Двигатель бесконечности

– Это «Высокий замок», – ответил Брокл. – Только отчего вы сочли необходимым спрашивать меня, если могли связаться через форс со станционным ИИ и получить информацию у него?

– Я так завязывала беседу, – женщина подошла и встала рядом, положив руки на перила перед окном, – потому что мне становится любопытно, когда я вижу мужчину, под кожей которого ползают огромные серебряные черви.

Раздосадованный Брокл приструнил единицы и вернул коже обычную непрозрачную матовость. Погрузившись в размышления, он забыл о защите. За долгие годы заключения на «Тайберне» он отвык от маскировки, к которой прибегал в прошлом, – ведь на борту станции-тюрьмы необходимость в ней отсутствовала. В будущем нужно быть осторожнее, а в данный момент придется решать возникшую проблему.

– Так в чем же дело? – настаивала женщина.

Брокл поискал подходящее объяснение и вскоре, вытянув кое-что из памяти тысяч жизней, хранившихся в его базе данных, слепил ответ. С усталым, скучающим видом он заявил:

– Когда-то это было модно и привлекало внимание. Но время не стоит на месте, а я вот подзадержался.

Женщина форсировалась, а значит, она почти наверняка вела сенсорную запись тысяч часов своей жизни, хотя отчего люди так любили сохранять воспоминания собственного монотонного существования – загадка. Нигде больше на станции записей о Брокле не было: он пробрался сюда по воздухопроводам и газовым трубам из маленького челночного дока, постоянно контролируя микрокамеры и меняя записи тех, которые засекли его. Тревожась лишь о станционном ИИ, Брокл имел глупость забыть о простых людях. А еще глупее то, что он принял привычный человеческий облик, знакомый, конечно же, всем ИИ и тем людям, с которыми он сталкивался в прошлом, хотя последних в живых осталось определенно не много.

Значит, с женщиной придется разобраться.

Брокл шагнул ближе к перилам и положил на них руку. Выбравшаяся из нее единица, успешно прикинувшись эрзацдеревом, тонкой щепкой скользнула к рукам старухи, испуская электромагнитные импульсы нужной частоты, заставившие оцепенеть нервные окончания ровно настолько, чтобы женщина не заметила, как щепка, скользнув под ее кисти, приклеила их к поручню. Еще чуть-чуть онемения – и вот уже в ладонях были проделаны дыры диаметром в палец, а единица поднималась вверх по рукам, аккуратно отключая по пути нервы. Она подчистит все воспоминания об этой встрече и оставит старушку в полубессознательном состоянии бродить по космостанции.

– Я тоже привыкла бежать за толпой, – жизнерадостно призналась женщина и попыталась всплеснуть руками. – Черт… вот гребаный недоносок!

– Что? – удивился Брокл.

– Кто-то намазал перила гиперклеем. Проклятье!

Тысяча разных сценариев прокрутилась в сознании Брокла, но в итоге он понял, что выход у него остался только один. Он метнулся со скоростью змеи, не тратя время на хитрости, – ведь старуха, перестав браниться, тут же позвала бы на помощь. Позаботившись о том, чтобы камеры слежения показывали двух стройных женщин, замерших у ограждения, Брокл вцепился в чужой форс, пробился в него и заглушил усилитель. Стремительный анализ выдал информацию о производителе и модели устройства, а также о способе крепления его к черепу, так что Брокл, применив требуемое усилие, вырвал форс. Голова женщины запрокинулась, кости треснули. Форс выпал вместе с осколками черепа, мозг на миг обнажился, а потом дыра быстро заполнилась кровью. Впрочем, крови оказалось не так уж и много – рывок, лишивший старушку форса, заодно сломал ей и шею.

Ошибочный расчет.

Брокл быстро прогнал единицу по предплечьям женщины, через плечи, вверх, в шею и череп. Здесь единица на секунду задержалась, поскольку даже сейчас его возможности позволяли спасти человеческую жизнь. Помешкав, ИИ пришел к решению. Он уже нарушил условия заключения и убил номинально невинных представителей человеческой расы. Теперь он был предан великой идее и не мог позволить какой-то легко заменимой особи, которых в Государстве миллиарды, встать у себя на пути. Переведя единицу в режим измельчителя, Брокл превратил содержимое черепа женщины в кашу и стремительно, точно окровавленный хлыст, выдернул из трупа частицу себя – после чего развернулся и побежал, быстро поглотив славно потрудившуюся единицу.

