Страница 8 из 11
– Здорово ты научился их прятать. В школе, помнится, они доставляли тебе массу проблем.
– Да уж, было дело… Так я прощен? – Вовка сверкнул обаятельнейшей улыбкой. Интересно, когда он успел ее освоить? И ведь действует же!
– Почти.
– Что-то я тебя там, в комнате, не заметил. Ты что, все время здесь сидела?
– Нет. Я тебя видела. В смысле, видела, как ты пришел. Просто тебе стали по новой рапортовать о достижениях. А я все это уже выслушала. Так что предпочла свалить сюда, на кухню.
Куликов хмыкнул:
– Ну, а у тебя какие достижения? Ты как, где, с кем? Небось, замужем, куча киндеров?
Блин, опять, опять эти жуткие, раздражающие вопросы! Ну почему они все не могут оставить меня в покое? И ничего не спрашивать?
– Повторяю специально для тебя, «на бис», – со злостью буркнула я. – Разведена, одна, без детей, в страховой, разбираюсь с претензиями идиотов-клиентов.
– Ясно! Точнее, совсем не ясно. Звучит как-то хреноватенько.
– Так оно и есть.
– А ведь я был в тебя влюблен, Милютина. В десятом классе. Мечтал о твоих прекрасных глазищах. Целых два месяца! Пока ты не выступила на классном собрании и не обозвала меня «балластом». Тут уж, сорри, вся любовь закончилась.
– Значит, моя принципиальность разрушила наше возможное счастье? Какая жуткая потеря! Да. А ты сам как? Женат?
– Жениться пока не сподобился. Вокруг так много красивых девушек! Не хочется зацикливаться на одной и обижать всех остальных. Так что мой текущий статус «свободен и доступен».
– И много желающих получить доступ?
– Да не жалуюсь пока. Мне хватает.
– А с работой как? – на самом деле, спрашивать самой было легче, чем отчитываться в полном лузерстве. Почему я сразу до этого не додумалась?
– Все отличечно! Своя фирма. Напополам с другом. Сеть магазинчиков. Плюс онлайн продажи. Я там коммерческий директор.
– Ух ты! Круто! И что продаешь, коммерсант?
– Любовь к ближнему.
– Это что? Типа секта какая-нибудь? – удивилась я.
– Почти. Магазины кормов для домашних питомцев.
– У тебя там ничего для похудения нет?
– Есть. Корм для попугайчиков: овес, просо, лен-конопля. Если будешь клевать, как птичка, то гарантировано похудеешь.
– К твоему сведению, птичка сжирает в день половину своего веса, – когда-то меня просто потрясло это открытие. – Нет, так точно не похудею.
– Толстых, мне нравится твоя самоирония! А ты так рвешься похудеть?
– А, по-твоему, лучше оставаться жирной плюшкой?
– Ей, Недобрых, я что-то не догоняю! Это ты так о себе? Случаем, ты сама с собой не в разводе? – Вовкино лицо приняло участливое выражение. И голос зазвучал… сострадательно. Он меня жалел!
Блин, у меня даже в горле запершило от обиды. И на глазах выступила предательская влага. На самом деле, не представляю, с чего это вдруг я подорвалась откровенничать с Куликовым. Непостижимый «эффект одноклассника». Я не видела его десять лет. И еще столько же не увижу. Может, вообще больше никогда не увижу. И почему-то я доверяла ему.
– В разводе! – раздраженно буркнула я.
– И развод был, по всей видимости, бурным? Ты что, несчастлива?
– А ты счастлив?
– Естественно!
Блин, Вовка на самом деле верил в то, что говорил. Это было просто написано на его самодовольной морде. Да. Крупными буквами!
– Лично я не вижу в этом ничего естественного!
– Напрасно! У меня есть все, чтобы быть счастливым!
– Например?
– Да все! Здоровье. Ум. Энергия. Обаяние. – Вовка намеренно понизил голос и снова блеснул фирменной улыбкой. – Ну, и капелька везения.
– И этого, по-твоему, достаточно?
Неужели он на самом деле считал, что здоровья и ума достаточно для счастья? Вот я абсолютно здорова. Надеюсь. В меру умна – если не считать увлечения тухлыми сериалами! Значит, по Вовкиной логике, я должна быть счастлива? Да. Нет. Это полная хрень!
– А, по-твоему, что нужно для счастья? – не успокаивался Куликов. – Вот что сделает счастливой лично тебя, Несчастных?
