Страница 4 из 4
Это было 10 августа этого года. Около полудня вместе со своими японскими проводниками я прибыл в деревеньку Куннуй, удаленную от Осямамбе, где я разбил свою стоянку, на расстоянии в 3 ри. Хозяин дома, в котором должен был проходить медвежий праздник, вышел со своими гостями к нам навстречу для торжественного приветствия. Все надели свою лучшую одежду, что при известной неряшливости айнов, конечно, мало о чем скажет. При праздничных случаях ими нередко носятся старые японские роскошные наряды. Было смешно видеть старого почетного айна, который гордо прогуливался в длинном шелковом богато украшенном вышивкой облачении, которое когда -то много лет назад могло принадлежать гардеробу японской певицы или танцовщицы, а сейчас со своими поблекшими красками и с грязными пятнами, конечно, совсем мало несло в себе что -то от старой роскоши. Пожилые мужчины носили вокруг лба своеобразное головное убранство, называемое shaba—úmpe (shaba = голова), вид короны, которая надевается только по высоким праздникам. Она сплетена из коры дикого винограда и обильно украшена обструганными древесными спиралями (см. ниже), необработанной резьбой по дереву, борщевиком, виноградными лозами или тому подобным. Своим черным цветом корона обязана дыму, который заполняет каждую айнскую хижину в любое время дня и года и делает пребывание в ней мало приятным (не говоря уже о различных распространяющихся в хижине запахах и водящихся в ней насекомых). Также и прекрасный пол – среди которого, кстати, не было представлено ни одного милого, не говоря уж красивого, лица – надевал свои лучшие украшения, состоящие из ожерелий и жемчужных цепочек; прекрасным полом неизменно носился и другой вид украшений, а именно, татуировки лица, кистей рук и предплечий. Некоторые имели шелковые платья, а одна пожилая женщина даже бархатный головной платок, с помощью которого волосы удерживались над лбом.
Мы нашли все общество, состоявшее примерно из нескольких трех десятков лиц – мужчин, женщин и детей – уже собранным, также здесь появились и некоторые любопытные японцы, живущие по соседству. После того как мы немного огляделись на месте действия праздника, прежде всего, осмотрели главного героя дня, молодого медведя, который, не подозревая ничего плохого, бодро играл в своей грубо сооруженной из тонких досок и нагруженной камнями клетке высотой 1,6 м, мы были приглашены войти в хижину, где должен был начаться праздник с торжественной либацией.
Внутри хижины сегодня было больше порядка и чистоты, чем я обычно видел в той местности. Домашнее сокровище, состоящее преимущественно из старых мечей, священных предметов, украшений и посуды для питья, было для праздника дня извлечено из ящиков, которые занимали часть северной стены хижины, и расставлено или развешано там. В северо – восточном углу, который является святым для бога дома, на стене были воткнуты новые гохэй – жезлы.
Они представляют собой деревянные стержни длиной от ½ до ¾ м, верхние слои которых соструганы в узкую спиральную стружку. Они изготавливаются всегда из определенной древесины. Однако, вид древесины, который выбирается для этого, различен в различных местностях. Здесь, как и на всем участке от Мори до Осямамбе, для этого берут кизил настоящий (Cornus brachypoda; яп. Mizu – no – ki), в то время как уже на противоположной стороне Вулкан – Бай, например, в Момбецу и на восточном побережье от Мукавы на юг для этой цели служит ива. Такой стержень, называемый inabo, имеет то же самое значение, что и знаменитые бумажные полосы – гохэй – синтоистских храмов, этот стержень является священным предметом, который представляет богов. Отдельные древесные спирали обычно укреплялись на всевозможных предметах, особенно таких, которые использовались по торжественным случаям, как это уже было описано про упомянутую выше корону. На медвежьих клетках всегда вверху на четырех углах устанавливают inabo. Один раз я увидел там же и укрепленный серп, как это иногда бывает также на крышах хижин – кстати, также и на хижинах японцев на Эдзо – чтобы оберегать их от болезней и злых зверей.
На очаге, который занимает середину хижины, также был вставлен inabo. Вокруг очага были положены циновки, на которые опустились присутствующие. Хозяин дома сперва перед очагом совершил жертвоприношение богу огня. После этого гости последовали его примеру. Затем была совершена либация богу дома перед тем углом дома, который является священным для него.
Во время этой церемонии айны сидят – не как японцы с подогнутыми под себя ногами, а с согнутыми, положенными перед собой ногами – и сперва поднимают удерживаемый левой рукой сосуд для питья один раз ко лбу, в то время как немного поднимается и правая рука с повернутой наверх ладонью. Затем плоская, заостренная спереди, часто украшенная резьбой, а подчас и подвижной фигуркой, имеющая примерно 30 см в длину и 3 см в ширину палочка, называемая ikubasui, которая перед этим лежала поперек над сосудом для питья, погружается в сакэ, несколько капель его – по возможности, экономно – капают на пол (в случае жертвоприношения богу огня – в огонь) и после этого палочкой несколько раз горизонтально проводят над сосудом для питья туда и сюда. При этом бормочут в бороду или произносят молитву. Когда это окончено, пьют, а именно, большими глотками, причем с помощью палочки усы как завесу поднимают вверх. Эта церемония происходит не только в торжественных случаях, но и вообще предшествует любому процессу питья. В то время, как богам таким образом было совершено жертвоприношение, причем зачастую сосуды для питья переходили из одной руки в другую, между присутствующие многократно обменивались приветствиями; также еще раз длинной речью радушно приветствовал хозяином дома. Для приветствия айны несколько медленно поднимают руки с обращенной к верху ладонью, наклоняя при этом голову и после этого гладят себя по бороде или, если она сбрита, передние локоны. Другая форма приветствия состоит в том, что они медленно трут в продольном направлении руками, положенными одна на другую ладонями. При этом постоянно обмениваются уважительными речами. Хозяйка дома, которая вырастила медведя, во время этого тихо и печально сидела в стороне, порою она даже давала волю слезам. Эта печаль кормилицы медведя, которая далее в ходе праздника выражалась еще больше, безусловно, не была деланной, например, предписанной правилами праздника, наоборот, хозяйку дома явно близко затрагивала судьба ее приемыша. Также и она затем совершила одну либацию, ту же, что совершили и несколько пожилых женщин. Либация, совершаемая женщинами, намного проще, чем таковая у мужчин: они только лишь один раз перед тем как пить поднимают сосуд для питья один раз вверх и после этого проводят один раз правым указательным пальцем под носом. Дочери хозяина дома, которые предпочтительно отличались от прочих собравшихся опрятностью и старшая из которых была замужем за японцем, время от времени ходили и варили в котле над огнем приготовляемый из проса праздничный пирог; однако в питье они принимали участие столь же мало, что и другие молодые женщины.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.