Химеры

— Что?

— Думаю, как только мы откроем внутреннюю решетку, дролери и Королева обо всем узнают. И тогда нам с Каньетой надо, чтобы кто-то удерживал мост.

Мост мы обрежем, подумал принц, но дролери это вряд ли остановит. И тогда пригодятся винтовки.

— Два полуночных демона спасают найлов и их богов, — хмыкнул Анарен. — Смешно. Ну да ладно, потом посмеемся, если все сложится.

— Уверен? — Киаран посмотрел на него через плечо.

— В чем? Что посмеемся?

— В том что мы демоны.

— Не знаю, как ты, а у меня даже паспорт есть, — принц невесело похлопал себя по груди.

— Он давно просрочен, твой паспорт, — фыркнул Киаран. — Пора уже менять.

Ньет поднялся из-за дюны, где лежал в распадке под ветвями молоденьких сосен и наблюдал за лагерем. Голова раскалывалась — будто бы Нальфран и Королева кричали внутри нее на разные голоса. А другие старшие молчали. Наверное тюрьма удерживала их голоса, вон она — высокая серо-розовая скала… скалы — над лагерем, рукой подать. Темные дырочки в толще гранита — как ласточкины гнезда.

Лагерь бурлил голосами, запахами — люди, нелюди, раненые, здоровые, добрые, злые — все это перемешивалось в какой-то немыслимый суп из ощущений и причиняло беспокойство. И еще было кое что, какое-то знание, которое лежало отдельно и не могло быть разрушено.

Рамиро и Аймо — Ньет увидел их — быстро шагали через лагерь, их никто не провожал, не стерег — слишком много тут было разношерстного народа, у всех свои правила, у всех свои командиры. Двое людей никого не интересовали, а повелители всего этого пестрого войска остались в королевском шатре. Рамиро с Комраком негромко переговаривались. Комрак с болью посмотрел на мокрых, измученных найлов у костров, которых охраняли люди Лавенга. Там же мелькали серо-синие одеяния невениток. Найл отвернулся.

У края дюн Ньет присоединился к ним. Рамиро махнул рукой и поморщился на Ньетов вопросительный взгляд. Ничего не вышло. Кто бы сомневался.

Сделали вид, что спускаются к лодке, а сами пошли дальше по берегу, спрятавшись от случайного взгляда из лагеря в тени гранитных утесов. Найл достал из кармана какую-то блестящую коробочку, ее половинки поворачивались на петлях. Остановился, нашел взглядом серо-розовую надвратную башню, прилепившуюся к неприступной скале, поймал в коробочку луч солнца. Через пару мгновений в бойнице башни блеснула ответная вспышка. Потом череда вспышек — короткая-длинная-короткая-длинная. Пауза. Длинная. Пауза. Короткая-короткая-длинная. Пауза. Длинная. Пауза.

Ньет не отрываясь смотрел на белый мигающий солнечный зайчик, потом глаза наполнились слезами и он недоуменно моргнул.

— Все в порядке, идите за мной.

Ньет шел за двумя людьми: высоким, в темной шинели, с прямыми плечами и походкой военного, и вторым, тоже не маленьким, тоже в форме, только в альдской, но шел этот второй как-то по другому, поглядывал по сторонам, даже головой вертел. В спине и затылке его чувствовалась усталость и Ньет вздохнул.

Неподвижное солнце заставляло их отбрасывать перед собой короткие тени. По серому песку боком пробежал маленький краб.

Вот идут люди, думал Ньет, глядя себе под ноги. Хотят помочь моему народу. Сейчас, если, о, Наль…нет, только не она. Если, о боги, все получится, если мы сумеем и все эти сверкающие сполохи были не зря, если все пойдет как надо, если… если мы закончим этот длинный путь здесь. Спасем Авалакха.

А он окажется таким же, как Нальфран.

Зачем тогда все это. Все эти… много лет.

— Вот тут, — сказал Комрак, остановившись у прогоревшего остова костра. — Если нырнуть и проплыть направо — будет вход.

Найл нырял и плавал, как настоящий фолари, а Рамиро некоторое время бултыхался на поверхности с зажмуренными глазами, пока Ньет не велел ему набрать воздуха в легкие и не потащил за руку за собой, вглубь. Вода сомкнулась над их головами.

