Мои палачи (СИ

— А вы знали, что ведущий носит парик? — Настя, задрав пышную юбку, поправляет чулки. — Когда он размахивал лентами, и Юле в руки шлепнулись его волосы…

Запрокидываю голову и смеюсь. Свадьбу ведёт популярный стендап-комик, он в центре зала стоял, я рядом, мы объясняли правила конкурса, он бурно жестикулировал, и на меня вдруг упала блондинистая лепёшка.

— Ты лицо Юлино видела? — Марина заходится смехом.

— Я не поняла, что это парик, — вытираю выступившие слёзы. Тру щеку, — о-ой. Мне надо все таки дойти до зеркала. Макияжу аминь, наверное. И на счёт горячего уточнить.

— Сходи. Кофе выпила, давай оживай, — торопит Марина.

Они уходят первыми, я убираю бутылку в ящик и запираю кабинет. В коридоре музыка звучит громче, играет песенка о любви.

— Беги, беги ко мне по млечному пути, — подпеваю и без стука захожу в Ванину обитель. Уже открываю рот, но слова про горячее застревают в горле.

Внутри горит длинный настенный светильник, босс развалился в кресле, полубоком, стол загораживает обзор, но внизу, на полу виднеются кислотно-яркие салатовые туфли. Смелая летняя модель. В таких пришла племянница мужа, Лера. Вроде бы, она учится в медицинском. И похоже, ни отдыха, ни продыху от учебы не знает, ибо сейчас она активно, с сочными хлюпами ислледует анатомию между Ваниных ног.

Растерянно сжимаю ручку, Ваня поворачивает голову, пару секунд смотрит мне в глаза и широко улыбается. Его ладонь со стола скользит вниз, на Леру. Он быстро дергает плечом, словно грубо мотает ее голову по члену. Она громко мычит.

Он снова смотрит на меня. Языком толкается в щеку и манит пальцем к ним.

Отмираю и выскакиваю из кабинета. Прикрываю дверь.

Отлично.

Лера совсем спятила.

Может, она перебрала и надо забрать её? Пока раздумываю, открывается дверь в служебный коридор и на пороге маячит Денис.

А этот чего приперся. Он коллега Артура, и с женихом они не друзья. Его не приглашали. И что он забыл в помещениях для сотрудников?

Он стоит влолоборота и с кем-то разговаривает.

Слишком хорошо помню утро, бар и его грязные подкаты, и пока он меня не заметил, шмыгаю обратно к Ване.

У босса продолжается минет.

Он смотрит на меня и в удивлении сводит брови, мол, серьёзно, ты вернулась?

Дурацкая ситуация.

И виноват Артур, я бы не бегала от его партнёра, если бы он его осадил. Стараюсь не смотреть на босса и прислушиваюсь к шагам в коридоре.

— Сходи погуляй немного, мне пока некогда, — хрипло просит Ваня.

Я мешаю ему расслабиться, конечно, заперлась в такой момент. Но когда Лера встаёт на ноги, понимаю, что просьба не мне адресована.

— Погулять? Ты просто урод, — выплевывает девушка. Резко разворачивается, злым взглядом натыкается на свидетеля и меняется в лице. — Ааа, — понимает, — Юль, — она на ходу вытирает губы, — не говори Артуру и братьям, плиз, они меня убьют. Ты ничего не видела, ладно? Я много выпила и…

— Не скажет, детка, не волнуйся, — Ваня подталкивает её на выход. — Я тебе попозже наберу и продолжим.

— Тебе не стыдно? — интересуюсь, когда за Лерой закрывается дверь. Невольно смотрю на ширинку, которую он не застегнул, на выпирающий синий кусок трусов. — Она племянница Артура.

— Я не знал, — Ваня растерянно чешет голову. Светлые волосы падают ему на лоб. — Тогда не буду ей звонить, — он улыбается.

— Очень весело, — хмуро киваю. — Слушай, блюда…

— Какие блюда, Юль, я не для этого её выгнал, — перебивает он, складывает ладони на моей талии, на красном конкурсном платье Красной шапочки. — Ты зачем вернулась? — он наклоняется, ведёт носом по моей шее, замирает возле уха и делает глубокий вдох. Шепчет, — вкусные духи. Внученька, щас серый волк тебя съест.

— Вань, закатай губу, — упираюсь руками ему в грудь. — Уже не смешно. У тебя что с головой?

— Так же разводишься вроде? — он выпрямляется, шмыгает носом. — Артур на днях спрашивал. Не вешаешься ли ты на меня. На меня-то нет, а с кем ты там отжигала, он все знает. Я не ожидал, честно, — он усмехается, — думал, у вас любовь, все такое.

