Страница 28 из 51
А теперь отвлечемся от принцессы, которой я и так уделил не слишком много внимания.
Это, наверное, самый лучший метод обращения с ними. С принцессами следует разговаривать, зевая и скучая, тогда они моментально начнут вас любить больше жизни. Только не вздумайте сами полюбить принцессу больше жизни, а то она тут же начнет сама зевать и скучать.
Это вам мой частный совет. Можете как-нибудь попробовать. Только, если что не так, чур, морду мне не бить. Свою голову иметь надо.
А мы пока вместо принцессы займемся соседним королем.
И сразу мне становится скучно. Ну что про него скажешь?
Поймать, к примеру, на улице мужика. Морда красная, нос как слива. И все — пошел, мужик, вон. Он и сам-то про себя ничего сказать не может.
Другое дело — принцесса. Про нее тоже ничего не скажешь. Только руками разведешь да пальцами эдак пошевелишь — и все.
Даже вон та, что с мужем развелась. Кто-нибудь на нее посмотрит и брякнет, не подумавши, что, мол, морда у нее как у дойчмарки. А я подумаю и руками разведу. Они, принцессы, такие.
Только не спрашивайте, ради Бога, какие.
Поэтому принцессу мы пока отложим на экспозицию и займемся соседним королем. Этот король заслуживает нашего внимания хотя бы потому, что никаких мадригалов он принцессе не посылал.
И вовсе не потому, что решил выделиться из серой массы эрцгерцогов и падишахов, а по объективным причинам.
Дело в том, что единственный дворник в его королевстве, сколько-нибудь пригодный к сочинению мадригалов, был по приказу самого короля посажен на пожизненную гауптвахту за появление на утреннем разводе в нетрезвом виде.
Так что король, гремя амуницией, но без всякой поэтической поддержки самолично явился на предмет полюбления к принцессе и самолично же был изгнан ею в три шеи с официальной формулировкой «фельдфебель и конюшня».
Какой-нибудь хлипкий королишко начал бы от такой обиды размахивать шпажонкой, объявлять войну и геройски падать на поле битвы в сурчиную нору.
Но наш король был не таков. Произведя внезапную ревизию на продуктовом и вещевом складах, он расстрелял соответствующих кладовщиков и понял, что войны ему не потянуть.
Однако прилагаемое к принцессе полцарства настолько изобиловало стратегическими высотами, с которых можно было лупить прямой наводкой хоть по турецкому султану, что предпринять что-то было просто необходимо.
Тут бы спросить нашего короля — а что тебе, в сущности, этот султан сделал? Только это бесполезно. Пожал бы он плечами и сказал: как, мол, так, в турецкого султана да не палить? Положено так.
Что тут возразишь, раз положено?
Солнцу положено всходить на востоке, а по турецкому султану положено палить из пушек и писать ему матерщинные письма.
Такой в этом мире порядок.
Поэтому, пусть его, этот дурак-король палит по султану. Султан, он и не такое терпел.
Что же было дальше, подумал я, и вдруг вспомнил, что вы все эту сказку и так знаете.
Конечно же, все было совсем не так, но, увы, сказка предполагает счастливый конец. Иначе это будет не сказка, а исторический роман про Марию Стюарт. Той-то хоть можно отрубить голову, а принцесса в сказке почему-то обязательно должна в конце выйти за кого-нибудь замуж. Я могу, конечно, сделать так, чтобы нищий король так и остался нищим, но не знаю — сам-то он этому обрадуется?
А своими руками делать из милой, некапризной и, как мы договорились, красивой принцессы толстую, скандальную и мучимую всеми известными болезнями королеву — это уж увольте.
Пусть лучше она и дальше сидит пока на троне в пуленепробиваемом корсете и как бы никому не достанется.
Беда в том, что кого-нибудь (а уж тем более принцессу) очень трудно сделать счастливым, если он сам толком не знает, что ему, в сущности, нужно.
А еще противнее, когда человек совершенно точно это знает и имеет четкий план на ближайшие пятьдесят лет.
