Ледяная синева

– Слушаю, ваше превосходительство.

– Задержанный Тихон фон Виден курсант Высшего Императорского училища звездного десанта, а я – полковник Мирский, начальник этого училища. Скажите, могу я забрать у вас своего курсанта под личную ответственность?

Андроид почти не задумывался. Вернее, он молчал ровно столько, сколько его электронному мозгу понадобилось для поиска соответствующего файла.

– Военнослужащие, в том числе курсанты, проходят по другому ведомству. И с их правонарушениями разбирается военная полиция.

Еще одна короткая пауза.

– Да, ваше превосходительство. Данная ситуация предусмотрена. Отправляйте электронной почтой официальный запрос на адрес нашего участка, с копией приказа о зачислении фон Видена, и забирайте курсанта. Но, поскольку наш разговор записывается и ваша личность уже идентифицирована – я могу отпустить задержанного прямо сейчас… Заодно отменив вызов дознавателю.

– Благодарю за службу.

– Рад стараться, ваше превосходительство… – усатый андроид нажал на кнопку. И двери в «аквариум» открылись. – Задержанный, с вещами на выход. Подойдите ко мне. Подпишитесь в протоколе, что с вами обращались гуманно, и вы не имеете претензий.

– Что? – девушка возмущенно всплеснула ладонями и схватила Тихона за рукав. – Не подписывай! Ни за что не подписывай! А вы… – тут она вспомнила, что перед ней робот. – Мы имеем претензии! Еще какие претензии. Целый час невинного человека продержали под арестом и даже не извинились!

– Отказ от подписания является нарушением протокола… Без подписи на нем я не имею права… – монотонно забубнил полицейский. – Предыдущее решение аннулируется. Задержанный, вернитесь в комнату предварительного…

– Отставить! – рявкнул Мирский. – Тихон! Быстро прижми палец к сканеру и выметайтесь оттуда! Немедленно! Оба! Это приказ! Цирка с меня на сегодня хватит. А с тобой, Анна… – голограмма развернулась к дочери и тут же сменила интонацию. – В общем, дома поговорим. Жду вас у себя в кабинете, – полковник взглянул на часы, находящиеся где-то вне поля зрения, – не позже чем через три… – он насупил брови и поправился: – Сорок семь минут. О шаттле забудьте. Оплатишь ТФ-переход. Мое время и нервы дороже.

– Как скажешь, папуля… Целую. Ты самый лучший! – Аня ловко щелкнула по браслету ногтем указательного пальца, и голограмма исчезла.

Тихон тем временем тоже закончил с бюрократическими процедурами. Машинально кивнул опять начавшему зевать «Валерьянычу», одной рукой подхватил свой саквояж, второй – взял девушку под руку и торопливо потащил ее прочь из участка. Взбалмошное создание вполне могло отчебучить еще что-нибудь эдакое, выходящее за рамки инструкций андроида, тем самым существенно затянув процедуру прощания с околотком.

– Значит, ты и есть та самая Аня Мирская? Чудо-ребенок…

– Оказывается, вы с папой знакомы?

Молодые люди произнесли вопросы одновременно, как только оказались снаружи. Переглянулись и рассмеялись.

– Да… – ответ прозвучал также в унисон, что только увеличило веселье.

– Стоп, стоп… – Аня торопливо подняла руку, видя, что Тихон собирается что-то сказать. – Давай по очереди. И, чур, я первая.

Тихон согласился. Уступать девушкам и старикам учат еще в детском саду. Странный обычай, если вдуматься, но раз уж продержался всю многовековую историю человеческих отношений, значит, некая рациональность в нем имеется.

– Так откуда папа тебя знает? И что значит «та самая», да еще и «чудо-ребенок»?

– Вообще-то это два вопроса, а не один… – хмыкнул парень. – Впрочем, не суть… Отвечаю по порядку. Наши отцы служили вместе в Даль-разведке. Прокладывали трассы для пионеров переселенцев… Пока мой в Спас-отряд не перевелся. «Та самая» – значит, что я о тебе много слышал.

– В каком контексте?

– Например, после очередной моей… шалости, папа жаловался маме: «Ну почему нам не повезло так, как Мирским? Родили бы себе дочь и жили, не тужили. Анечка точно такого бы не учудила. Чудо, а не ребенок!»

– Что?! – девушка застыла с открытым ртом, часто хлопая ресницами.

