Страница 4 из 35
Милена.
Восемь Доберманов во дворе, камеры, детекторы движения и электрическая, колючая проволока – это первое что бросилось мне в глаза, когда меня вели через широкий двор к огромному особняку. Какому человеку может понадобиться такая безопасность личного пространства? Какой-то известной звезде? Банкиру? Политику?
Нет!
Всё было далеко не то, когда я вошла в этот ад.
Прямо в тот момент, когда меня проводили мимо гостиной на второй этаж, я стала свидетельницей одной шокирующей сходки, где возле стола на мягких диванах, около десятка мужчин опасной наружности, перебирали огромное количество разного оружия, разложенного на массивной столешнице. Они складывали их в спортивные сумки, оставляли на полу и что-то спокойно себе обсуждали, шутили.
Даже когда заметили мое появление, никто ничего не прятал, не скрывал и не смолкнул, а продолжал каждый своё дело.
Именно тогда я поняла, что живой мне отсюда никак не удастся выбраться и что я, совершила самую большую ошибку в своей жизни.
Но сожалеть, уже было слишком поздно, назад дороги нет…
На втором этаже, меня провели через весь двадцатиметровый коридор и, приоткрыв массивную чёрную дверь, толкнули в спину, подгоняя войти внутрь. А дальше я осталась одна, в комнате, покрытой полумраком, где окна, были занавешены чёрными шторами и витал приторный запах сигаретного дыма.
Оглядываюсь и вижу совсем немного, но из того что попадает в поле моего зрения, я делаю выводы что нахожусь в чьём-то кабинете. Рядом массивный стол, на котором стояла небольшая настольная лампа, с тусклым освещением, хаотично сложенные некие документы, ноутбук и...огромная мужская рука на столешнице, с золотой печаткой на среднем пальце, которая выглядывала из той части кабинета, которая полностью была покрыта мраком.
Не знаю почему, но эта рука уже пугает меня, я машинально дёргаюсь в сторону, прижимаю ладонь к груди и подавляю рвавшийся наружу крик.
- Подойди, - вдруг приказывает хриплый, грубый баритон из темноты, который вызывает в моём теле дрожь.
Безумно боюсь, но делаю несколько несмелых шагов на голос, а когда выхожу на свет, слышу резкое «Достаточно», и замираю, пытаясь устоять на дрожащих ногах. На мгновение виснет гробовая тишина, и я слышу, только стук своего сердца, которое барабанной дробью отдавало громкими ударами в моих ушах.
Я всем своим нутром чувствовала на себе режущий взгляд мужчины, и не могла взять себя в руки, чтобы хоть немного успокоится. Меня разглядывали, внимательно и очень медленно, а я дышала через раз, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание.
И что он во мне мог такого интересного разглядеть, что так долго буравил взглядом, убивая меня в медленном, мучительном ожидании?
Когда-то идеально выглаженная, новенькая юбка-карандаш и белая блузка теперь были испачканы грязью и в некоторых местах разорваны. Локоть - сбитый в кровь, скула слегка счесана от столкновения с асфальтом, губа разбита, а гулька на голове, в которую были уложены мои длинные волосы, цвета молочного шоколада, теперь была набекрень.
Ужасное зрелище, которое может вызвать только смех…но мужчина не смеялся.
Теперь, когда глаза привыкли к полумраку, мне удавалось разглядеть массивный силуэт человека, который находился в огромном кожаном кресле и медленно курил сигарету.
Его рука, которая продолжала покоиться на столе, приходит в движение, слегка смещаясь, и я резко перевожу на неё взгляд. А потом, внутренне замираю, затаив дыхание, когда замечаю на столе, под этой огромной ладонью несколько своих фотографий, вложенных в папку с несколькими листами формата А4, где жирным шрифтом было написано: « Вес: 52 кг, рост – 1,68., 24 года, отношений нет», и прочее…обо мне. Работа, семья, друзья, интересы, и это только то, что я успела разглядеть, пока меня не отвлекла та же рука, которая медленно сжалась в крепкий кулак.
- Так вот значит, какая ты…Милена Ерофеева! – хрипло говорит мужчина, и я судорожно сглатываю.