Миссия Эскарины Ставо

Это напоминание заставило всех дружно заглянуть в лайтфоны и побледнеть, оценив масштаб предстоящей волокиты, но полностью избавить всех от мыслей о грядущем распаде команды, увы, не могло.

Велев Пати запустить автопилот, я засела в своей каюте и погрузилась в бесконечные формы и таблицы в надежде, чем нудная работа поможет отвлечься. Увы: руки механически вбивали в отчеты нужные цифры, автоматически заполняли пустующие колонки и подсчитывали итоги — а голова была занята совершенно другим.

Команды в исследовательском флоте часто тасовались. Кто-то не хотел лететь в слишком рискованные и дальние рейсы, кто-то, напротив, именно их и выбирал — ради высокой оплаты или адреналина; менялись суда, и с ними — механики, специализировавшиеся на определенном типе двигателей, и пилоты, лицензированные только на конкретный тоннаж… но мы — как-то уж так сложилось — действительно летали вместе с самого выпуска из академии. И если расставание с Лаури изрядно облегчила излишняя наблюдательность Сергея, то как обходиться без Ильмари, я не представляла вовсе. Привычный уклад рассыпался, как карточный домик, и за рушащимся порядком мне по-прежнему иррационально мерещилась знакомая тень — хотя я вполне отдавала себе отчет в том, что Родионов никак не мог быть замешан в обнаружении рениевого астероида.

Возвращение на Землю ожидаемого облегчения не принесло. Ганимедцы не могли прилететь на планету, а новостные выпуски здесь были так же скупы и немногословны. О воде по-прежнему молчали, и о ситуации в колониях можно было судить разве что по просевшей цене платины да активировавшимся рекрутинговых агентствах, спешно набиравших шахтеров. О Сергее Родионове и его команде отчаянных контрабандистов никто ничего не знал — даже поиск по Сети выдавал только результаты пятилетней давности.

Я полюбовалась на старые голограммы — на них ведущий инженер-механик Сергей Родионов почему-то выглядел старше, серьезнее и собранней — смахнула все окна обратно в лайтфон, заблокировала экран и долго смотрела на собственное отражение в глянцевой поверхности.

- Это уже одержимость, дорогая, — резюмировала я. — Надеюсь только, что мы по-прежнему друг друга стоим.

Но никаких признаков взаимности не было, а Джанет, чья поддержка в такие моменты становилась поистине незаменимой, после возвращения была вынуждена спешно мчаться в Сафид-Холл и убеждать свою леди-мать, что ее любимая дочь цела и невредима. Я представила себе, что сказала бы подруга, застань она меня в подобном состоянии, обреченно вздохнула — и набрала Лаури.

Когда его голограмма вылетела из лайтфона, я сбилась с мысли и позабыла, что хотела сказать: наследник владетельной семьи изволил принять вызов, запершись в какой-то кладовке, где он даже выпрямиться в полный рост не мог — что ничуть не мешало ему пребывать в приподнятом настроении.

- Надеюсь, это не вынужденная мера, — выдала я, помолчав.

- Поразительно, на что мужчина готов ради возможности свободно общаться с девушкой и не разбираться с последствиями, не правда ли? — светским тоном изрек Лаури и отвлекся, чтобы переставить швабру. — Рина, прошу тебя как друга: выйди замуж немедленно. Иначе тебе придется иметь дело со мной.

- Страшная угроза, — признала я, подавившись смешком. — Ты так рад потому, что наконец-то смог ее озвучить, или есть хорошие новости?

- Я не могу просто порадоваться за тебя? — чуть приподнял брови Лаури. — Такая удачная находка, и так вовремя…

Кажется, у меня сделалось в достаточной степени удивленное и недоверчивое лицо, потому что капитан Тагор вдруг рассмеялся:

- Это действительно удачная находка, Рина, и, кроме того, я польщен, что ты переживаешь о том, как она отразится на мне. Но это не стоит твоего беспокойства. Я имел доверительный разговор с мама, и она прислушалась к моим доводам… во всяком случае, я на это очень надеюсь.

- О, — изрекла я и отвела глаза. — Боюсь представить, что ты ей сказал.

- Вот и не представляй, — сухо посоветовал Лаури. — Надеюсь, ты не передумала насчет Фестиваля Цветов?

