Страница 36 из 51
……….
Я немного кашляю, но дедушка говорит, что это пройдет. Поезд остановился. Нам всем велели выйти и построиться ровно. У немцев собаки. Они не страшные. Дома у нас тоже была собака. Я не боюсь собак. Они сказали, чтобы мужчины и женщины построились отдельно. Я встала с дедушкой. Меня отвели к женщинам. Это неправильно, я еще маленькая и поэтому не женщина. Дедушка плакал. Многие женщины плачут. Мужчины тоже плачут, но меньше. Кай сказал, что плакать не нужно. Это стыдно. Я уже не плачу. На нас смотрел немец, и потом меня вывели из ряда. Еще вывели двух бабушек и женщину, которая много кашляла. Еще вывели много народа, но я всех не запомнила. Нам сказали, чтобы мы разделись, потому что надо помыться. Одежду обещали отдать, когда выведут блох. Кая тоже забрали. Он мне сказал, что все равно будет со мной. Нас повели мыться. Нас очень много, поэтому тесно всем вместе и душно. Кай сдержал слово. Вот он сел возле меня, настоящий, не из тряпочек, нагнул длинную шею, чтобы мне было легче на него залезть. Он больше не боится взрослых. Я сажусь на него, крепко хватаюсь за золотистые чешуйки и мы летим в его страну. Там меня ждет мама. Кай обещал.
Александр Курсков
ИЗ ЦИКЛА «АНГЕЛЫ-ХРАНИТЕЛИ»
Ангелы-хранители
… С самого утра сегодня Сергеева было как-то необыкновенно видно. Видно было маленький камушек, застрявший в глубокой трещине на подошве его правого ботинка, и видно было, что между левой его рукой и крышкой его тяжелых наручных часов скопился толстый слой пыли и грязи. Видно было, как он чистил зубы, широко открывая рот и брызгая вокруг себя белыми капельками зубной пасты.
Сергеев был Ангелом.
Между ним, который с самого утра был где-то наверху и чуть влево, и полом или тем, откуда было его как-то необыкновенно сегодня видно, периодически проползал неведомо откуда взявшийся аккуратный рыжий таракан.
Сбоку чуть выше светило солнце, и позади тоже светило солнце, чуть дальше.
Звонит телефон.
— Алло? Да, это мы. Да, это Ангелы, точнее, я. Да. У нас все хорошо. Все прекрасно. Да… Да я догадываюсь, что вы но этому поводу… Когда, вы сказали, наступит смерть, примерно? Реланиум?… А, да-да… А что такое, в чем дело? Не хотите умирать? Хотите умереть? Что, не хотите жить? Потешно…
А вот погода там у вас плохая? А у нас хорошая. А вы откуда звоните?.. Ну, это ничего страшного. Это пройдет. Так… Так… Так, записываю. Так, черновики в верхнем ящике стола. Так. Пароль доступа к компьютеру — «JNDEKB». Да, «ОТВАЛИ» по русским буквам. Я вам скажу, это глупо. Просто разряжается батарейка, и никакого пароля нет. Какая? CMOS. Вам не понять. Да, да, я записываю. Так. Все уничтожить. Так. Все вещи сжечь. Советую отдать нищим. Перетопчутся? В принципе, по-своему тоже верно отмечено…
Пока Сергеев разговаривает, он тыкает в пол носком правого ботинка. От этого камушек как-то сразу вываливается из трещины и лежит…
— … Нет… Только в порядке очереди. Да… Ну это зависит от пожеланий. Вам светлую память или недобрую? Какую я бы посоветовал? Никакую. Да, вот видите… Да нет, все будет хорошо, прекрасно. Завтра? А что завтра? Завтра обещали дождь. Доллар? А зачем вам доллар, если не секрет? Ничего, ничего. Двадцать пять или около. Ага… Ну, удачи вам, девушка. Спасибо. Спасибо. Нет, правда, не стоит. До встречи! Да нет, не увидимся. Да нет же, это я так просто сказал… Нет, нас там нет… Нас нигде нет. Вы не сомневались? И я тоже! И мы тоже! Пока…
… Пока Сергеев разговаривал, из-под дивана, где-то сзади, наискосок выкатился такой весь драный, лохматый котенок с сопливым носом. Он пытался сначала забраться по ноге Сергеева на стол, но как-то неудачно, и падал, и тогда стал играть с камушком, бил по нему лапами, и как-то сильно один раз стукнул, камушек укатился под диван, тот, что где-то чуть выше слева, и котенок умчался за ним, исчез…
«Кошка сдохла, хвост облез, кто промолвит — кошка сдохла, хвост облез, кто промолвит — кошка сдохла…»
Где-то там, наверху, Сергеев повесил трубку, поколдовал над телефоном, и заговорил его голосом автоответчик. А он пошел к окну, уперся руками в подоконник и стал смотреть. Его как-то странно сегодня было видно — видно было, как блестит насиженная и затертая ткань черных джинсов на его заду. Даже как будто в ней, как в зеркале, отражается и комната, и почему-то окно, и сам Сергеев около него. Или это просто складка…
«Доброе утро, доброе утро всем, позвонившим нам в это утро. Набранный вами номер не существует. Абонент не отвечает или временно недоступен. В общем, вы поняли, нас сейчас никого нет, тем более что некоторые из вас, звонящих нам в это утро, имеют в виду именно это… Пожалуйста, оставьте свои последние пожелания при себе, в крайнем случае — после звукового сигнала. Все будет хорошо. Завтра обещают дождь».