«Красивые. Но явно искусственные. Столь длинными и пушистыми они бывают только у жирафов. Наверно, чтобы даже снизу было видно, какие у животного красивые глаза…»

Неизвестно, какие еще сравнения могли прийти в голову аборигену сельскохозяйственного мира, потому как посмотреть было на что и помимо ресниц, если бы девушка не хлопнула себя по лбу.

– Вот дура… Как же я сразу не сообразила. Ну, да… Тихон фон Виден. Забавно… Знаешь, я могу тебя порадовать… Ты тоже из коллекции «чудо-детей». Если верить папуле, который примерно таким же текстом комментировал мои капризы… – и прибавила сердито: – Что же они не махнулись отпрысками «не глядя»? И все сразу стали бы счастливы. И мой отец, и твой… – поняла, что сгоряча ляпнула глупость, и прикусила губу. – Извини.

Желая сменить тему, Тихон преувеличенно бодро спросил в свою очередь.

– А ты куда направлялась? Когда тебя ограбили? Панорамой космопорта полюбоваться?

– Покушать… – засмеялась Аня. – Ты же сам только из звездолета. Знаешь тамошние меню. Канарейка и та похудеет, пока долетит. Кстати, я по-прежнему голодная. За всей этой кутерьмой как-то позабылось, а когда ты спросил – аппетит сразу проснулся. Не возражаешь?

Аня привыкла, что ее желания всегда находят одобрение у окружающих, поэтому потащила Тихона к эскалатору раньше, чем тот ответил.

– Но полковник приказал… – начал было нерешительно парень.

– Успеем. А если даже задержимся на полчасика? Расстреляет он нас, что ли? – тараторила девушка, целеустремленно продвигаясь к бегущим ступенькам. – Не имеет полномочий… Хоть все только и говорят о грядущем вторжении эннэми, военного положения в Империи еще не объявляли. Так что не дрейфь, курсант. К тому же ты со мной. А это надежнее самого мощного защитного поля… – и гордо добавила самый убойный аргумент: – Папа меня любит.

– А ты его?

Вопрос оказался столь неожиданным, что Аня остановилась так резко, будто наткнулась на невидимое препятствие.

– В смысле?.. Конечно люблю… Разве бывает иначе? Это ж папа.

– Не знаю… Я не задумывался над этим… раньше. И только теперь, когда не могу извиниться, стал понимать, сколько раз поступал… по-свински. Или – как ты сейчас… наплевательски. Будучи уверен, что он меня простит.

– Гм… – девушка насупила бровки. В меру выщипанные, изгибающиеся ровными, плавными дугами. – А ведь ты прав… Я тоже иной раз веду себя… – но тут же делано рассмеялась и взмахнула рукой, будто прогоняла прочь неприятные воспоминания. – Пожалуй, домашний обед вполне компенсирует мои страдания и муки голода. Отец наверняка предупредил маму, что пригласил в гости сына давнего товарища. Значит, подадут нечто невероятно вкусненькое. Помимо обещанного мне, в честь окончания школы, «Воздушного» торта! Вот тогда и разговеюсь.

– Любишь покушать?.. – подколол Тихон.

– Фи, сударь… Вы на какой конюшне воспитывались? Разве можно благонравным барышням такие вопросы задавать? – и снова весело рассмеялась. – Люблю… Ну и что? Это где-то заметно?

Девушка провела рукой по осиной талии, подчеркивая точеную фигурку. Короткое летнее платьице из воздушной ткани и так не прятало почти ничего из того, что можно демонстрировать, не нарушая законов морали, – а когда Аня нарочно приняла позу манекенщицы, Тихон окончательно убедился, что новая знакомая не просто симпатичная, а очень красивая. И… неожиданно для себя покраснел.

Заметив это, Аня хихикнула и тоже зарделась.

– Да ну тебя… мужлан неотесанный. Деревня… Дай руку, а то потеряешься еще в толпе. Отвечай потом…

Любой другой девице, даже Лере, Тихон не смолчал бы, но Ане грубить не хотелось совершенно. Он покорно дал девушке взять себя за руку, больше обращая внимание на то, как приятно холодят ладонь нежные пальчики. Подумав, что готов идти с нею так куда угодно далеко, а не только к ближайшему терминалу ТФ-перехода. От неожиданно приятных ощущений, которые вызывало прикосновение, даже упустив из виду, что всего лишь через несколько минут исполнится давняя мечта.