Спрашивать у друзей, коллег, братьев не вешается ли на них твоя жена — Артур мозгом тронулся. С чего он это взял. Все было нормально еще…в среду, он не давал мне спать всю ночь, и даже в душ не пускал, а сегодня суббота, значит, совсем недавно про меня наплели каких-то невероятных гадостей. И это так дико, кто и что мог ему сказать, если он и разговаривать со мной на эту тему не хочет, а сразу развод?

— А еще гости говорят вы днем у ЗАГСа орались, — Ваня теребит шнуровку на груди моего платья. — Я так понял — конец?

— Мне надо Артура найти, — наваливаюсь на дверь и выпадаю в коридор.

— Не надо, останься, — за черные шнурки он тянет к себе, обхватывает мою шею и сдирает с головы красную шляпку.

— Вань! — в раздражении поднимаю колено и бью ему между ног.

Он со стоном сгибается, я торможу на пороге. Жестко получилось. Не стоило.

— Вань, прости, я… — делаю шаг к нему.

— Ну все, сучка, — он морщится и ощупывает ширинку. — У тебя есть десять секунд, чтобы спрятаться подальше, пока я не поймал. Иначе я тебя найду и так оттрахаю, что ты потом ходить не сможешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 7

— Ты что, бежала? — Марина поднимает брови.

— Нет, — качаю головой, перевожу дух. А я, правда, бежала, не было желания проверять, пошутил Ваня или нет. — Артура не видела?

Она поднимает голову, оглядывает зал. Ведущий трясет какими-то тряпками, возле него несколько девушек в серых костюмах кошечек, рядом мужчины примеряют белые маски котиков. Музыка орет, ведущий орет еще громче:

— Последний конкурс этого вечера и я от вас отстану! Ну же, девушки, не хватает кошечек! О, свидетельница! Давай-давай, не прохлаждайся!

Закатываю глаза. Забираю из его рук костюм. Мне совсем не до конкурсов, у меня брак рушится, но кого это волнует. Явно не развеселого типа в песочного цвета парике. У него свои проблемы. Ранее облысение и все такое.

Иду к выходу и налетаю на мужа. Он встряхивает пальцами, на меня попадают мелкие брызги, наверное, в туалете был.

— Артур, мне это надоело, — бью его костюмом. — Ваня меня просветил. Про наш развод, и что ты о моих похождениях знаешь. Обсуждаешь со всеми мои мнимые косяки, а со мной даже не поговорил.

— А ты бы призналась? — он сдвигает меня с прохода, к столику, где горкой возвышаются бокалы с шампанским. — Ты меня за какого-то оленя держишь? Хочешь, чтобы я тебя о твоих любовниках расспрашивал?

— Каких любовниках?

— Тебя сдали.

— Кто?

— Неважно.

— Отлично, — хмыкаю, — кто угодно может про меня чего угодно наплести, а ты веришь. Точно, лучше развестись, это не любовь, — обхожу его, он дергает костюм в моих руках. — Отпусти, мне переодеваться надо.

— Если бы я тебя не любил, — он сжимает пушистый кошачий хвост, пришитый к серой юбочке, — ты бы уже в пропавших без вести числилась.

Хлопаю ресницами. Вглядываюсь в его хмурое, без улыбки, лицо. Он это всерьез. Что за предательство утопить меня может, закопать, расстрелять, я и не сомневаюсь, он вспыльчивый, ревнивый и абсолютно не боится наказания, он вряд ли осознает, что можно, а что нельзя, уверенный, что задета его гордость, а семья любую концовку при желании замнет, очень хорошо это представляю. Морозец по затылку поднимает волосы, в платье без рукавов так холодно.

— Ясно, — сглатываю. И закипаю от несправедливости, — тебе навешали про измены и то, что я знакомых твоих окучиваю. Ты у шести человек спросил. Они подтвердили, что тот урод тебе наврал, так в чем дело?

— Не все.

— Что не все?

— Не все подтвердили. Один из шести сказал — да, было. Подкатывала твоя Юля. И я ему верю. Больше, чем тебе. Зачем ему врать?

— Потому, что он тоже урод.

— Он не урод, — Артур дергает на себя хвост, и я влетаю ему в грудь, — а ты меня выставляешь лохом. Твои любовники смеются у меня за спиной, мол, он рогатый придурок. Короче, — он щурится, — либо ты мне назовешь их имена и мы с тобой спокойно разойдемся, либо… — он замолкает. Жует губу, — а нет, Юль, спокойно не получится. Ты меня унизила, теперь я хочу унизить тебя. Цифру от одного до шести выбирай.