Страница 47 из 62
Дом Казаковых находился на возвышении и разительно отличался от современных коттеджей. Раньше я его наблюдала только издалека, поэтому он мне казался значительно меньше, чем на самом деле. Одноэтажный, с белыми стенами и высокими потолками, даже пара колонн на входе имелось. Монументально, примерила я слово, и оно подходило как никакое другое. Очень похоже на летнюю резиденцию какого-нибудь столичного князя, не меньше, и год постройки скорее всего датирован веком девятнадцатым.
Гордей припарковал машину, помог мне выбраться и потянул за руку левее от входа, по выложенной тротуарной плиткой дорожке. Мы поравнялись с высоченным кипарисом, а я увидела зачем он меня сюда подвел. Безумно красивый вид. Вниз по склону тянулся ровный ряд виноградника, за ним, кажущаяся от сюда ровной, линия садов и после уже – море. Бескрайнее, до горизонта, каких-то нереально сумасшедших цветов с этого ракурса.
– Приехали, – услышали мы и повернулись.
В дверях стояла Соня. Мне даже не нужно было об этом говорить, я просто знала - это она. С любопытством поглядывающая женщина, никак не вязалась с хозяйкой. Трикотажное, бордовое платье строгого кроя, собранные волосы, которые уверенна подколоты шпильками и черные круглоносые туфли на едва заметном каблуке. А приметная брошь на груди больше напоминала орден, чем украшение.
– Соня, – раскинув руки поприветствовал её Гордей. – Да ты нереальная красотка!
Та махнула на него рукой и довольно фыркнула:
– Да, ну тебя!
Мы подошли, но пока мы приближались Соня внимательно разглядывала меня, а когда замерли напротив неё, перевела взгляд на Гордея. Какого рода впечатление я произвела на неё понять не удавалось. Глаза лучились добротой, но это по отношению к нему, что касается меня, Соня никоим образом своих эмоций не выдавала. Смотрела обычно, изучающе.
– Знакомьтесь. Это Соня, моя старинная приятельница, – шутливо представил Гордей. – А это, Соня, Ася, моя девушка. Прошу любить и не жаловаться.
Я смутилась, едва слышно сказала «очень приятно» и невольно прикусила щеку изнутри. Соня бросила Гордею «разберемся», затем мягко улыбнулась в мою сторону и сказала:
– Будем знакомы. Что ж, идемте, ужин стынет.
В прихожей Соня шмыгнула в кухню, велев нам следовать в зал, я, воспользовавшись тем, что мы остались одни, шепнула Гордею:
– Скажи отчество Сони.
– Михайловна, как Гинсбург или Ротару. Только не вздумай её так звать, – предупредил он и замолчал, достигнув входа в зал, так и не успев объяснить почему.
И что мне прикажете делать? Обращаться к ней запросто, Соня?
Хотя может в их семье так принято, обращения на европейский манер, используя лишь имя, решила я. Но мои мысли не подтвердились. Мы вошли в зал, где я моментально оказалась объектом пристального внимания, успев лишь порадоваться немногочисленности присутствующих. Разом, как по команде примолкли, повернули головы и меня уставились обе присутствующие здесь женщины.
– Добрый вечер, дамы! – с наигранным пафосом поздоровался Гордей.
Дурачился, похоже. Хорошо ему, расслаблен, дома. Пока я гадала которая из двух нарядно одетых дам мама Гордея, он чмокнул в щеку каждую и представил меня. Марина Николаевна, хозяйка дома, оказалась той, что в изумрудном платье, с красиво уложенными волнистыми волосами, приятным лицом и немного кокетливым взглядом. Она покрутила кольцо на пальце и едва заметно, словно нехотя, кивнула мне. Вторая, обладательница цепкого взгляда и чересчур яркого макияжа, оказалась подругой хозяйки. Ираида Львовна, представил её Гордей. В этот момент я и подумала: приди мне охота обратиться к Соне, будет непросто.
– Как твои дела, Гордей? – поинтересовалась Ираида Львовна, демонстративно игнорируя меня. Дождалась ответа и, глядя за спину Гордея, будто ожидала, что она вот-вот появится там, проворковала следующий вопрос: – А где же Миланочка?
Клянусь, она сделала это нарочно.
Неловкая пауза длилась несколько секунд, показавшихся мне вечностью, на протяжении которой Марина Николаевна наблюдала за мной. Я улыбалась в никуда, чувствуя себя дура-дурой, мысленно приказывая себе глубже дышать.
– Да вы сразу в наступление, ещё и с козырей! – развеселился Гордей, поочередно глядя то на одну, то на другую. – Или это не козырь, а так, король пик? Боюсь тогда предположить, какую комбинацию вы ещё подготовили дамы.
– Не понимаю, о чем ты, – надула губы Ираида, отступила в сторону и отвернулась.
– С Миланой мы расстались. А матушка, уверен, выболтала вам сию новость в тот же вечер, я самолично доставлял её к вам на бридж.
– Гордей, что за нахальство! – возмутилась его мать и кинулась к подружке: – Идочка, милая, мы же простим этого балбесину? Ну же, не дуйся, милая.
Ситуация сложилась… нелепой. Возможно, подошло бы слово неловкой, если бы не некоторые наблюдения. Во-первых, Гордей продолжал лыбиться, нисколько не чувствуя вины, во-вторых, женщины не выглядели по-настоящему расстроенными или оскорбленными, скорее изображали спектакль. Вдобавок Гордей подмигнул мне, не парься, мол, а вошедшая Соня, с огромным блюдом в руках, мигом оценила обстановку и воскликнула:
– Господи, что вы тут устроили?! А ну, приглашайте детей за стол!