Ответ-то я знала. Такой ответ дали бы девяносто девять процентов женщин. Типа: любовь, семья, дети. Да. А любовь… она ведь как лотерея. Повезет тебе или нет, заранее неизвестно. И это не зависит ни от здоровья, ни от ума.
– Ну, – упорствовал Вовка. – Что тебе нужно для счастья?
– Любовь, – все-таки выдавила из себя я. – Взаимная, конечно.
– Конечно. Глупо было спрашивать, когда ответ так очевиден. Любовь. Отличечно! И что ты делаешь, чтобы найти свою взаимную любовь, Ленивых? Сидишь одна на кухне, в темноте, и под тихую лопаешь недоеденный салат? И при этом еще мечтаешь похудеть!
Блин, значит, он все-таки заметил, как я жрала! И теперь издевается. А еще прикинулся сочувствующим. Внутри меня снова вскипела злость, как серая пена на мясном бульоне.
– Ну, знаешь, Ушан…
– Ш-ш-ш! Спокойно! – Вовка предупреждающе выставил вперед ладонь. – Я догадываюсь! Ты считаешь, что однажды утром ты выйдешь из подъезда, и взаимная любовь сама выпрыгнет из-за угла, набросится на тебя и прямо-таки задушит в своих объятиях. А, между прочим, там, в комнате – Куликов оттопыренным большим пальцем указал на дверь у себя за спиной – как минимум, два неженатика. Точнее, три, если считать меня. Но меня считать не надо. Два. Витька Гречков и Андрюха Красносельский. Пошла бы, да занялась кем-нибудь из них. Хотя бы для практики.
Вовка приоткрыл кухонную дверь и выглянул в коридор. Из комнаты доносились дружные взрывы хохота. И комментарии. Это однокашники смотрели школьные фотки. А потом все разом загалдели: закончили просмотр.
– Во, слышишь, – не унимался Куликов. – Они уже стулья двигают. Сейчас танцевать начнут. Пойди, потанцуй хотя бы с Дюсиком Красносельским. Я точно знаю, что ты ему очень нравилась. Он мне весь мозг проел. Я, может, и влюбился-то в тебя из-за него. Он о твоих глазах даже стихи сочинял. Как сейчас помню: «Глаза любимой светят мне, как огоньки в холодной мгле, и согревает этот свет, которого дороже нет».
– Дюсик писал стихи?! – поразилась я. Красносельский и поэзия никак не стыковались в моем воображении. – Я не знала.
– Везунчих! А я по полной натерпелся: он читал мне все подряд. С тех пор меня пучит от стихов. Ну, пойди, потанцуй с ним!
– Ты что, сводничаешь, Ушан? Зачем тебе-то это надо?
– Я хронически не выношу несчастливых людей. Особенно таких как ты – несчастных по собственной глупости.
– Значит, я, по-твоему, полная идиотка?
– Ну, полная – это точно, а про идиотку – это ты сказала.
Блин, этого я уж никак не могла вынести! Черствый самодовольный кекс! И, главное, я сама ему подставилась! А он предательски ударил. По самому больному. Вот гад!
– Знаешь, Куликов, иди-ка ты… Упражняйся в остроумии на ком-нибудь другом. Для поднятия самооценки. А я с тобой больше не хочу разговаривать!
– Ну, с моей-то самооценкой все в порядке. А у тебя, Забитых, с ней явные проблемы.
– А тебе-то что? Мои проблемы тебя они не касаются. И не смей больше коверкать мою фамилию!
– Боже ж ты мой же ж! Вот это темперамент! Просто дым идет! Вот эту бы энергию, да конвертировать в счастье! Ты будешь чемпионом по счастью! Хочешь, я за тебя возьмусь, и месяца через три ты сама себя не узнаешь?
– Ага! Взасос мечтаю! Ты у нас просто псих-аналитик! Тебе, блин, нужен мрачный фон для осознания собственного безмерного счастья? Что ты ко мне пристал?
– Слушай, Милютина, у меня вдруг родился грандиозный проект. «Управление женским счастьем». За три месяца я сделаю тебя счастливой.
Я вдруг увидела в лице Ушана нечто подозрительное. Типа легкой приправы сумасшедшинки. Блин, как это я сразу не заметила? Может, он на самом деле псих? За десять-то лет всякое могло случиться. Это в школе он был тихим и безобидным. А потом вдруг взял, да и сбрендил. Может, потому и не появлялся. Ну, в смысле лечился в психушке. Да. Надо было срочно сваливать. Мало ли что придет в голову шизику!
– Короче, Куликов, выпусти меня. Я пойду с Красносельским потанцую.