Зловредный старец

– Я успел написать письмо примасу до нашего собрания. – пришлось нарушить эту немую сцену самому. – Завтра после обеда ожидаю всех вас на заупокойную службу в Пантеоне. Форма одежды – максимально траурная.

Спросить, а согласился ли Йожадату это действо провести как-то никто не сподобился, а ведь в духовных делах я ему указывать не имею права. Какая умилительная единодушная вера в своего меня!

– Позвольте узнать, государь, кто из царской семьи поедет на похороны. – первым пришел в себя опытнейший царедворец и профессиональный прохвост, Шедад Хатикани.

Хотя, судя по вопросу, это у него любопытство по той профессии, куда он на совместительство устроился – министра царского двора.

– Это я к тому, государь,спрашиваю, что царевич Асир, он, разумеется, наследник престола Крылатых Ежей, но в настоящее время – Владетельный князь Шехамы, и прибудь от царского семейства лишь он один, многие решат что вы недовольны покойным и всем его родом.

По хорошему, чтобы уж почтить так почтить, следует отправляться мне но… Я глянул в окно и едва не поежился.

– Может быть мне отправиться в Дамуриану? – подал голос Утмир.

Умный-умный, а балбес.

– На такие мероприятия с большим числом сопровождающих ездить не принято. – ответил я. – А два наследника престола в одном месте, это будет воистину большой шанс для врагов нашего дома. Если с вами что-то произойдет, из Крылатых Ежей останусь лишь я.

– Вам, государь, самому ехать тоже не желательно. – подал голос Ржавый.

– Твоя правда, гвардии-воевода. Простыну еще по дороге и будут нас с Тонаем хоронить на пару. Царевна Валисса отправится.

Ее не жалко.

– И на этой печальной ноте закончим. – министры начали подниматься со своих мест и кланяться. – Штарпен из Когтистых Свиней, Латмур из Девяти Столбов, Яркун Коваргине и Осе Самватини – а вас я попрошу остаться.

Те опустились обратно на свои места, прочие же присутствующие покинули зал заседаний – то что царь совещается с силовым блоком без лишних ушей никого уже не удивляло. Отсутствие приглашения Михилу из Гаги тоже – во-первых, даже несмотря на кратное увеличение сил флота, произошедшее с покупкой пентекоров, не велика птица, не понятно как вообще на заседание столь важных людей залетающая, а во-вторых, и дураку ясно, что будет обсуждаться. Весенняя кампания в Большой Степи, что же еще, а туда Морской воевода только припасы возит, и когда умные люди решат что, сколько и куда – ему скажут.

Один Утмир порывался остаться, но не так чтобы сильно, и, получив мой благословляющий жест на добро пожаловать отседова, свинтил тоже.

Никакого секрета, повода для любопытства тоже нет. Рутина сплошная.

– Что там за история с холкасом? – спросил я, едва затворилась дверь за последним из выходящих.

– Ничего необычного, государь. Обыкновенный шпионаж. – ответил Главный министр. – За пару дней до начала сезона штормов, в Аарту пришла скарпийская онерария с грузом асинского вина и оливкового масла. Владелец ее, некий Хуиб Бастиаан, обратился к главе гильдии купцов с просьбой посодействовать в покупке зерна, да побольше. Сетовал на малую вместимость трюмов его корабля, де он бы и весь городской запас продовольствия увез, благо денег хватает, да вот незадача, мол, не поместится. Вартуген резонно заметил, что в Аарте можно приобрести и менее габаритные товары, если с финансами проблем нет – у него еще кое что из зимнолесского похода не распроданное в загашнике лежало, княгиня Нарчатка, опять же, не все свое приданное обратила в монету…

– А она никуда не спешит. – хмыкнул Железная Рука. – Говорит, раз сатрап Бантала купцов дальше Агаманту в Парсуду не пускает, так и пес бы с ним, собакой бешеной. Когда-то вся эта грызня между Удуром и Оолисом прекратится, торговые пути на восток станут более безопасны, и можно будет послать караван на восток. Янтарь и меха в Далу, Серико или Дилимбае с руками оторвут, а обратно шелк привезти можно.

– Экая у тебя жена-то. И воительница, и хозяйственная. – вздохнул Яркун Коваргине. – Мне бы такую.