- Не вижу смысла. Я хотела пойти, потому что мне нужен был человек с определенными умениями, и я рассчитывала найти его среди гостей. Но сейчас, когда Карпатия исчезла… — я передернула плечами. — Зачем мне идти?

- Затем, что ты норовишь превратиться в затворницу только потому, что понравившийся тебе мужчина предпочел завершить свою миссию, а не пасть к твоим ногам в тот же миг, когда увидел, — жестко отчеканил Лаури. — Не делай такое лицо. Держу пари, Джанет уже сказала тебе то же самое — разве что в более мягкой форме. Ты помогла восстановить справедливость для жителей Ганимеда, пресекла коррупционную деятельность в «Каппе» и открыла собственное дело — это прекрасно, но жизнь не должна ограничиваться работой. Двигайся дальше. У тебя получится.

Я беспомощно улыбнулась.

В бортовом компьютере моего корабля все еще хранились две записи, хотя в них уже не было никакого смысла. В моем лайтфоне лежало несколько статей — на русском, правда, но с голографиями, где непривычно строгий Сергей в форменном комбинезоне позировал на фоне разобранных механизмов.

У меня не получалось двигаться дальше, и я ничего не могла с этим поделать. Но, наверное, должна была хотя бы попытаться — иначе рисковала в один прекрасный день обнаружить себя в звании контр-адмирала.

- Спасибо, — тихо сказала я. — За все.

Лаури вдруг странно изменился в лице — но прежде, чем я успела что-либо спросить, развернулся и снова переставил швабру, упершуюся ему в спину.

- Погоди благодарить, — отозвался он после паузы, вежливо дождавшись, пока я прекращу давиться неуместным смехом. — Это звучит так, будто мысленно ты уже покинула фестиваль и летишь на край вселенной.

- Вообще-то я думала об экспедиции в Облако Оорта, — я беспомощно дернула уголками губ. — Теперь я могу спонсировать рейс «Норденшельда». Должна же хоть одна миссия до Седны увенчаться успехом?..

Лаури в глубокой задумчивости побарабанил пальцами по полке. Та отозвалась утробным металлическим звоном — должно быть, на ней стояли тазы или ведра, не попавшие в поле зрения камеры.

- После Фестиваля Цветов предложение улететь как можно дальше будет не лишено привлекательности, — признал Лаури. — Но только после. Обсудим лично, хорошо?

Я послушно кивнула и отключилась.

До фестиваля оставались считанные дни. Официальные источники молчали и о Карпатии, и о Ганимеде.

Зато на Фестивале Цветов только и было разговоров, что о счастливчиках, за которых вступились какие-то безумные русские. Небольшие частные суда часто нанимали для гуманитарных миссий в колонии, и кое-кто уже успел лично повстречать спасенных. Бывшие шахтеры с удовольствием выкупали дома и участки на Луне, небольшие предприятия на Марсе и подержанные корабли. Они не пересекались с официальными миссиями и не могли вернуться на Землю, но никто не собирался смиренно сидеть на Ганимеде, дожидаясь строительства реабилитационного комплекса.

Наверное, я выглядела крайне странно, пока рыскала среди пожилых комиссованных господ, игнорируя и роскошные цветочные арки, и своих сверстников. Лаури попытался было напомнить, что мы выбрались в Танг Велли ради отдыха и свежих впечатлений, но быстро понял, что отвлечь меня от расспросов не смогут ни гигантские орхидеи, ни слетевшиеся со всего Сиккима потенциальные женихи — и махнул рукой, сконцентрировавшись на Джанет, которая еще сохраняла какие-то остатки адекватности, хоть для этого ей и приходилось старательно избегать скопления молодых людей недалеко от центрального фонтана.

Шумную компанию вокруг себя, как обычно, собрал Тайвер Кано собственной персоной. Поначалу я тоже собиралась обойти ее стороной — к чему теперь изображать тесную дружбу? — но все истории экипажей с частных судов касались исключительно самих ганимедцев. Основные события на спутнике разыгрались именно в тот момент, когда там не было ни одной гуманитарной миссии, и все, что могли рассказать пролетавшие мимо, относилось уже к тому периоду, когда Ганимед обзавелся хвостом из пыли, а его население дружно принялось арендовать транспортники. Потратив полтора часа на безуспешные поиски, я сдалась и все-таки вернулась к фонтану.