгу начала писать.
– Опять?! Хотя бы одну вещь до конца допиши.
– Допишу.
– Не, Люська, не получится из тебя Агаты Кристи.
– Не собираюсь становиться второй Агатой Кристи. Я буду первой Людмилой Озеровой. Понял!
Люська в своем репертуаре. Полтора месяца назад (до сих пор не в курсе, какая муха её укусила) она решила начать писать роман. Ага. Не рассказ, не повесть, а сразу роман. Вот так с бухты-барахты сесть и накатать гениальный шедевр. С тех пор никак не может угомониться. За полтора месяца начинала писать восемь романов. Принцип один: когда первая глава готова, Люська приступает к написанию второй, но на полпути её вдруг осеняет – писать надо не то и не так. Главы бракуются, и Люська приступает к написанию следующего романа. Ладно бы маялась дурью не в ущерб учебе, в конце концов, никому от её писанины вреда нет, но Люська начала прогуливать школу. Это плохо!
– О чем новый роман? – спросил я, не сумев сдержать улыбку.
– Не роман, а повесть.
– О как!
– Да, так! Роман – слишком большая ответственность. Сейчас пишу сентиментальную повестуху. Прочитай первую главу, выскажи мнение, а?
– Вечерком.
– Ловлю на слове.
– О чем хоть повесть?
– Говорю же, сентименталка. Главная героиня – молодая женщина, живет в собственном доме с тремя мужьями и собакой.
– Что?!
– Ну, ошиблась, ошиблась, че орешь-то? С мужем живет и тремя собаками. Все время путаю. Слушай, хотя такой вариантик мне больше нравится…
– Люсь.
– Что, Люсь? Я пошутила. Короче, есть у неё тайный поклонник, он…
– А если серьезно, зачем все это?
– Что – это?
– Твоя писанина.
– Не писанина, а творчество. Как зачем, Глеб, я хочу стать писательницей и иду к своей цели. Вполне нормальное желание. Как говорим мы, писатели, вперед и только вперед.
– У тебя опыта нет, образования, терпения.
– Замолчи! Замолчи! При чем здесь опыт? По-твоему, романы должны писать только умудренные опытом пенсионеры? Ха! В нашем деле главное – живое воображение. Понял?
– Даже если случится чудо, и ты что-нибудь напишешь, тебя все равно не издадут – по возрасту не проходишь.
Люська схватила меня за руку.
– Пошли.
– Куда?
– Увидишь, – подведя меня к ноуту, Люська отыскала в избранном нужный сайт, открыла страницу, ткнув пальцем в монитор. – Читай! Объявлен всероссийский литературный конкурс. Возраст участников от четырнадцати лет. Я идеально подхожу. Призовой фонд – два миллиона рублей. Книга победителя будет издана в одном из крупнейших издательств. Ну что, съел?
– Желаю удачи, – буркнул я.
– Иди, иди.
– У Нины сегодня сорок тысяч украли, – сказал я в дверях.
– Вау! Рассказывай.
Выслушав меня, Люська заметалась по комнате.
– Как здорово, Глеб. Вовремя Нину грабанули.
– С ума сошла?
– Идеальная темка, мне как раз надо чем-то сюжетик разбавить. Кража – самое то.
– С тобой все ясно, – я прошел в комнату, включил компьютер, задумался. Но взглянув на часы, быстро вскочил со стула, подбежав к окну.
Без десяти четыре, пора занимать свой пост. В четыре часа Алиска пойдет в школу актерского мастерства мимо нашего подъезда. Я должен её увидеть, проводить взглядом. Иногда мне кажется, она чувствует, что я смотрю на неё из окна, поэтому специально замедляет шаг, или остановившись, начинает что-то искать в сумочке.
Четыре часа, Алиса задерживается.
– Не высматривай её, – сказала Люська, зайдя в комнату.
Я вздрогнул.
– Знаю, знаю, кого ждешь. Бесполезно. У Алиски были пробы на роль в сериале, теперь она безвылазно сидит дома, ждет звонка со студии.
– А что за пробы, Люсь?
– Между нами говоря – сериал так себе. Ничего особенного, но рейтинг у него высокий. Второй год по телику крутят, по-моему, уже серий двести отснято.
– А Алиска туда каким образом затесалась?
– Преподша в школе актерского мастерства с пробами посодействовала. Роль средненькая, но при удачном раскладе, если Алиска впишется, запросто станет узнаваемой. Сам знаешь, как это происходит.
Я кивнул. Кому, как не нам с Люськой, родным внукам народной артистки, не знать, что такое шоу-бизнес и с чем его едят.
– Алиска пробовалась на роль потерянной в младенчестве дочери главных героев.
– Банальщина.
– Ну так! Прошло семнадцать лет, родители каким-то невероятнейшим образом отыскивают взрослую дочь…
– Она, конечно же, Золушка?
– Типа того. Предки привозят её в свои загородные хоромы и…
– И?
– В доме живет девятнадцатилетний сын экономки. Сечешь? По сюжету у них с Алиской вспыхивает любовь. Короче, три ведра розовых соплей.
– Каковы её шансы получить роль?
– Не знаю. Пробы вроде нормально прошли. Да, Глеб, тупанул ты. И Алиска, конечно, тупанула. Так глупо расстаться.
– Не вмешивайся.
– Говорят, ты теперь с Парамоновой замутил.
– Кто говорит?
– Птичка напела.
– Димон сказал?
– Дождешься от него. Молчит. Мужская, блин, солидарность. Глеб, это правда про Светку?
– Просто встречаемся, ничего серьезного.
– Хочешь узнать мое мнение?
– Нет.
– Светка мне не нравится.
– Как-нибудь переживет.
– Нагловатая она, и Маринка, подружка её… с такими волосами ходит – капец. Волосы отвратные. Зря она в блондинку перекрасилась. Не её цвет. Ей больше шло, когда она рыжей была, а теперь… – внезапно Люська умолкла.
– Ты чего?
– Молчи! Молчи, Глеб!
– Что с тобой?!
– Он пришел!
– Кто?
– Муз!
– Какой муз?
– Блин, не тупи. Муз – вдохновение.
– Вообще-то к писателям приходит муза.
– А ко мне приходит Муз. Все, некогда болтать, а то исчезнет. Он такой капризный, чуть что не по нраву – сразу убегает, – Люська выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
Муз, по всей видимости, пришел к нам надолго: прошел час, а Люська продолжала остервенело отстукивать по клавиатуре. Неужели действительно снизошло вдохновение? Верится с большим трудом. Люська – писательница. Не, с воображением у неё полный порядок, здесь не поспоришь, но упорства, усидчивости, терпения… Не Люськина тема.
– Люсь, – я толкнул дверь, просунув голову в комнату. – Мы в семь в кино идем. Ты с нами?
– Она посмотрела на него воспламеняющим взглядом… – Люська откинулась на спинку стула, уставившись в потолок.
– Люсь, ты меня слышишь?
– … воспламеняющим взглядом… Как-то заезженно звучит фраза.
– Эй, в скафандре, ау!
– Глеб, чего надо? Ты мешаешь!
– В кино пойдешь?
– Что? А… Нет… Закрой дверь!
Решив немного проветриться, я вышел на улицу. В подъезде столкнулся с Димоном.
– А я к Люсе.
– Неудачное ты выбрал время.
– Почему?
– Она сейчас занята, к ней Муз пришел.