Выход вниз

Коля первый и пока единственным натасканный диверсант. Накануне отправки в тыл врага, ему прокачали мозг, так чтобы он забыл обо всем, кроме своей миссии. И он растекся. Как насекомое протаранил лобовое стекло грузовика. Его размазало, но не смыло. Теперь он мог протечь везде. Был бы приказ.

Рыжий смутно помнил, как оказался на передовой. Спрятанная куртка американского образца и спутниковый телефон нашлись сами собой. Команданте звонил регулярно. Сам. И ужасно не любил, когда Коля проявлял инициативу и набирал его первым. Ругался, называл буржуазным отсосом, дыркой коммандос или вообще – рыжим кхмером.

Каждый день Коля рисковал жизнью. Что поделать. Как говаривал Дэн Сяо Пин, либо ты мудрец, либо шпион. А мудрый шпион – диверсант. Рыжий ходил по краю. Рисковал жизнью. Да что такое жизнь революционера в гуще интервентов? Он осознал это недавно. Команданте Че отдал приказ добыть для ученных двухколесный танк. Коля, по неопытности, дождался пока враги отошли от брошенных на асфальт машин и пытался утащить одну. Белогвардейцы погнались за ним, отобрали трофей, а потом, долго кидались камнями. Было больно и обидно. Проваленная миссия научила Колю разбираться во вражеской иерархии. Самые мелкие – самые опасные. Однажды, кажется команданте Че, назвал их СС – овцами. Да, да, сокращение от «Суки Сопливые». Аббревиатура как нельзя лучше подходила к описанию. Сделав выводы, Коля принялся следить за старыми «танкистами». Как же раньше об этом не догадался? Старые ездили поодиночке, оставляли танки у магазина без присмотра, да и попадись он им, вряд ли бы стали закидывать камнями.

Служба отнимала все силы. Каждую секунду Рыжий был настороже. От постоянно витавшей угрозы сводило тело и ум. Враги всюду. Везде. Опасные и коварные. Часто притворялись классово сознательными, косили под рабочих и крестьян. Иногда, совсем редко, Коле казалось, что это действительно так. Что многие из них такие же революционеры, борцы за свободу, как и он сам. А малолетние СС – овцы сбивают их с истинного пути. Заставляют служить мировой контрреволюции. Готовить вторжение на Остров. Да, многие из них угнетены, сами того не понимая. Рыжий объяснял реальное положение вещей. Но команданте категорически запретил это делать.

– Ты забыл о своей миссии, боец? – орал тот в телефон. – Каждый должен заниматься своим делом. Отсутствие сигарного дым плавит твою идею, твое призвание, твои мозги. Ежедневно, боец, повторяю ежедневно, дыши дымом. Ешь его, глотай!

И Коля опустился. Стал попрошайничать. Унижаться, просить у врагов. Гордость воина легла на алтарь революции. Он ходил по улицам вражеского города и умолял дать ему сигару.

– Дай, сигару. Дашь? Ну, дай. Дай сигару.

В конечном итоге, кто-то брезгливо доставал из кармана белую палочку и протягивал Рыжему. Да, сигареты ничтожные заменители сигар. Но уж лучше они, чем ничего. Затягиваясь пряным дымом, Коля чувствовал Кубу. Остров Свободы убаюкивал его, возвращая все, что забрала у него борьба. И, черт возьми, эти ощущения стоили унижений челобитья.

В нескончаемых блужданиях и просьбах Рыжий и узнал почему СС-овцы были СС- овцами.

– Хочешь сигару? – спросил однажды СС – овец из тех, кто постарше. Остальные противно заржали. – Пойдем за гаражи, я дам тебе свою. Настоящую Гавану!

Настоящая Гаванская сигара, зарядит Рыжего дымом. Надолго освободит от необходимости унижаться. Ему и в голову не пришло убедиться в ее существовании или хотя бы спросить, откуда она взялась у несовершеннолетнего, которому даже сигареты не продают. Ослепленный и подталкиваемый надеждой, наивный побрел за подростком.

За гаражами, в узком загаженном проходе между металлическими стенами и каменным забором, пацан спустил штаны:

– Отсосешь, дам пачку сигарет и десятку денег.