– На Шоке Юльчанской женись. – рассмеялся командующий Левого крыла, тряся своими усищами. – Тебе по возрасту как раз подходит.

– Нельзя ему на ней жениться, для страны вредно. – флегматичным тоном прокомментировал я. – Без тещиного присмотра князь Лексик как пить дать пропадет. Штарпен, мы тебя перебили, прости.

– Хуиб лодьями княгини тут же заинтересовался, – как ни в чем не бывало продолжил Главный министр, – а вот товаром – нет. Вартуген этому очень удивился, но скарпиец объяснил, что сейчас всем его соотечественникам приходится, хотят они или нет, заниматься поставками зерна на родину. Асины перебросили под Питусу и У-Гор несколько лейдангов и теперь все ,что может плавать, везет продовольствие туда же, поскольку весной ате Гикамет и фультрюй[37] Хин Абдель двинут свои войска в Бантал. Последнее преподнес как некую великую тайну.

Эта фраза вызвала у всех присутствующих лишь ухмылки, поскольку о громком фиаско посольства Первейшего Абделя в Парсуде, равно как и том, какому унижению его подверг Ахимак-дженаб, все прекрасно знали.

Дипломатов попросту не пустил дальше Агаманту, и ладно бы только это – в конце-концов, посланник Асинии вполне мог решить все свои дела и с сатрапом, но нет. Лично встретиться с Хином тот не пожелал, отправив на встречу с ним своего чиновника, некоего Таарофа в чине аж целого кадхажа[38]. Это равнозначно тому, как если бы с чрезвычайным и полномочным послом я поручил довариваться Караиму из Золотых Колпаков. Не последний, конечно, человек во дворце, но где один и где другой?!

Фультрюй сцепил зубы, но встречу с Таарофом провел – восток, мол, дело тонкое, до встречи с главнюком надо, видимо, пройти цепочку его подчиненных, дабы местный самодур еще больше раздулся от спеси и чувства собственного величия – и, да, в Парсуде такое действительно нередко бывает. Но не в этом случае.

Кадхаж вручил Хин Абделю свои полномочия, и стало ясно, что вести переговоры придется именно с ним, и что к более высокопоставленному лицу асинов не пустят ни под каким предлогом. Получивший такую дипломатическую оплеуху Первейший в долгу не остался, вручил Таарофу свиток с перечнем асинских требований и сухо сообщил, что если сатрап Ахимак (именно так, без обязательной для поименования столь высокопоставленного лица приставки «дженаб») не примет эти условия до конца года, то Асиния будет себя считать с Парсудой в войне. Ответ предложил прислать в У-Гор.

До истечения срока осталась неделя и послов царя царей, по моей информации, в столице Скарпии покуда не видали, а вот полное торговое эмбарго настигло северного соседа парсов через два дня после возвращения посольства.

Это, с одной стороны, асину еще повезло, что после возвращения – мог и не вернуться.

С другой – таким образом сатрап Бантала, строго в соответствии с дипломатическим этикетом своей державы, указал Хин Абделю, что тот нет никто и звать его никак, а Асиния… Простите, это кто?

– Поглядев на лодьи, – продолжил Главный министр, – Хуиб решил с предложением о их покупке к княгине все же не обращаться, поскольку решил, что они даже во время прибрежного плавания в зимний период могут просто перетопнуть. Князь Михил, кстати, того же мнения. При этом всем скарпиец выспрашивал у сопроводившего его в порт Вартугена что нынче твориться в Ашшории, особенно его интересовало, с чего бы это государь Лисапет решил не присоединяться к походу на парсов. Ничего, казалось бы, особенного, но при этом он допустил обмолвку – упомянул, что наши войска всего лишь займут территорию до Каруны, а это же тьфу, сущий плевок на карте.

Последнюю фразу князья-вояки встретили недоуменными взглядами, так как приказов я им об этом не отдавал и подготовки к такому действу в нашей стране покуда не велось. Да, упоминал в частных беседах о подобной возможности, но не более того.

– Сию информацию я, по воле вашего величества, доводил только до балаббата Исавелла и сипуха Азурпуланаи, и достоянием общественности она, насколько мне известно, не стала. Посему, как вы понимаете, Вартугена это тоже насторожило.