Второе дыхание

ГЛАВА 8

К концу томительного вечера тучи наконец разошлись, и самые упорные поклонники фейерверков выбежали на улицу взрывать цветные хлопушки и огненные фонтаны в садиках, где с ветвей шлепались тяжелые капли.

Я знал, что к тому времени, как я уйду с работы, бабушка и Джет уже будут спать. К тому же я не мог напрашиваться ночевать вторую ночь подряд. Один раз был мне действительно необходим, ну а дважды – это уже наглость. Бабушка никогда не верила в длительные приступы депрессии.

Я прошел пешком полмили, отделяющие здание Би-би-си от моего дома. Меня ждали мансарда, телескоп, хронометр и тапочки. Я полной грудью вдыхал сырой ночной воздух и клятвенно обещал себе, что отныне в моем календаре пятого ноября не будет.

Когда я стоял на пороге, мой пейджер, лежавший в кармане брюк, внезапно ожил, невзирая на поздний час. Он у меня настроен на виброрежим, потому что мне часто приходится бывать в местах, требующих тишины. Я перезвонил по указанному телефону, и Белладонна тут же сняла трубку, хотя время шло к полуночи. На мой вопрос: «Где ты?» – она захихикала.

– В спальне Джорджа Лорикрофта. Только Крису не говори!

– Полагаю, миссис Лорикрофт где-то рядом?

– Ой, Перри, какой ты нудный! – недовольно проворчала Белл. – Ее зовут Гленда. Она хочет с тобой поговорить.

Гленду Лорикрофт я смутно помнил со времен того злосчастного ленча как роскошную блондинку в бледно-голубом свитере, чересчур тесном для ее пышного бюста. Ее голос и тон пришелся бы впору девушке из провинции – откуда-нибудь из Ланкашира. Она сообщила, что ее Джордж уехал в Баден-Баден – по крайней мере, он так сказал, – и она желает знать, какая там погода, будьте так любезны…

Я попросил дать мне Белл и сказал, что желаю знать, с какой это стати я должен посреди ночи переться обратно в метеоцентр из-за такой ерунды.

– Ой, Перри, ну ты прямо как маленький! – воскликнула Белл. – Гленда думает, что Джордж развлекается с какой-нибудь незадекларированной фройляйн. Если я скажу тебе точное время и место, ты сможешь узнать, какая там на самом деле погода, чтобы потом сравнить с тем, что скажет ее благоверный?

– Белл, это не пройдет. Абсолютно. Он всегда может отговориться тем, что забыл или просто спал в это время.

– Гленда говорит, его никогда не бывает там, куда он собирался. Сегодня ему положено быть на скачках в Баден-Бадене, а завтра он даже не будет знать, что там мела метель.

– Слушай, Белл, отвяжись. Попроси Криса. Я буквально с ног валюсь.

– Ни черта Крис не сделает. Он только и говорит, что о поездах.

– Где он? – встревожился я. – И почему он говорит о поездах?

– Он зациклился на каких-то переключателях топлива, – беспечно сказала Белл. – Я в этом ничего не понимаю. По-моему, только ты один и разбираешься, что у него на уме.

– Слушай, найди его!

До нее внезапно дошло, что дело нешуточное.

– Да он и не терялся!

– А где он тогда?

– Говорит, что у тебя на крыше.

Я, расстроенный, вышел через черный ход на пятачок пожухлой травы на задах и задрал голову. Точно, вон он, голубчик. Крис сидел верхом на коньке шиферной крыши, прислонясь спиной к мертвой, полуобвалившейся каминной трубе.

– Слазь! – крикнул ему я. – Я за тобой гоняться не стану.

– Слушай, отсюда видны фейерверки над всем Лондоном! – отозвался он. – Забирайся сюда!

– Я спать пошел.

– Джордж Лорикрофт вовсе не в Баден-Бадене, – пропел Крис, – и Оливер Квигли не поехал ни в Берлин, ни в Гамбург, и даю руку на отсечение, что мой будущий тесть слинял из Колони.

– В смысле? – не понял я.

– Робин Дарси в Ньюмаркете.

Я все еще слышал в трубке отдаленный голос Белл. Поэтому я прижал трубку к уху и спросил, слышала ли она, что говорит Крис.

– Он говорит, что Робин Дарси в Ньюмаркете. Ну да, так и есть: он остановился в «Гербе Бедфорда». А что такого? Когда Робин приезжает в Англию по делам, он часто заглядывает в гости к папе. А завтра они поедут на скачки в Донкастер. Это последние скачки нынешнего сезона. Половина Ньюмаркета там будет. Мой шеф, Джордж, выставляет лошадь моего отца в Ноябрьском гандикапе, главной скачке дня. А в Баден-Бадене завтра никаких скачек вообще нет, так что Джордж просто врет как сивый мерин.

– Ничего, к завтраку вернется, – успокаивающе сказал я. Гленда жалобно взвыла. Белл обвинила меня в бессердечии.

«Ну, хватит!» – подумал я.

– Белл и Гленда, будьте так любезны, слезьте с моего телефона. Крис, слезь, пожалуйста, с моей крыши. До завтра, господа.

Как это ни удивительно, немедленно воцарилась тишина. Я вернулся в дом, поднялся в мансарду и несколько часов подряд проспал как убитый. Рано утром я проснулся и обнаружил в своей кухонной нише зевающего Криса, который поливал тайским карри тофу, очередное омерзительное увлечение Криса.

– Приветик! – сказал Крис.

– Ты как сюда попал?

Крис состроил оскорбленную мину.

– Ты ж мне сам дал ключ на Рождество!

Теперь я вспомнил.

– Ах да, ты должен был дождаться человека, который чинит холодильники.

– Тебе его вернуть, ключ то есть? – спросил Крис, читая этикетки на бутылках с чили, которые он доставал из бумажного пакета. Он сообщил, что еще вчера затоварился тайской едой, а также лимонным сорго и сухими специями.

Я сказал, что ему дозволяется оставить мой ключ себе. Кроме того, ему дозволяется пользоваться моим душем (собственно, он уже воспользовался: все полотенца были мокрые) и смотреть мой телевизор (телевизор работал, но звук был отключен). Направляясь к двери – мне нужно было подготовить субботний утренний выпуск, включая прогноз для спортивных состязаний (на скачках в Донкастере – сухо, прохладно и солнечно, во время международного футбольного матча в Уэмбли – проливной дождь), – я заметил, что Крис уже делает пометки на спортивных страницах моей газеты и заполняет мой кроссворд.

Я натянул утепленную куртку. Мною временно овладело благодушие, так что, отворив входную дверь, я на прощание сказал ему только, чтобы не забыл запереть квартиру, когда будет уходить.

– Кстати, – сказал Крис, – я смотрел твой график. Завтра после спортивного прогноза ты весь день свободен. Я лечу на скачки в Донкастер. Там есть аэродром недалеко от ипподрома. Полетишь со мной?