Страница 50 из 152
Да и пираты в этих водах пошаливают. Хоть и не жалуют их ни синхалы здесь, ни тамилы там, пиратские набеги на вражий берег – национальный вид спорта и у тех, и у других, а жирный купчина – добыча уж всяко попривлекательнее полунищих крестьян с рыбаками, которые и в другой раз никуда не денутся. Интересны пиратам, естественно, и жемчужные промыслы противной стороны, а точнее – уже изъятый у них родной местной властью и околовластными перекупщиками их ценный улов. Но это уже в городах, а не на самом берегу, поэтому и не лепятся города на самом морском побережье у самых морских гаваней с портовыми причалами, а отодвинуты вглубь суши. Столица вон, Анурадхапура которая, вообще ближе к верховьям реки отодвинута – поди доберись ещё до неё с моря. И хотя серьёзного завоевателя это хрен остановит, что позднее и продемонстрируют те же тамильские царьки не единожды и не дважды, пока явной войны с ними нет, от обычных морских урок такая защита вполне надёжна. На малых лодках только и доберёшься до тех верховий, если ещё ниже по течению свои лодочные флотилии набег не отразят, но если и пробился сквозь них, то что эти лодки боевым слонам царька? Попереворачивают слоны их на хрен, да поперетопят. В общем, лишь бы не было войны, а от всех прочих неурядиц извне синхальский царёк в Анурадхапуре отгородился надёжно. Внутренние неурядицы – другой вопрос, от них отгородиться потруднее, но пока-что царьки кое-как справляются.
Современный-то порт Маннар на одноимённом вытянутом острове расположен примерно напротив Махатиттхи, но это только при современном снабжении с основного острова смысл имеет, потому как с пресной водой на самом Маннаре напряжёнка. Зимой сухой муссон с материка господствует, так что на севере Тапробаны сезонность климата выражена порезче, чем на юге. Проще на Большой земле города держать, имея снабжение для них под боком. Ну, нам-то это только удобнее, потому как и стоянка для наших судов в пресной воде желательна, и дела торговые всё-таки в городе ведутся, а не в деревнях на самом побережье. Тому же малайскому купчине, китайский шёлк привёзшему, что в этой нищей деревне делать? Кто из этих ободранных родной властью догола пейзан, рыбаков или ловцов жемчуга у него тут его китайский шёлк в товарных количествах купит? Да и нюхать этот вонизм от гниющих жемчужных моллюсков тоже как-то не в кураж…
Высаживаемся на берег, разделяемся – трое наших навигаторов с рабом Мани в качестве переводчика искать пристанище для людей, потому как понятно уже, что не один день здесь пробудем, а мы сами с его хозяином в такой же роли – осмотреться на здешнем рынке. А то ведь, судя по глазеющим на наши суда и на наших людей местным зевакам и по имеющемуся уже опыту Тамманавы, неровен час, и к тутошнему главнюку вызвать нас могут, не дав даже осмотреться толком. А город ведь поболе той Тамманавы. Правда, судя по ней, и рынок, и постоялые дворы едва ли в городской черте, но их же и найти ещё надо, а это тоже время. С одной стороны, и сам город посолиднее, и главнюк в нём поважнее, и спешка такому важному прыщу едва ли пристойна по чину, это же Восток, но с другой-то и слухи ведь о нашем появлении должны были нас опередить, и официальное донесение – о том, что гонцы от наместника Тамманавы вскоре после нашего приёма спешно рванули и сюда, и в столицу, Мани тогда разузнал на следующий же день. Хрен ведь их знает, этих синхальских шишек и их текущие политические расклады. Если дело у них идёт к войне с тамилами, интерес к нашему оружию будет настолько повышенным, что могут и поужать немного свои протокольные понты.
– Марворид лозим нест! – отбрыкнулся Серёга от пройдохи, лезшего прямо под нос со своим нелегальным жемчугом, – Млять, даже здесь эту свою грёбаную контрабанду впарить норовят!
– Конспирация! – хмыкнул Володя, – На розничном рынке меньше надзора.