Сергеев подошел к холодильнику, сверху вниз, налево по центру, открыл дверцу, достал оттуда две бутылки пива. Одну тут же открыл об верхнюю кромку холодильника, другую покрутил в руках, достал из-за холодильника полиэтиленовый пакет «MONNA LISA», сунул ее туда. Все. Теперь он перешагнул через что-то, откуда его сегодня просто необыкновенно видно, отхлебывая в этот момент из горлышка.
Он открыл дверь, закрыл дверь и где-то там вызвал лифт…
Про утро Лены
Ранним утром, около шести, Лена Мосина пришла в комнату, плюнула жвачку прямо на ковер, взобралась на табуретку, просунула голову в петлю, подпрыгнула и повесилась. Сразу стало душно и отчего-то очень захотелось в туалет, но Лене Мосиной было уже неудобно. Она потеряла сознание и хотела тут же умереть, но вдруг услышала телефонный звонок…..
— Да, я вас слушаю, говорите быстрее, мне некогда.
— Алло, здравствуйте. Это Лена Мосина? Позовите, пожалуйста, Лену Мосину?
— Ой, а вы знаете, она спит.
— Да что вы!! Лена Мосина спит? Так не бывает!
— Вчера смотрела телевизор до трех часов ночи, сейчас — спит.
— Лена Мосина? Смотрела телевизор?! Какую программу?
— До трех часов ночи. Вы ее любовник?
— Нет.
— Что вы хотите?
— Позовите, пожалуйста, Лену Мосину.
— Я не совсем понимаю, что вам еще нужно…
— Я просто хотел бы поговорить с Леной Мосиной. Может быть, вы ее просто не знаете? Может быть, вас там много? Посмотрите, она обязательно где-то там есть.
— Как она выглядит?
— У нее жемчужина на языке.
— Так. Смотрю… А без жемчужины на языке вам не подойдет? Брюнетка. Грудь второго размера. Язык чистый.
— Это не Лена Мосина.
— Но она тоже спит…
— Смотрите дальше. Мне нужна Лена Мосина.
— Так. Есть шатенка. Трусы белые. Спит па животе.
— А язык?
— Как же я вам посмотрю язык, если она спит на животе?
— Переверните ее на спину.
— Она проснется. Я не позволю.
— А если это и есть Лена Мосина?
— Ну, значит, она спит. Позвоните вечером.
— А больше там никого нет?
— Нет, больше здесь сейчас никого нет.
— Подождите, не вешайте трубку!
— Что вы хотели?
— Лену Мосину…
— До свидания.
— Постойте! Не вешайте трубку. Я принесу вам роз. Вы любите розы? Много?
— Нет.
— Не вешайте трубку. Хотите шоколаду? У меня есть шоколад — я принесу его вам…
— Я не сладкоежка.
— Пусть… Только не вешайте трубку.
— Долго?
— Пока не придет Лена Мосина…
… На подоконник с какого-то верхнего карниза вдруг свалился толстый рябой кот. Он рявкнул, уже было сорвался падать дальше, но удержался, извернулся и уселся на подоконник всем телом, и стал осторожно заглядывать в комнату через стекло. Наверное, ему было плохо видно: он придвинулся ближе, чтобы разглядеть, потянулся мордой, но вдруг неожиданно для себя самого ткнулся в стекло носом, отпрыгнул от испуга, сорвался с подоконника и полетел падать дальше…
— Что вы молчите, молодой человек?