Всё, больше нельзя терять время. На бегу Брокл раздавил чужой форс в кулаке, впрыснул в него двухосновную кислоту и швырнул быстро растворявшийся приборчик на пол. Свернув за угол и вылетев из прогулочной зоны в один из многочисленных станционных коридоров, ИИ перешел на шаг и начал трансформироваться. Голубой комбинезон потемнел, верхняя половина отделилась от нижней, появились пуговицы и застежки-липучки: спецодежда превратилась в элегантный деловой костюм, который постепенно уменьшался в размерах, облегая худеющее тело Брокла. ИИ встал перед выбором: то ли увеличить рост, чтобы перераспределить внутреннюю массу единиц, то ли сжать их. В первом случае он вытянется больше чем на два метра, что, конечно, не столь уж необычно, однако выделит его из толпы, а Броклу не хотелось привлекать внимания. Во втором же случае сжатие приведет к снижению эффективности составляющих, а они ведь ему еще понадобятся.

В порыве вдохновения он застыл, присел на корточки и принялся выпускать единицы из живота. Толстые серебряные черви один за другим падали на пол и сливались в темный прямоугольный параллелепипед. Минута – и рядом с Броклом висел стандартный чемодан-грависак.

ИИ тотчас двинулся дальше и сразу столкнулся с группой людей и големов. Он отступил, освобождая проход, подрагивая от нервного возбуждения: если бы они появились тут лишь мгновением раньше… Один из големов бросил на него странный взгляд, но дело, скорее всего, было в каком-то нарушении привычного общественного этикета. Оказавшись в главном вестибюле, Брокл, проталкиваясь через толпу, добрался до ряда гравишахт, однако, поколебавшись секунду, передумал – нашел соединяющую палубы лестницу и спустился по ней, причем грависак справлялся со ступеньками лишь немногим легче обычного.

Восемью этажами ниже перед ним открылась дверь в док. Войдя туда, Брокл тут же проник в систему наблюдения, наладил связь и тщательно стер из памяти камер следы своего присутствия. Через огромное открытое пространство тянулся реечный настил, вдоль которого выстроились шаттлы; за ними изгибалась гигантская щитостеклянная стена, отделяющая док от вакуума. Повсюду стояли небольшие грузы на гравивозках или моторизированных поддонах, везде сновали рабочие: одни управляли роботами-носильщиками, которые выглядели отпрысками вильчатых подъемников и богомолов, другие перетаскивали ящики сами. В основном находившиеся здесь шаттлы были небольшими частными яхтами, два – простыми пассажирскими судами, но самый крупный являлся военным дозаправщиком «Высокого замка». Два его трапа спустили, команда и роботы быстро грузили на корабль припасы. Брокл открыл зрительные ячейки по бокам головы и, не поворачиваясь, наблюдал за группкой стоявших у трапа людей. Подрегулировав слух и убрав лишние шумы, он услышал, о чем они говорили.

– Я по-прежнему считаю, что нас следовало бы включить, – заявил один мужчина, явно из отряда спартантов.

– Мы – запасной вариант, – ответила женщина, в которой Брокл опознал человека-капитана «Высокого замка» по фамилии Графтон. – Не забывай, в круг наших обязанностей входит исследовательская деятельность, мы не совсем военное судно.

– Не совсем военное? – переспросил мужчина.

Графтон ухмыльнулась:

– У нас же есть научная секция…

– Да, верно.

– Ну вот. Первичная программа полета – простые переговоры с тем прадором-отщепенцем, если что-то пойдет не так – настанет черед парочки У-пространственных снарядов, и Гаррота вполне способен с этим справиться. А мы отправляемся за информацией.

– Я жду какого-то «но», – заговорил один из големов-спартантов.

– Но, – Графтон перестала улыбаться, – если ситуация чрезмерно усложнится, мы атакуем и примем командование.