Рынков здесь, как оказалось, несколько. Мы сейчас шлялись по розничному, где присматривались в основном к ассортименту. Хотя разделение на розницу и опт на них не столько количеством покупаемого и продаваемого товара определяется, сколько ценовым уровнем сделок. Предметов роскоши, например, стоящих больших денег, здесь искать нет смысла, они – на оптовых, хоть и продаются там в розницу. Ту же самую бижутерию, если она медная или бронзовая, можно купить и здесь, если берёшь не охренительную партию для перепродажи, а вот серебряную или золотую – уже только там. А в лавках с железом я не увидел ни одного изделия из тигельной стали – только дешёвый кричный ширпотреб. Я приценился – немного дешевле, чем в Тамманаве, но хорошо спекульнуть можно только с большой партией, за которой – на оптовый рынок. Исключение составил, если не считать зерновых, только шеллак – его тоже предлагали и мешками, а не только в развес. Со слов продавца, на оптовом рынке его предложат не сильно больше и едва ли дешевле, потому как на экспорт он с Тапробаны практически не идёт. Товар из трёх торговавших им лавок полностью закрывал нашу потребность, а точнее – отведённую нами под тот шеллак долю вместительности наших трюмов. Вот с сахреном так не вышло, а из оптовых рынков нам посоветовали дальний, в Махатиттхе, на котором им торгуют сами привозящие его купцы из Бенгалии. Совет был хорош, хотя и по другой причине – плевать на разницу цен, один хрен смешную для Лужи, но для заказа посадочного материала бенгальского культурного тростника нам требовался контакт с бенгальцами. Тот самый, который так и не сумел без нас наладить сам Мани. Теперь он рассказал нам и подробности – ага, всё та же грёбаная жемчужная паранойя. Бенгальцы тоже торгуют и жемчугом, только своим, бенгальским, который у них розоватого цвета. Тут и чинуши царька нервничать начинают, и бандюки тутошней жемчужной мафии.
– Марворид лозим нест! – отфутболил я уже одного из таких, судя по массивной золотой бижутерии и предложенной нам целой пригоршне хорошего уже сортированного жемчуга, хоть сейчас неси ювелиру сверлить и нанизывать на нитку ожерелье, – Проверка на вшивость или попытка подставы?
– Думаю, что и то, и другое, – ответил агент тестя, – Слух о том, что жемчуг вас не интересует, уже разнёсся, но как не верили мне, так не спешат поверить и вам. Скорее всего, будут и ещё пробовать.
Так оно, естественно, и вышло. Еще на подходе к оптовому рынку Махатиттхи точно такой же "златая цепь на дубе том" попытался впарить нам жемчуг в количестве, не поддающемся отмазке "да это мы просто взяли на образец". Отбрыкались от провокатора, разменяли слиточную медь на местную наличность у менялы, затем нашли бенгальцев с их сахреном. Цена в самом деле подешевле той, что на розничном рынке, если берёшь от мешка и больше. После того, как мы озвучили через Мани нужное нам количество товара, торгаш аж прищёлкнул языком, и сбавить цену в ходе торга раза в полтора особого труда не составило. Судя по его виду, он бы и в два раза её сбавил, если бы мы упёрлись рогом, но нам-то ведь не это требовалось. Удоволив бенгальца явно высокоприбыльной для него крупной сделкой, я объяснил ему ситуёвину – что покупать сахрен постоянно в товарных количествах наши люди здесь не намерены, так что вечной лафы с нами не будет, зато уж разовый-то куш он может поиметь с нас превосходный. Нам нужен посадочный материал бенгальского тростника для собственных плантаций настолько далеко отсюда, что товара готового на такое расстояние не навозишься. И мы готовы заплатить за этот означенный материал, не торгуясь. Если сюда нам его не привезут, сами за ним в Бенгалию сплаваем или подрядим на это дело кого-нибудь, нам без разницы. Так или иначе, тростник этот мы раздобудем, но заработает на этом только тот человек, который поможет нам в этом. Мне искать такого человека дальше, или я его уже нашёл? Он хочет заработать существенно больше обычного? Тогда – я развесил ухи и внимательно слухаю его цену за добротный посадочный материал бенгальского сахренного тростника. Цена, озвученная бенгальцем после минутного размышления, была нехилой и по нашим меркам, почти вдесятеро выше суммы нашей с ним сахарной сделки, но ради такого дела она для нас была приемлемой…