Страница 7 из 12
– Не томи, Черниговский.
– Мне нужно срочно жениться.
– Кхм… Ты шутишь? – Огнев прокашливается. Возвращает чашку на стол, утирает рот салфеткой.
Пересказываю наш со стариком Басовым разговор, намеренно умалчивая о чувствах и болезненных воспоминаниях, всколыхнувшихся в душе. Яр понимает меня без лишних слов. Дураку понятно, что означается жениться на Стелле: прогнуться под Владимира, позволить связать себя по рукам и ногам. Да что там себя! Бизнес, авторитет, репутацию. Свободу. Я ведь когда-то готов был отдать жизнь ради Стеллы… Как же быстро все поменялось.
– Басову нужен штамп в паспорте? Вац, это же проще простого! – жестикулирует Яр. – Предложи Региночке стать твоей женой. Только сначала подготовь ее – чтобы не грохнулась в обморок от счастья! – довольный собой, хихикает он.
– Какая Регина? Ты с ума сошёл, Яр? Она двух слов связать не может! Басов раскусит обман через минуту! – бросаю я, меряя кабинет широкими шагами. Черт! Почему старику вздумалось давить на меня именно сейчас?
– Какая разница, Вацлав? Это всего лишь фиктивная жена. Покажешь Басову паспорт и…
– Нет, Яр. Владимир слишком умен и хитер, чтобы верить документам. Он пригласил меня на юбилей, и туда я должен явиться с женой. Умной, красивой и влюблённой в меня.
– Ну ты даешь, Вац! Среди твоих знакомых «малыш, забыл, как тебя зовут» таких нет. Скажи, где мне ее искать? Элитные эскорт-агентства?
– Не-ет… Только не это, Ярик. – Опускаю руки в карманы и пялюсь на пейзаж за окном, будто там – в осенней серости, таятся ответы на мои вопросы.
Думай, Вац, думай!
– На фиктивный брак согласится женщина в безвыходной ситуации. Догадываешься, куда я веду?
– Н-нет. На брак с тобой согласится любая здравомыслящая женщина. А… если ты отблагодаришь ее, так вообще… – неуверенно бормочет Ярослав.
– Свяжись с Тамилой Нестеровой и назначь встречу в моем кабинете.
– И что мне ей сказать?
– Скажи, что я тот, кто решит ее проблемы.
У меня темнеет в глазах от предвкушения свидания с Тамилой. Чудовищная опасность, которую я возле нее ощущаю, будоражит, стягивает грудную клетку тугим обручем, пьяня подобно наркотику. И, вместо того, чтобы бежать от нее со всех ног, я добровольно иду к ней…
Глава 8.
Вацлав.
– Тот есть ты хочешь сказать, что Нестерова нас послала? Тебя и меня? – протягиваю, столкнувшись с идиотским взглядом Ярика.
– Сейчас, Вац.
Физиономия Огнева выражает радость, удивление, любопытство – что угодно, только не обреченность. А мелькнувшая на дне карих глаз смешинка убеждает меня в собственной догадке.
– Передаю дословно, – Яр изящно достает из кармана листок, сложенный вдвое. И торжественно зачитывает, не взирая на мой испепеляющий гневом взгляд. – «Передайте этому самодовольному, гордому, беспринципному, жестокому человеку: если ему что-то от меня нужно, пусть приходит сам! А не посылает помощников!»
– Я понял, Яр. Можно было… не зачитывать. – Бросаю, напустив на лицо равнодушие.
– Да ладно тебе, Вац. Она забавная… эта чокнутая жена Нестерова. Тебе не кажется, что мы с ней намучаемся? Попроси Региночку и…
– Нет! Куда приходить? Или… сначала позвонить? – неуверенно произношу я.
– Она продиктовала адрес гимназии и время… И что же ты – поедешь? Сам? Просить ее об одолжении? Ты – мужчина, о чьем внимании мечтают все свободные и не очень женщины города? Ты – завидный холостяк, который…
– Перегибаешь, Яр. Не люблю лесть, ты же знаешь.
