Страница 5 из 15
– Согласен с тобой. Если нам придётся работать вместе, то работать мы должны именно вместе, а не каждый отдельно. Иначе это может навредить клиенту.
– Во-вторых, сколько у нас есть времени для подготовки апелляционной жалобы? О деле Фёдорова мне неизвестно вообще ничего. Необходимо начинать с нуля.
– Осталось пять дней. Апелляцию я подготовлю и направлю. Если откопаешь что-то новое успеем сообщить это в ходе судебного заседания.
– В-третьих, насколько вы согласны на моё участие в этом деле? Если вы против, я немедленно откажусь от него.
– Вячеслав, я не против твоего участия. Я лишь не понимаю, зачем оно необходимо. В себе я не сомневаюсь. Зато сомневаюсь в том, что ты сможешь мне чем-то помочь. Надеюсь, без обид?
– Без обид. – вот тут он действительно меня задел. В себе я тоже не сомневался. Без уверенности не может быть успеха, победы. Теперь я точно возьмусь за дело. – В таком случае, я возьму эти пять дней для ознакомления с делом и встречей с нашим клиентом. После этого предлагаю встретиться и обменяться мнениями. Насколько я понимаю, материалы дела у вас есть в электронном виде? – Плотников в ответ кивнул. – Можете мне их предоставить.
– Не вижу в этом проблем. Соответствующие распоряжения мною уже даны. – Плотников включил громкую связь на интеркоме. – Саша, к тебе сейчас подойдёт адвокат Талызин. Сделай ему копии всех материалов по Фёдорову. – Плотников встал, давая понять, что аудиенция закончена. – Что ж до встречи через пять дней. Зайдите в пятый кабинет на первом этаже, вам всё передадут. До встречи.
–Всего доброго.
Следуя его инструкциям, я сходил в указанный кабинет, где молоденький студент Саша скинул мне все материалы интересующего меня уголовного дела. Часы показали 15.30, но до конца рабочего дня оставалось ещё долго. Для беседы с Фёдоровым необходимо подготовиться, придётся поработать, поэтому я направил свои стопы в офис. Вероятно, я кого-то прогневал, иначе не вляпался бы в это дело!
Зайдя в офис, я обнаружил, что моя доблестная помощница уже ушла. Что ж этого следовало ожидать – на сегодня работой я её не наделил, и, вероятно, уничтожив необходимое количество выдуманных чудовищ, она решила, что её трудовая функция выполнена. Как я её понимаю! Кое-как сделав себе отвратительный кофе, я уселся за компьютер в своём кабинете и приступил к чтению.
4.
– Паша! – судья Сергеев Сергей Сергеевич (в среде адвокатов, следователей и прокуроров – Серёжа в кубе) быстрым шагом вошёл в свою совещательную комнату. Сергей Сергеевич – судья с двадцатилетним стажем, опытный, всегда уверенный в своей правоте, которая подкреплялась, по его мнению, учёным званием. С годами он несколько обленился, поэтому приговоры для него писали молодые помощники, судья же лишь проверял их работу и при необходимости вносил соответствующие правки. Надо отметить, что таковые имелись всегда, так что судью следовало поблагодарить хотя бы за то, что он читал документы, которые подписывал. К своим достоинствам он также относил свой взрывной характер, который расценивал как дар небес. Многие в этом были с ним не согласны.
– Паша! – ещё более повысил Сергеев, не дождавшись ответа, и практически упал в кресло, стоявшее рядом со столом. – Где ты чёрт возьми?!
– Ой, извините, Сергей Сергеевич, – Паша Лебедев, студент 5 курса юридического факультета, проходящий практику в суде, влетел в комнату из смежного помещения туалета. – Извините, не ожидал вас так быстро.
– Не ожидал он. – ворчание судьи свидетельствовало об его плохом настроении. – Ты всегда должен быть готов. Приговор готов?
– Да, но… – начал было Лебедев.
– Что, но? Готов или не готов. Выражайся яснее. Времени для написания у тебя было достаточно.
– Сергей Сергеевич, конечно, я подготовил вариант приговора. – Павел проговорил эти слова очень неуверенно.
– Ума хватило написать его обвинительным?
– Я не уверен, что он должен быть обвинительным. – Лебедев проговорил это практически испуганно.