Блеснула вспышка. Дежа вю. В стертом в лабораториях прошлом, такое уже происходило. Также перед лицом нагло маячил набухающий член. Рыжий вспомнил, как закрыл глаза, представляя, что это всего лишь ночной кошмар. Но нет, это был не сон. Коля попытался вырваться. Несколько пар крепких рук держали его. Когда он заплакал, его стали бить. Затем долго делали больно. Забытая боль прошлого накрыла его. Рыжий не хотел это вспоминать. Ему не нравилось. Он не хотел.

– Пикнешь, уроем!

Коля обернулся. За спиной стояли другие. СС – овцы нагло улыбались. В глазах малолетних садистов блестел не огонь страсти. Бликовал ледяной наст надменности. Рыжий испугался. Белохалатые в лабораториях хорошенько потрудились над его мозгами. В минуты опасности он уже не думал. Он опирался на звериные инстинкты. Его снова будут бить и сделают больно. Спасение пришло само, изнутри, из собственного сознания. Разум автоматический включил режим защиты. Избавление в компромиссе. Сделка между инстинктом и достоинством.

«Это и есть моя миссия. Да, да. Остров Свободы будет спасен. Тяжелый, жидкий дым ублюдков накормит революцию, – думал Коля, муссируя во рту вражескую «сигару». – Они дураки. Добровольно отдают силу врагам, моим братьям – сынам революции!»

СС – овиц застонал. Рябь конвульсивной дрожи прокатилось по телу. Пацан удивленно опустил глаза вниз, на Рыжего. Громко засмеялся:

– Прикиньте, пацаны. Придурок проглотил. Фу. Контаченый.

Подростки заржали. Коле тоже стало смешно. Не вынимая «сигару», он криво улыбался. Его смешила глупость врагов. Эти идиоты не понимали, их ассимилируют. Да, да. Их просто едят.

Были и другие СС – овцы. Не все. Некоторые просто смотрели. Его не били. Просто оставили за гаражами, стоящим на коленях среди подсыхающих кучек говна.

– Ты не просто поглотил тяжелый, жидкий дым, – объяснял ему позже, по спутниковому телефону команданте. – Жидкий дым – начало начал. Сок жизни. Он, как и обычный дым, попадая в тебя, делает настоящего революционера, защитника свободы.

СС – овцы главные враги. Коля об этом не забывал. Он умолял Че разрешить активные действия. Но команданте был не приклонен:

– Диверсия, всего лишь искра революции. А нам нужен огонь. Ассимиляция превращает наших врагов в топливо. На этом этапе штаб санкционирует исключительно наблюдение. Ждите приказа и продолжайте собирать сведения, агент.

Рыжий самозабвенно, забыв о сне и отдыхе, следил за вражеской ордой. Записывал, классифицировал, анализировал и ежечасно докладывал. Ситуация стремительно менялась и командование должно оставаться в курсе.

– Ассимиляция – это особая акция, – разговорился как-то команданте. – Она сделает из тебя сверхчеловека. А ты, боец, честно скажи: готов ли ты превратиться в сосредоточение витальных аффектов бытия? Готов стать творцом благословенной жизни? Идеального мира? Готов, как и мы, нести ношу ответственности за будущее всех цветочков, зверьков и человечков на обглоданной планете? Готов стать вектором развития?

Коля отвечал честно: «Нет. Еще нет»

– Жди приказа, – обнадеживал его Че. – Разрешить ассимиляцию компетенция вождя.

Рыжий ждал. Продолжал вести наблюдение. В свободное от службы время, по собственной инициативе, затеял любопытное исследование. Секретное. «Чем человечишка старше, – рассуждал он, – тем он безобиднее. Чем моложе, тем эгоистичнее и злее. Значит, иерархия в стане врагов напрямую зависит от роста. А рост и возраст связаны! Вот я вас и раскусил!» Дальнейшие наблюдения подтвердили догадки. Рыжий подробно вел возрастную – ростовую статистику. Особенно интересно военная субординация наблюдалась в троллейбусе. Те, что помоложе, уступали место тем, кто постарше. Но не всегда. Иногда наоборот, старики уступали место совсем мелким. Парадокс! В чем логика? Мотив? Днем и ночью ломал он голову над этим вопросом. Ответ был где-то совсем рядом. Притаился, наблюдает и посмеивается над усилиями искателя. Усилия делались все более и более значительными. Иногда Рыжему казалось, что начальство стало догадываться о его несанкционированной активности. Все равно, напрямую докладывать, агент не смел. Пока. Следовало, для начала, собрать доказательную базу.

Практическое подтверждение сырой теории нашлось неожиданно. Так бывает всегда.