Пещера оказалась темной, гулкой. Плеск воды отдавался эхом от стен и высоченного свода. Вода покрывала почти весь пол, который постепенно повышался противоположной от входа стене. Ньет, превосходно видевший в темноте, с трудом различал какие-то вспышки и пятна, скорее чутьем, чем зрение, обнаружил выход и повел двоих людей за собой. От ощущения опасности у него сильно колотилось сердце, встопорщился гребень на хвосте. Человеческий облик мигом совлекся с него, как с людей — одежда. Они молча поднялись по узкой винтовой лестнице, прорезанной прямо в толще осклизлого от влаги камня. Откуда-то сверху падал слабый свет, или скорее напоминание о свете. Еще долгие сотни шагов — и они поднялись в сухую часть тюрьмы, Ньет примерно понимал, что они идут по галерее, проходящей во внешней стене. Было тихо. Никого, только слабый шорох шагов и далекий плеск воды. Свет исходил из крошечной бойницы. Комрак выглянул наружу.

— Пока тихо. Я вижу подвесной мост и часть лагеря, нам надо подняться еще выше, там должен быть проход в надвратные башни. Наверное вот по этим ступенькам.

— Странно, — сказал вдруг Рамиро, пытаясь выковырять из уха воду.

— Что?

— Я думал, что тут все будет волшебное. А это просто развалины старой крепости, таких на северном побережье десятки можно увидеть. Может здесь и нет никого.

— Есть, — Ньет глубоко втянул в себя солоноватый затхлый воздух, зажмурился. — Там кто-то есть…внутри. Но как будто очень далеко, не докричаться.

Сверху послышался негромкий стук, откинулась крышка люка и в квадрате синего неба появилась растрепанная темноволосая голова.

— Залезайте, — сказал Киаран. — Хорошо, что пришли.

Вход во внутренние помещения тюрьмы перегораживала решетка — толстенные железные прутья, не прутья — колонны, толщиной с ногу взрослого человека. Подъемный механизм, тоже колоссальный, будто для гиганта сделанный — зарос известью, какими-то серыми махрами, наплывами ржавчины. Бронзовое колесо уходило в стену. Цепь была разомкнута и лежала у стены, как змея. В тоннеле за решеткой виднелись ряды ниш, большие и малые, темные, оплывшие, как соты. Пыль, паутина и еле слышные шепотки, будто от сквозняка.

Киаран сдвинул брови, прошелся вдоль решетки, не касаясь ее. Покачал головой. Потом вдруг остановился ровно в центре, широко развел руки и распрямил пальцы. По коридору прокатился плотный порыв ветра, пыль взметнулась маленькими смерчами, железные колонны дрогнули, чуть согнулись и начали оплывать, словно горячий воск. Но не расплавились, устояли. Треснул замковый камень над головой слуа.

— Нет, не получается, — Киаран обернулся. — Здесь столько железа, никакой силы не хватит, чтобы совладать с ним. Полезли наверх!

— Зачем?

— Я призову воду! Вода затопит камеры и твои родичи освободятся. Не рассуждай, поторапливайся! Королева теперь наверняка знает, что мы здесь. У нас совсем мало времени. Сама она занята с Нальфран, но она пришлет своих людей.

А как же наши люди, хотел спросить Ньет. Но времени не оставалось, кружилась в застоялом воздухе тысячелетняя пыль, пронизанная солнечными лучами, мириады крохотных пылинок. И тогда они побежали.

Выстрелы послышались, когда Ньет лез по внешней отвесной стене тюрьмы, которая и стеной-то не была, а так, куском скалы. Они отыскали подходящую дырку, выбрались, помогая друг другу, наружу, Ньет цеплялся когтями, засаживая их глубоко в трещины, легкий Киаран висел на его плечах, ухватившись за шипы или выступы чешуи, что бы там там ни было — и не шевелился. Ньет чувствовал себя огромным, как дракон. Он прозмеился по скальному карнизу, сшибив ударом гребнястого хвоста выросшее на камне деревце, Киаран стиснул его бока коленями и что-то прокричал. Пуля ударилась рядом, высекла из гранита раскаленные крошки, но чешуе они не повредили. Ньет посмотрел вниз — оборванный подвесной мост болтался в над фьордом, как нитка бус, а еще дальше, в немыслимой глубине, голубела морская вода.