– И почему же ты так считаешь? – с сардонической улыбкой проговорил судья, хотя было видно, что он сейчас взорвётся и Лебедеву не поздоровиться. – Неужели Фёдоров невиновен?
– Может быть и виновен, но доказательств явно недостаточно. – чуть слышно произнёс студент. – Я не уверен в его виновности.
– Неужели? Тогда Фёдорова необходимо сейчас же оправдать и отпустить. – с издевкой отреагировал Сергеев.
Необходимо отметить, что в совещательной комнате судья должен находиться один (если единолично рассматривает дело). В этой комнате он должен посовещаться сам с собой – я даже не хочу представлять, как это происходит. Нахождение Лебедева в комнате являлось нарушением, которое могло повлечь отмену решения, которое примет Сергеев. Но он этого не опасался: Лебедев никому не расскажет о том, что он присутствовал при «совещании» судьи; сам Сергеев об этом точно распространяться не будет; мнение же остальных осведомлённых лиц (коллег, секретарей судебных заседаний и т.п.) его мало интересовало.
Не дождавшись реакции студента на свои слова, судья продолжил:
– Итак, правильно ли я понял, что Фёдорова необходимо оправдать? – не дождавшись ответа, да и не ожидая ответа, продолжил. – Павел, всё то, что ты изучал в университете и то, что тебе втолковывали замечательные теоретики имеет отдалённое отношение к реальности. Чтобы ты понял, я потрачу несколько минут своего времени на небольшое разъяснение, а затем, надеюсь, оба займёмся работой? – Сергеев вопросительно посмотрел на практиканта.
– Спасибо, Сергей Сергеевич.
– Итак, ты считаешь, что Фёдоров не виноват. Вполне возможно, доказательств его вины действительно немного, притом все их можно толковать неоднозначно. Но ты забываешь о том, что к выводу о его виновности пришёл не только я. Так, оперуполномоченный со своими коллегами пришли к такому же выводу. То есть у них были для этого основания. Какие? Возможно такие, какие они могли представить в суд и следователю. Но они должностные лица и их выводам необходимо доверять. Вот, как минимум один человек, мнение которого должно быть важным для тебя. Продолжим. Все материалы поступили следователю, тоже должностному лицу, тоже образованному, как и ты и, главное, опытному специалисту. К какому же выводу он пришёл? Правильно, к такому же как я. Ты думаешь, он не понимал, что доказательств причастности Фёдорова к убийству мало? Нет, он это прекрасно понимал, но также он понял, что именно Фёдоров убийца. Следователь был вправе прекратить уголовное преследование в отношении нашего подсудимого в связи с недоказанностью его вины. Но он этого не сделал. Значит, у него были для этого резоны. И с ним согласился его руководитель. Вот тебе ещё два человека. Не стоит забывать, что уголовное дело изучалось в прокуратуре. Там этим занимался надзирающий прокурор. И у него несмотря на то, что доказательств причастности Фёдорова к убийству маловато, не возникло сомнений в том, что убийца найден. И вот, четыре человека, в должностные обязанности которого входит установление виновности либо невиновности человек на различных стадиях расследования дела, и, заметь, которые были вправе отпустить Фёдорова, этого не сделали. О чём этого говорит? А это говорит о том, что он виновен. Я уж не говорю о судьях, избиравших Фёдорову меру пресечения и продлявших её, у которых также не возникло сомнения в обоснованности подозрений в отношении подсудимого. И теперь ты хочешь сказать, что, как минимум четыре человека, а со мной – пять, ошибаются? А Павел Лебедев один оказался прав, установив, что гражданин Фёдоров невиновен! – было видно, что судье утомительно раскрывать практиканту очевидные вещи.
– Но… – начал было Лебедев.
– Что но?! О каких «но» ты хочешь мне сказать?!
– Так нельзя. – разве что не пролепетал Павел.
– Что нельзя? Нельзя наказать убийцу, который оказался настолько умён, что сумел уничтожить либо не оставить следов преступления? Необходимо выйти сейчас в зал суда и оправдать его, а потерпевшей – матери убитого сказать: «Извините, мы ошиблись! Вполне вероятно, что человека, которого мы оправдываем и убийца вашего сына, но не сложилось, придётся его отпустить!» Ты предлагаешь сделать так!