Вот есть у меня знакомая… Нет, даже для моей сказки это не годится.
Но я что-нибудь придумаю.
Должен же где-нибудь когда-нибудь случиться счастливый конец?
ОДИН БЛАГОРОДНЫЙ РЫЦАРЬ
Один благородный рыцарь полюбил прекрасную принцессу, дочь короля того самого королевства, в котором он жил.
Но, когда благородный рыцарь пришел свататься, король показал ему дулю, а принцесса язык, потому что папа давно обещал отдать ее замуж за соседнего султана, чтобы иметь выход к морю.
Благородный рыцарь, который не привык отступать, пошел и взбунтовал крестьян, наговорив им всякие враки про то, как якобы крестьяне живут в Люксембурге.
Крестьяне схватили кто колье, кто дубье и пошли требовать у короля ежедневное бланманже к завтраку.
Увидев такое количество чумазых бунтовщиков, королевское войско спряталось в сортир и никому не открывало.
Пока крестьяне гонялись за поварихой, благородный рыцарь уже готовился к свадьбе, но тут выяснилось, что король, надев платье принцессы, сбежал подземным ходом в тот самый Люксембург, а принцесса, переодевшись мальчиком, ушла в беспризорники.
Благородный рыцарь, который к тому времени уже стал королем, отдал приказ поймать всех беспризорников королевства и отмыть их в бане, чтобы выяснить, кто из них мальчик, а кто девочка. Но беспризорников оказалось так много, что во всем королевстве не хватило угля, чтобы накипятить на них горячей воды.
Тогда благородный рыцарь вытащил из сортира за шиворот королевское войско и вместе с ним пошел воевать с немцами, чтобы отобрать у них немного угля. Но немцы повыскакивали из пивных и так отколотили деревянными кружками благородного рыцаря и его войско, что они бежали до самой Белоруссии, где и провалились в болото.
Войско тут же утонуло, зато благородный рыцарь нашел в болоте торф, которым тоже можно было топить баню.
Три года он выковыривал из болота торф и сушил его на солнце. Питался благородный рыцарь головастиками и комарами. А потом пришли небритые черкесы и забрали весь торф, чтобы топить свои бедные сакли.
Тогда благородный рыцарь вернулся в свое королевство и велел порубить на дрова всю дворцовую мебель. Но оказалось, что еще три года назад это уже сделали крестьяне. Благородный рыцарь велел повесить всех крестьян, но в чулане нашлось только два метра веревки, на которой удалось повесить только кладовщика.
Тогда благородный рыцарь наконец задумался, нашел в тумбочке карандаш, кусок бумаги и написал письмо соседнему султану, предлагая дружить домами.
Султан, которому до этого писали только грубые запорожцы, очень обрадовался такому вежливому письму, присоединил королевство благородного рыцаря в качестве провинции и подарил ему свою жену, которую обещал бывший король.
Тогда благородный рыцарь написал султану еще одно письмо, и по его просьбе в столице бывшего королевства построили мечеть, а бывшую церковь переделали в турецкие бани, в которых и отмыли наконец-то беспризорников, которые все до единого оказались мальчиками.
На этом история благородного рыцаря вполне могла бы и закончиться, но однажды повариха уронила за печку заколку, а когда попыталась ее оттуда достать, кто-то укусил ее за палец.
Повариху успокоили, пригласили пьяного дворника, и он достал кочергой из-за печки очень грязную прекрасную принцессу, которая, оказывается, жила там все эти годы.
Принцесса сначала искусала дворника, зато потом очень обрадовалась тому, что благородный рыцарь пообещал ее накормить, если она выйдет за него замуж.
Ее кое-как отмыли, причесали и посадили за свадебный стол.
Наконец-то благородный рыцарь добился своей цели.
А когда гости затопали ногами и закричали «горько», с потолка упала чугунная люстра и всех убила к чертовой матери.
На этом и закончилась история одного благородного рыцаря, который полюбил прекрасную принцессу.