Прячу листочек с адресом гимназии в кармане и выхожу под осеннее хмурое небо. Оставляю пальто на заднем сидении внедорожника и сажусь за руль. До встречи с Тами у меня уйма времени… Можно выпить кофе или съездить домой и переодеться, а можно… застать ее врасплох, заявившись раньше времени. Снова увидеть ее такой – запыхавшейся, растерянной, сбитой с толку. Услужливое воображение рисует синие, как луговой василек глаза, пухлые губы без помады и бьющуюся голубую жилку на ее шее. Женский страх и мужское превосходство. Испуганная жертва и гребаный охотник. Самодовольный жестокий человек – или как она меня называла? Так и есть – я не пытаюсь строить из себя другого, обласканного судьбой типа. Я обломок, выживший после крушения судьбы…
Сигнальная лампа внутри истошно орет, но я, похоже, не слышу ее требовательного предупреждения… Лезу в огонь, поддавшись обманчиво ласковому трепету.
Гимназия с углубленным изучением математики – одна из лучших в городе. Когда-то Олеся хотела отдать туда нашу дочь Лику… Я не зову их – проклятые воспоминания, но они обрушиваются на меня снежной лавиной, раздирая струпья и вновь обнажая рану.
Паркуюсь в сквере возле школы. Погруженный в свои мысли, забываю про пальто и иду в школу прямо так – в водолазке и брюках.
– Вы к директору? – терзает меня на входе охранник.
– Д-да.
– Хотите ребенка в школу устроить?
«Да, я хочу устроить в школу дочь – Черниговскую Анжелику Вацлавну», – я мог бы сказать, но уже никогда не скажу, потому что вместо школы мой ребенок лежит на кладбище…
– Да, – мне приходится приложить недюжинное усилие, чтобы ответить твердо. Изгнать из выражения лица рассеянность и дезориентированность. – Подскажите, где учительская? – выдавливаю улыбку.
Охранник записывает в журнал мои паспортные данные и показывает направление.
Достаю из заднего кармана брюк заветный листок: кабинет химии, третий этаж. Бросаю взгляд на часы – до окончания урока двадцать минут. Под аккомпанемент ударов собственного сердца я крадусь по лестнице на третий этаж, миную рекреацию, выкрашенную ярко-желтым цветом и завешенную портретами политиков, а потом… слышу ее голос, доносящийся из кабинета:
– Чем левее стоит металл в ряду стандартных электродных потенциалов, тем более сильным восстановителем он является, самый сильный восстановитель – металлический литий, золото – самый слабый, и, наоборот, ион золота – самый сильный окислитель, литий – самый слабый. Балабеков, после урока покажете конспект, вам понятно?
Тамила воинственно смотрит на кого-то, сидящего на задней парте, а я… пялюсь на нее сквозь тонкую щель в двери. Лаковые черные туфельки на небольшом каблуке, черные узкие брюки и атласная кремовая блузка. Училка и есть – строгая, дисциплинированная, гордая. Царица Тамара… Она подняла волосы и закрепила их шпильками на затылке, обнажая тонкую белую шею.
– Каждый металл способен восстанавливать из солей в растворе те металлы, которые стоят в ряду напряжений после него, например, железо может вытеснять медь из растворов ее солей. Однако следует помнить, что металлы щелочных и щелочно-земельных металлов будут взаимодействовать непосредственно с водой. – Продолжает скучное повествование Тамила Аркадьевна. Пишет что-то на доске, взирая с надеждой на непонимающие лица учеников.
Черт ногу сломит в этой химии! Возможно, будь у меня такая красивая учительница, я был бы отличником.
Звенит звонок. Боясь обнаружить себя, отхожу в сторону, пропуская толпу великовозрастных детишек – на вид им лет четырнадцать – пятнадцать. Они толкаются, смеются, тихонько озираясь, ругаются матом. Пробуждают спящее пространство, в мгновение наполняя его шумом и запахами пота и пыли. Я жду, когда из кабинета выйдет тот самый нерадивый Балабеков, жду еще несколько минут, не желая признаваться, что пришел раньше…
Взмахиваю ладонью, чтобы постучать в день и… тотчас распахиваю ее, услышав тоненький всхлип. Тамила сидит на полу, привалившись к стене. Бледное лицо, черные провалы глаз. Часто и тяжело дышит, безуспешно стирает со лба испарину.
– Господи, что с вами? – подхватываю ее на руки и усаживаю в кресло учителя. Невесомая, как перышко. – Скорую вызвать?
– Таблетки… срочно. В сумочке… – она всплескивает безвольной кистью.